Жизнь навыворот (СИ) - Подольская Софья (читаем книги .txt) 📗
Пока они шли к танцполу она что-то шепнула ему. Макс кивнул и достал из кармана телефон, а Даша ловко собрала волосы в строгий пучок.
Через несколько минут клубную музыку сменили вступительные аккорды аргентинского танго. Рыжая как-то упоминала о своем увлечении танцами.
- Идем, - Серафима потянула Аргита к оттекающим с танцпола гостям, - это должно быть интересно.
Несколько скользящих шагов вперед. Короткий взгляд, движение губ и Даша падает чтобы в считаных сантиметрах от пола быть подхваченной сильной рукой. Тягучий подъем, словно воздух стал слишком плотным. Короткая нежная прогулка. Резкий разворот и стройная ножка, не стесненная высоким вырезом, оказывается на талии партнера.
- Это танцевать? - дыхание Аргита обожгло ухо.
Серафима вздрогнула, с трудом отрывая взгляд от площадки. Горло пылало, как будто в него плеснули жидкости для розжига и бросили спичку. Она сглотнула, но слюна, казалось, испарилась еще на гландах. Вдыхаемый воздух был горячим и пах... кровью?
Да что за хрень они намешали в шампанское?
Амулет молчал, но есть же банальная химия. Хотя Макс вряд ли стал травить гостей на собственной вечеринке. Может, ангина?
- Фиахон?
- А? - только и смогла выдохнуть Серафима, плотнее прижимая к шее такую упоительно прохладную ладонь к шее.
Мягкие поглаживания уняли огонь.
- Извини, - она склонила голову на плечо, но тут же выпрямила, вспомнив о треклятых накладных ушах, - задумалась.
Короткий взгляд выхватил Дашу, медленно стекающую спиной с плеча партнера на бедро. Как у нее только платье держится?
- Это танго, оно вот такое.
- Как поединок, - задумчиво произнес Аргит, - или...
- Или, - Серафима отступила, сминая чудесно не мнущуюся ткань туники, - но тут, похоже, встретились профессионалы. Это красиво.
- Красиво, - согласился потомок богини Дану, - надо пробовать.
- Я так не смогу, - во вздохе Серафимы слышались печаль, восхищение и легкая зависть.
Даша горела, взвивалась языком неистового пламени, чтобы в следующее мгновение покориться партнеру, прильнуть, ласкаясь, и вновь отторгнуть.
- Почему?
От искренности его недоумения стало тепло.
- Ну...
- Има красивая, - спокойно сказал Аргит, перехватывая ее за талию. - И когда поединок, и когда секс. Надо пробовать.
- Только дома, - чтобы не расплыться в совершенно дурацкой улыбке Серафима прикусила губу.
- Дома, - согласился он, пересчитывая застежки корсета.
Бой курантов, и на двенадцатом на гостей обрушивается водопад блестящих конфетти.
Хрустальная песнь бокалов обещает исполнение всех желаний.
Брызги шампанского.
Медвежьи объятья Захара. Аккуратные поцелуи за миллиметр от щек с Дашей, дабы не испортить макияж. Игорь в твидовом костюме с новехонькой трубкой в руках, устал соглашаться, что, да, он сыщик с Бейкер-Стрит, а никак не известный профессор Оксфорда. Улыбки, смех, странная эйфория, которую периодически портит подозрительное жжение в горле.
К утру Серафима смирилась с грядущей ангиной и удивилась, вечером обнаружив себя совершенно здоровой. Эльфийская постельная магия не иначе.
Остаток первого дня года начался лениво. Кофе, «Оливье», переписка в мессенджере с довольной, как отхватившая цистерну сметаны кошка, Дашей. Савелий, примеряющий угги с эксклюзивной росписью под хохлому, и рычащий на новый комбинезон Айн.
Вызов от диспетчера с просьбой заглянуть в соседний дом - проверить жалобу. По всем приметам пустышка, но бабуля звонит уже третий раз, а дежурный инспектор сейчас на вызове.
Решив, что сверхурочных много не бывает, Серафима оставила Аргита с Айном исследовать двор, а сама поднялась к указанной квартире, которая, как и предположил диспетчер оказалась чистой. То есть известные мифологические и прочие сущности там отсутствовали, зато присутствовали кошки. Очень много кошек и нечесаная женщина в халате настолько грязном, что первоначальный цвет его Серафиме угадать не удалось. То ли синий, то ли зеленый.
