Белые волки. Часть 3. Эльза (СИ) - Южная Влада (читать книги онлайн полностью без сокращений txt) 📗
— Вы уверены, что его похитили? — усмехнулся частный детектив, которого Ольга наняла на взятые у подруг взаймы деньги, чтобы отыскать сына, когда стало ясно, что полиция ничем не может помочь. — Некоторые майстры в его возрасте частенько уходят из дома по доброй воле.
— Он — не майстр. И он не мог уйти из дома по доброй воле, — отрезала Ольга, — он же пропадет без меня.
— Да? — хмыкнул детектив, записывая что-то в крошечный блокнотик. — Вам, лаэрда, виднее.
Конечно, ей было виднее, она же мать. Мать, которая потеряла всех детей, одного за другим. Ну хорошо, Димитрий уже родился неправильным, он обезумел еще с малых лет, а теперь, с годами, и вовсе превратился в циничное и беспринципное животное, так что Ольга почти привыкла считать его заранее мертвым, и даже факт, что старший сын остепенился и обзавелся женой, ничего в ее глазах не менял. Но Эльза. Девочка уехала, даже не сообщив родным новый адрес. А ее дорогой младший мальчик… где же он теперь?
Чувство вины душило Ольгу: она рассказала детективу не все. И в полиции тоже кое о чем умолчала, не повернулся язык. Потому что пришлось бы упоминать все с самого начала, иначе они бы не поняли, что осознала благородная лаэрда, когда застала сына с Виттором прямо в разгаре ссоры.
— Она же была со мной, — кричал ее дорогой мальчик ее супругу, стискивая кулаки и подрагивая от ярости. Ольга не могла не заметить, что ему надо помыться, переодеться и срочно обратиться к врачу. — Я же люблю ее.
Опять эта рыжая, будь она неладна. Материнское сердце Ольги сжалось от страха, вспомнились угрозы Виттора: "Если мой сын — вор, то я просто убью его. Не будет у меня ни младшего, ни старшего" Вот что он делал. Он выкидывал ее детей за борт их семьи одного за другим, как кожуру от апельсинов, а она лишь беспомощно наблюдала.
— Сынок, зачем так переживать? — поспешно вмешалась тогда Ольга, пока Виттор, на лице которого было написано, что вот-вот случится что-то непоправимое, не успел открыть рта. — Эти уличные, знаешь, какие живучие? Ничего ей не будет, у нее такое почти каждый день случается.
Она всего лишь хотела спасти ситуацию, старалась удержать, оставить при себе своего последнего ребенка, и ради этого готова была лгать и говорить самые ужасные вещи, какие только приходили на ум. Ольга пыталась утешить сына, как в детстве, когда он плакал из-за разбитой коленки, а она на ходу придумывала сказки, чтобы отвлечь. Откуда ей было знать, что сейчас с ее губ сорвались самые неподходящие слова?
— А ты знаешь, что он сделал?.. — в сердцах повернулся к ней Кристоф и вдруг осекся и заметил с поразительным спокойствием: — Ты знаешь.
А затем повернулся и ушел. И больше они его не видели.
Когда Ольга осознала, что потеряла все, она сорвалась и поехала в темпл за утешением.
— Здесь нет человека по имени Рамон, — ледяным тоном отрезала нонна, которая обычно встречала лаэрду в темпле.
Ольга и так едва держалась на ногах, а новость ее и вовсе подкосила.
— И никогда не было, — добавила нахалка и встала на пути, загородив проход в нишу.
Дальнейшее Ольга помнила плохо. Кажется, она устроила скандал, который совершенно не соответствовал ее высокому статусу по рождению, но уже не могла остановиться. Она кричала, кусалась и брыкалась, когда ее пытались успокоить, и звала своего любовника в надежде, что тот прибежит на крик.
— Почему? Почему он больше не желает меня видеть? — наконец сдалась она и осела на пол.
Нонна пожала худым плечом.
— Он хочет жить. Как и все мы.
По возвращении домой Ольга устроилась в темной холодной гостиной с бутылкой вина. Слуги по-прежнему не желали наниматься к ним после разрушительного визита Димитрия, и некому было зажечь свет или растопить камин. Впрочем, Ольгу это мало волновало. Она ждала появления Виттора, и, едва хлопнула дверь, произнесла лишь два слова, но так, чтобы муж услышал:
— Мы разводимся.
— Да пошла ты, жирная сука, — бросил он сквозь зубы, поднимаясь по лестнице наверх. И пусть Виттор говорил тихо, но волчий слух их обоих не подводил.
