Дневник падшего Ангела (СИ) - Сергеева-Говорухина З. (книги онлайн полностью бесплатно txt) 📗
— Ой! А что, должны? — я попыталась заглянуть себе за спину.
— Конечно, они после первого испытания прорезаются.
ГЛАВА 4. ДОЛИНА ГРЕШНИКОВ
Дорогой, Д. Прости, что давно не писала. Прошло несколько дней после моего первого испытания. С Назарием я ещё не виделась, складывается ощущение, что он просто пропал. Видимо, мои красноречивые взгляды произвели на него должный эффект. Зато за эти пару дней я немного успокоилась.
Хотела поделиться с тобой новостями.
Первая и самая важная: у меня прорезаются крылья. Это очень странное ощущение, очень! Признаться, я думала, что вся расцарапаюсь, даже представляла свою истерзанную в кровь спину. Но нет. К моему большому удивлению, ощущений вообще никаких. Совсем. Да и выглядят они не так, как я себе представляла — пока это просто мягкие в цвет кожи бугорки. Посмотрю, как будет дальше, надеюсь, что двугорбым верблюдом не останусь.
Вторая новость: моя внешность начала меняться. Чёрт! И это мне не нравится. Очень! В волосах появились седые прядки, на лице я уже появились морщины. Ну почему всё так несправедливо?! Почему демоны безумно красивые, а мы — Ангелы — гадкие утята?!
А, чуть не забыла! Наконец-то мои Каноны открыли ещё пару страниц. Из интересного — Ангел может приобретать облик любого животного или птицы. Теперь есть с чем приставать к Наставнику. Пусть учит — всегда хотела летать, как птица… Полечу к маме, посмотрю, как они с моим братом живут.
Ах, Д, если бы ты знал, как я часто смотрю в огромные оконные проёмы вдаль и мечтаю… мечтаю оказаться дома. Конечно, тут нереально красиво, божественно и всё такое, но как же я скучаю!..
Не помню, писала я об этом или нет, но жизнь Ангела, как объяснил мой аколит, приближена к образу жизни людей максимально: тут, на Небе (пишу — и сама не верю), тоже есть смена дня и ночи, библиотека и огромный зал для приёма пищи (вернее, эликсира,) куда в основном приходят повидаться и поболтать — иерархи делают всё, чтобы Ангелы максимально погрузились в жизненную среду человека. Как сказала баба Зина, чтобы лучше его понять. Лучше бы…а, ладно, к чёрту! Не хочу больше об этом думать и вспоминать…
Кто-то тарабанит в дверь, видимо пропажа вернулась.
— Иду! Кто там такой нетерпеливый? Кончай стучать! — я нехотя кинула огрызок карандаша на стол, быстро закрыла дневник и сунула под кровать.
Петровна, приподняв очки, молча сидела в кресле и наблюдала за мной. Стук становился требовательнее, но открывать я не спешила, представляя, как врежу этой заразе, устроившей истерику за дверью. Наконец, я распахнула её, но не успела выдать что думаю — Наставник ошарашил:
— Почему долго не открывала? — начал с наезда Назарий.
Он был встревожен, волосы взъерошены, а в васильковых глазах застыло беспокойство.
— Что случилось? — интуитивно ожидая подвоха, оглядела его с ног до головы.
— Пойдём, у меня новое задание, а у тебя — испытание. Надо спешить.
— А сколько их вообще у меня будет? — и не думая двигаться, я не сводила глаз с взволнованного Наставника.
— Скорее всего три, если Иерархи не вмешаются. Идём!
— То есть это — второе, — вслух сделала я вывод. — И куда идём?
— В Долину Грешников.
— Что за испытание?
— Забрать из долины несколько человек, они свои грехи уже отработали, пора им в мир иной на покой.
— Не, не пойду.
— В смысле? — Наставник в недоумении посмотрел на меня.
— В прямом! Не пойду и точка!?
— Но… но почему?
— Достало меня это, бумажки эти ваши достали, все как-то не от души…
— Но как тебя могло это достать? Это всего лишь втрое испытание…
— Вот-вот. Всё, не пойду и баста! Мне эта писанина — вот где уже, — резко провела рукой по горлу, выпучив глаза для пущей наглядности.
Назарии смотрел на меня взглядом, в котором читалось слишком много: непонимание, испуг, раздражение. Наставник застыл и словно сверлил меня своими эмоциями.
— Ты иди, милый, подожди за дверью. Скоро она придёт, — ласково сказал мой акколит Ангелу.
