Вселенная шай-ти (СИ) - Котикова Мария Вячеславовна (серия книг txt) 📗
Поляна ожила, всколыхнулась, словно море, и взлетела! Соня удивленно засмеялась, не понимая, как так возможно, а потом пригляделась и поняла, что в воздухе кружились никакие не цветы, а порхали самые настоящие бабочки! Замечательные золотые бабочки, пушистые, с мохнатыми усиками, как те, которых она рисовала для Ашая в шаре!
- Ашай…
- Они называются иль.
Соня никогда не слышала у Ашая такого голоса - наполненного тихим умиротворением и счастьем.
- Снимай плащ и варежки. И шапку.
- А почему иль? Это же первый слог названия цветка? - спросила Соня, стягивая с себя вышеозначенное и аккуратно складывая на поваленное неподалеку дерево. Ашаю раздеваться смысла не было: зимний плащ он оставил в ти-ди и в гору шел налегке, в одной безрукавке поверх рубашки. Тут, внизу, оказалось действительно тепло, даже жарко.
- Потому и называются, что они - части друг друга. Иль-шша дословно переводится, как ‘солнце для жизни’, а иль - и есть ‘жизнь’ цветка.
- Тут какой-то круговорот всего в природе, да? - понятливо уточнила Соня.
- Можно сказать и так. Пыльца заставляет трескаться оболочку семян, позволяя им прорасти, а цветы своим нектаром кормят бабочек. Готова?
- Аха! - Соня, дурачась, вытянулась по стойке смирно. - А к чему?
- Увидишь, - пообещал Ашай и первым зашел в цветочное море. - Иди сюда.
- А ничего, что мы тут? - спохватилась Соня. - Это же, наверное, не просто место в горах, а целое национальное достояние!
- Свет мой, я жду, - протягивая к ней руки и оставляя без внимания вопрос, позвал Ашай.
- Ну смотри, если нас станут ругать…
Ашай наверняка только что показательно закатил глаза, хотя Соня и не могла этого не увидеть, разве что по движению век понять. Девочка с трудом удержалась, чтобы не передразнить свою тьму - ну да, она параноик и паникер, и причитает много, так что же? Кто-то же в их сумасшедшей семье должен думать, что там за забором, чтобы не пришлось потом удирать от какой-нибудь собаки! Или ее хозяина.
Соня ступала осторожно, чтобы, не дай бог, не поломать цветы: и распустившиеся, и только с завязывающимися бутонами, и уже отцветающие. У Ашая на голове пригрелась большая бабочка, чуть выше виска, и еще три ползали по рукам, шевеля усиками. Соня моргнуть не успела, как у нее на плече примостилась пара таких же.
- А им… не вредно так ползать? - почему-то шепотом спросила Соня.
- Не более, чем по обычному цветку, - уверил свой свет Тай-до-рю, снимая сидящую у себя на локте бабочку и опуская ее Соне на макушку. Девочка не увидела, как бабочка сложила и снова раскрыла крылья, оказавшиеся с изнанки глубокого шоколадного оттенка, а потом, бодро перебирая лапками, начала исследовать такое необычное ‘дерево’.
- Да? - недоверчиво уточнила Соня. - А нам в школе на биологи другое рассказывали…
- Свет мой, но мне же не вредит, когда ты касаешься моих крыльев! Да и пыльцы меньше не становится.
- Но… ты же не бабочка.
- Почему не бабочка? - удивленно моргнул Ашай. - А кто же я тогда?
- Эм… инопланетянин? - так, наверное, студент отвечал на экзамене, когда осознавал, что где-то он страшно ошибся, но так не мог понять где.
- Это, конечно, да, но кроме того, мой вид произошел от этих вот созданий, представитель которых в данный момент переползает тебе на лоб.
Соня скосила глаза на лоб, пытаясь рассмотреть хотя бы краешек крыльев, но у нее ничего не получилось. Как не получалось связать вместе бабочек и Ашая. Нет, оно звучало очень складно, она даже верила, что так дело и обстояло… Но бабочка двух метров с лишним роста всегда была для нее чем-то из области фантастики.
- Сейчас ты скажешь, что и глаза у тебя фасеточные.
- Не совсем, но что-то родственное есть, - согласился Ашай, для наглядности еще и кивнув. - По строению, но этого не увидеть из-за третьего века.
- И вы никогда его не поднимаете? - задала Соня давно мучающий ее вопрос.