Его слова сломали в Ольге последнюю плотину терпения.
— Мы разводимся, — с аристократической гордой выправкой, с высоко поднятой головой она вышла в холл к мужу и начала подниматься следом за ним, чуть пошатываясь от выпитого. — И я не спрашиваю твоего согласия, а просто ставлю в известность. Большего позора, чем наша семья уже пережила, не испытать, развод ничего не меняет. Я звонила адвокату и попросила составить бумаги.
Виттор остановился и обернулся к ней, в полутьме ей не удавалось понять выражение его лица. Его ладонь, бледная на белом мраморе перил, чуть порозовела от напряжения.
— Надумала сбежать от меня, тварь? Про позор заговорила. Это я уйду от тебя, когда пожелаю, — тихо произнес он, дождался, пока Ольга шагнет еще на одну ступеньку выше, а затем сильно толкнул ее в грудь.
Она обнаружила себя уже у подножия лестницы, с ноющей болью в ушибленном затылке и бесконечным головокружением. Ее блистательный супруг, отлично владеющий техникой бокса, сидел на ее груди и размеренно опускал кулак на ее лицо.
— Еще раз у меня хоть слово пикнешь, — приговаривал он, продолжая работать рукой так, словно занимался рутинной обязанностью и каждый день воспитывал непокорных жен, — я тебя в чулане запру без хлеба и воды. Ты у меня, сука, с голоду сдохнешь. А потом я унаследую твои паевые проценты.
— Их… унаследуют… дети… — выдавила она, с трудом ворочая языком.
— Какие дети? — расхохотался Виттор. — Нет у нас детей. Это все твое воспитание. Ты их испортила. Ни на что ты не способна. Жалкая жирная тварь. Твои дети бесполезные, как и ты, никчемная дура. Развода она захотела, видите ли. Будешь у меня ходить по струнке и помалкивать. Родишь мне новых. Если сможешь, конечно.
Ольга хотела возразить, но не успела: очередной удар погрузил ее в темноту.
Когда она очнулась на холодном полу у подножия лестницы, стояла уже глубокая ночь. В доме не слышалось ни шороха: скорее всего, Виттор заезжал, чтобы по обыкновению сменить костюм, а затем направиться в свой любимый клуб. На людях он продолжал делать вид, что у их семьи все в порядке, хотя Ольга считала, что его напускное веселье больше смахивает на пир во время чумы.
Она вдруг ясно увидела себя словно со стороны. Куда делась веселая, бойкая на язык Оленька? Избитая, замученная женщина, привыкшая топить проблемы в вине, давно на нее не походила. Где толпы поклонников, которые буквально заглядывали ей в рот? Она могла выбрать любого. Ольге вспомнилось, как на каком-то балу, кажется, тысячу лет назад, она танцевала с молодым канцлером. Тогда правитель страны только обручился со своей невестой, но еще не вступил в законный брак, и сотни девушек вздыхали по нему, мечтая занять место счастливицы. Ольга тоже могла бы стать женой канцлера при ином стечении обстоятельств, их дальнее родство при желании было понятием достаточно обтекаемым.
Но она выбрала другую судьбу.
Она могла бы все простить Виттору, если бы тот оказался хорошим отцом. И избиения, и оскорбления, и его измены — она все бы вытерпела, если бы видела, что к нему тянутся ее дети. Если бы они искренне любили его и сияли от счастья рядом с ним, она бы вынесла все, как молча сносил ее собственный отец любые неудобства ради желаний дочери. Но то, что Виттор в последнее время все чаще говорил о ее детях, Ольга простить не могла.
Собравшись с силами, она поднялась и, цепляясь за перила, едва переставляя ноги, взобралась наверх. В своей спальне приняла душ, зажгла свечи вокруг туалетного столика, села перед зеркалом и взялась за макияжную кисть. Потребовалось некоторое время и большое количество косметики, чтобы полностью скрыть следы на разбитом лице, но искусством макияжа Ольга владела в совершенстве. Она тщательно уложила волосы, выбрала красивое вечернее платье. Из отражения на нее снова смотрела блистательная лаэрда.
Ольга спустилась вниз, прошла в кабинет Виттора. На лице не дрогнул ни один мускул, когда ее пухлые пальцы набрали код и распахнули оружейный сейф. На полированное дерево стола с глухим стуком опустилось железо, помедлив, Ольга любовно огладила украшенный резными вставками приклад. Затем уверенно собрала ружье — несмотря на длительный перерыв, она все еще помнила, чему учил папа, — и потянулась к коробочке с патронами.