Бабка поминутно крестилась, сплевывала через левое плечо и возила по груди замызганным куриным яйцом. Отбившись от кошек и немытой, поди, пет десять чашки с подозрительной жидкостью, выдаваемой хозяйкой за чай, Серафима позвонила Теме, а потом в скорую. Для этого пришлось закрыться в туалете - бабуля начала что-то подозревать.
В туалете тоже были кошки. На одну из них она, кажется, наступила.
Когда скорая таки приехала, Серафима с хозяйкой кружили по комнате.
- Вот, - сказала она, аккуратно, выбивая у женщины очередной острый предмет, - забирайте ее.
Осознав масштабы возни с оформлением и внезапно понадобившейся полицией, Серафима позвонила Аргиту и попросила ждать ее дома. ОК, встретить, когда она закончит.
Истошный женский вопль догнал ее на лестничной клетке.
Серафима замерла, а после повторного бросилась обратно, перепрыгивая через две ступеньки зараз.
Почему она остановилась на третьем этаже, Серафима не знала. Просто зудящее мелким комаром чутье скомандовало: «Стоять!», - и указало на застарелый пролежень двери с остатками дермантина.
Захрипел звонок.
Зверея от доносящихся с той стороны сдавленных вскриков, Серафима до боли вжимала палец в давно оплавленный и зарубцевавшийся пластик, а второй рукой набирала сто два. Нажать вызов не дали звуки разбившегося стекла, маты и пьяное шарканье.
- Кто?
- Люся, соседка. Слыш, твоя мне триста рублей занимала. Отдать хочу.
Серафима понадеялась, что мужик в алкогольном ударе не станет задавать ненужных вопросов, а быстро конвертирует дензнаки в поллитру и дверь таки откроет.
- Вот же сука, дома жрать неча, а она одалживает! Давай!
В приоткрывшееся пространство высунулась грязная волосатая рука. Со всей накопившейся злостью Серафима толкнула дверь и, не обращая внимания на отброшенного к стене, истошно матерящегося мужика, влетела в квартиру.
Запах. Только не кошачьей мочи, а тухлятины, лежалого белья, сырости, давно немытого тела и ландышей.
Усиливающийся до мигрени аромат ландышей шел из темного провала справа по коридору. Оттуда же доносился плач.
И только замерев на пороге, Серафима обратила, наконец, внимание на раскаленный уголек амулета на груди.
Она светилась. Девочка-подросток в короткой джинсовой юбкой поверх модных сиреневых лосин. Из рукавов белой, на пару размеров больше нужного, футболки торчали худенькие руки с потрескавшимся ярко-розовым лаком на коротких ногтях.
Серафима облизала вмиг пересохшие губы.
Дрожащими пальцами нащупала язычок выключателя.
Голая, припорошенная пылью лампочка осветила бетонную коробку комнаты с ошметками обоев в цветочек. Старый диван под покрывалом тигровой масти. Рассохшиеся доски пола. И грудой тряпья на нем - тело женщины.
Серафима подняла взгляд на зависшую сантиметрах в двадцати над полом девочку и медленно, словно перед ней оказалась готовящаяся к броску кобра, потянулась за телефоном. Если верить методичке, призраки не поддаются фото и видеофиксации. И в принципе безвредны для тех, кто не слышит их нытье.
Девочка рыдала, утирая не видимые слезы.
Серафима почти засунула пальцы в карман, когда за спиной послышалась возня и невнятная матерщина.
Худой кулачок, трущий прозрачное личико, замер, разжался и начал стремительно наливаться чернотой.
...В случае насильственной смерти с предшествующими ей травмирующими психику обстоятельствами возможна трансформация сущности в...
«С-с-сука!» - прошептала Серафима, наблюдая, как светлые волосы призрака темнеют, поднимаются тонкими змеями, а футболка вытягивается в нереальной белизны рубаху, под которой бурым пятном проступает гротескное тело мары.
- С-с-сука! - прохрипел сзади очухавшийся от контакта с дверью мужик. - Убью!
- Назад, придурок! - крикнула Серафима, отталкивая прущего спелым быком смертника обратно в коридор.