- Почти. Мы же скорее ночные создания, нежели дневные, хотя сейчас в силу развития и перешли к иному режиму, если только живем не в совсем жаркой полосе. Смотреть на дневной свет без третьего века для нас невозможно: мы просто ослепнем от его яркости, - принялся объяснять девочке Тай-до-рю.
- А…
- Если хочешь, то я тебе покажу, когда приедем домой.
- Хочу, - не успев даже задуматься, произнесла Соня. - Очень.
- Хорошо, - и возвращаясь к предыдущей теме, Ашай спросил: - Так почему я не бабочка, мой свет?
- Ну… Ты большой, и рук у тебя четыре, и вообще - не лохматый.
Соня понимала, что ее аргументы прозвучали очень глупо, но ничего с собой поделать не смогла. Разные они, совсем не похожие! Вот Кор-ар из Зверинца - тот богомол и никто другой, а космическим кораблем, что увез ее с Земли, управляла крыса.
- Соня, ты нелогична, - рассмеялся Ашай, и от его смеха бабочки взлетели с ближайших цветков. - Да и третья пара рук у нас срослась с крыльями для усиления и поддержки увеличивающейся массы, иначе мы не смогли бы парить. Также как и ‘лохматость’, если выражаться твоим языком, приобрела форму природного щита, став вторым слоем кожи.
- То есть…
- Да. Удивительно, правда?
Ашай стал очень похож на шкодливого мальчишку, утащившего большой кусок пирога, пока никто не видит, и оставшегося непойманным. Ему нравилось удивлять Соню, и девочка об этом знала.
- Ты мне сейчас невзначай картину мира сломал, - укорила Ашая Соня. - Не стыдно?
- За правду - нет, - ответил Тай-до-рю и мягко провел тыльной стороной ладони по щеке девочки. - Но я тебя сюда не ради очередной лекции привел…
- А разве не затем, чтобы показать это место?
- Больше да, чем нет, но все-таки…
Он неожиданно опустился на колени, прямо в траву, посмотрел Соне в лицо серьезно и испытующе, так, что она даже с ноги на ногу переступила от собственной растерянности. Сейчас должно было произойти что-то серьезное. И хорошее, точно хорошее, потому что плохое совершенно иначе ощущалось.
- Свет мой… Я знаю, что непозволительно присвоил тебя себе, украв у твоей планеты, пусть и не своими руками.
- И ничего ты!.. - хотела было возмутиться Соня, но Ашай качнул головой, и она примолкла.
- Я не сожалею о случившемся. Не могу сожалеть.
Он погладил большими пальцами Сонины запястья, прикоснулся к звеньям золотой брачной цепочки, слушая частящий пульс, и голос у него сделался предельно серьезным.
- Я сделал тебя своей, не оставив тебе выбора, просто утянул за собой в темноту. Ты моя больше, чем это даже было бы возможно, если бы обряд проводили Жрицы в одном из храмов. Я не жалею и об этом.
- Еще бы! - фыркнула, не сдержавшись, Соня.
- По своей воле мне не отпустить тебя… Но… - он сглотнул и хрипло произнес, - я должен спросить.
Соня отстраненно подумала, что если Ашай сейчас спросит, а не сожалеет ли она обо всем случившемся с ней, то она его ударит. И пусть руку себе отобьет, не велика беда! Лишь бы Ашай глупостей не спрашивал и не думал.
- Ты будешь со мной - здесь и там, за гранью этой жизни и в следующих?
У нее разом пересохло в горле и подкосились колени - от облегчения или от радости, она сказать не сможет никогда. И сил хватило только кивнуть: ‘Да! Да-да-да-да!’
Ашай поцеловал ее в сложенные ладони, словно собирался с них пить родниковую воду, потому что ковшика с собой не оказалось. А вода струилась сквозь пальцы каплями, стекала по рукам к локтям, и он ловил их губами. Соня рассмеялась, ей стало жарко, будто они нашли не маленький кусочек тепла среди зимы, а жаркое лето в лете!
И вокруг них были цветы, и бабочки, и купол из лепестков.
Но Соня не обращала на это внимания, она смотрела на Ашая, пьющего у нее с ладоней прозрачную с золотыми всполохами воду.
И скорее почувствовала кожей, нежели услышала…
Спасибо.
*
- Здесь выросла моя бабушка, здесь же ее нашел дед, - Ашай вошел в маленький, даже крошечный дом, который совсем не вязался со всем, что Соня до этого видела на планете. В нем было всего три комнаты: две маленьких и одна большая, с жаровней по центру.