Как только Наставник громко хлопнул дверью, Петровна встала с кресла, отложила вязание и направилась ко мне. Кусая губы, я стояла у окна и смотрела с высоты птичьего полёта на город Ангелов. Водя пальцем по золотистой вязи оконного проёма, я ждала, когда акколит первой начнёт разговор.
— Ну зачем ты так с ним? К чему всё это, Ангелина? Почему ты не думаешь, что сюда попала неслучайно? Почему ты не думаешь о людях, которым можешь помочь? Ведь, получив статус Ангела, ты обретёшь огромную жизненную силу, которой сможешь делится, делать добро, наставлять на путь истинный. А ты ведёшь себя, как обиженный ребёнок. Надо же, обидели! Ангелом захотели сделать!
Отчитав меня, баба Зина вышла из комнаты вслед за Наставником, оставив меня одну с бурей эмоции и мыслей, сносивших мне голову.
«А ведь она права, — где-то глубоко внутри меня слышался тихий голос. — Пора взрослеть, а не истереть».
Долина Грешников показалась мне просто горячей землёй с огненными щелями, из которых рвалось пламя и клубился густой чёрный дым. Он мешал смотреть, а гарью воняло так, что казалось этот густой запах мешал лететь. Мы кружили на высоте птичьего полёта, высматривая где приземлиться. А крутила головой, мешая Назарию, державшему меня на руках. Наконец, он разглядел почти не охваченный племенем островок земли.
Только почувствовав под ногами твёрдую почву, я смогла разглядеть в дыму и серожелтоватой мгле силуэты: сгорбленные или стоящие на коленях. Очертания фигур выдавали тяжесть груза совершённых грехов. Те, кто был при жизни жаден, тащили на себе огромные мешки монет, те, кто прожорлив — необъятные по величине корзины с яствами, те, кто сквернословил, шли с высунутым проколотым языком, а большое кольцо тянуло его вниз тяжёлым свинцовым шаром. И все они держали длинную раскалённую цепь и не останавливались ни на секунду.
Это жуткое зрелище меня поразило, стало страшно и грустно, и жалко… Эмоции захлёстывали, я переводила взгляд от одного мученика к другому. Назарии ловил мой взгляд и комментировал грехи каждого.
— Но почему на них ошейники?
— Это рабский ошейник, его носит каждый раб Долины Грешников. Пошли. Долго нам тут нельзя находиться.
Я шла след в след за Назареем, стараясь не смотреть по сторонам. Неожиданно он остановился и повернулся ко мне, вручив какую-то бумагу, и громко крикнул:
— Серхио Апочели! Где здесь Серхио Апочели!
— Я, — услышана я сзади хриплый голос.
— За воровство, за расточительство, за подкупы ты здесь? — Назарий строго смотрел на сгорбленного грешника. Тот кивнул, а у меня сердце сжалось от того, какими глазами, полными раскаяния и боли он посмотрел на нас. — Прощён! Алисия Фрид!
К ногам Наставника ползла истерзанная женщина. Обнажённая, вся в ранах, ожогах, с почти лысой головой. Она тянула руки к нам, пытаясь схватить нас за ноги.
— Травила своих клиентов и обкрадывала их, помогая своим детям!
— Да, Ангел, да.
— Прощена!
— Ангелина? — вдруг услышала я знакомый голос и вздрогнула.
Это был мой убийца. Его тело напоминало решето из-за многочисленных следов от выстрелов, лицо было разбито в кровь, но я его узнала. Он смотрел на меня глазами, полными мольбы:
— Ангелина, помоги моей дочери, умоляю! Сюзан Брик — моя девочка, моя крошка, Южный Лос-Анжелес…
— Пора… — оборвал его Назарий, но я перебила Наставника:
— Подожди, пожалуйста.
— Мы закончили, нам пора…
— Как зовут тебя? — обратилась я к своему убийце, не обращая внимание на тянувшего меня за руку Наставника.
— Джон Френклин Брик.
— Я помогу ей, обещаю. А тебя — Джон Френклин Брик — я прощаю!
— Ангелина! Что ты творишь! — ужаснулся Назарий, но мгновенно закрутившийся чёрный вихрь произнёс голосом Брика:
— Спасибо!
И почти сразу я услышала другой голос:
— Оу, кто тут у нас! Моя знакомая фурия!
— Мар….Марбас?! — я сильно удивилась, встретив недавнего знакомого.
