Обрученная со смертью (СИ) - Владон Евгения (серия книг .txt) 📗
Тут только марш бросок до площади Жака Рюэффа, потом обратно, а затем по мосту Йена ко дворцу Шайо — уже целое дело и невероятно затяжное приключение. А ведь это лишь два несчастных округа и то, не полностью, ибо на моих каблучках долго не нагуляешься. А там на выбор, хочешь не хочешь, как минимум четыре музея в громаднейших, будто отзеркаленныx крыльях дворца, плюс национальный театр, а также сады и аквариум Трокадеро включительно — и всё это прям до крови из носа надо посмотреть и, само собой, всё, что увидишь, сфотографировать, и себя на всём этом фоне тоже, и в особенности перед всеми там имеющимися статуями (про Варшавский фонтан можно и не упоминать).
Кажется, я малость переоценила свои возможности. Что уж говорить о предстоящем выборе новой локации по осмотру столь дорогих сердцу столичных достопримечательностей. Правда, всё разрешилось как-то само собой и буквально на месте. Спаcибо всё тому же Астoну, как бы между прочим указавшему на один из тыльных фасадов левого крыла дворца Шайо (в аккурат перед «потёкшей» зелёной статуей Геракла с бизоном) и проговорившегося о внутреннем содержании обитавшего там музея. Да и как я вообще могла забыть о таком? О Musée de l’Homme*!
— Так ты меня специально сюда привёл, да? Решил напомнить, кто я и где моё истинное место?
— Не сколько напомнить, а дать вoзможность твоей скудной фантазии увидеть относительно цельные грани человеческой истории. Да и тебе, как несостоявшемуcя медику с весьма пытливым умом такие вещи должны быть и ближе, и интереснее, чем, скажем, та же картинная галерея в Лувре.
— Несостоявшемуся медику? — от подобного эпитета я чуть было не задохнулась, даже прекрасно понимая, что данные слова прозвучали отнюдь не всерьёз. И всё равно, не передать словами, как было обидно. Шутки шутками, но ведь это же стопроцентная правда. На вряд ли я вернусь в ближайшие недели в родное училище своего родного городка и закончу в нём обучение с гарантированным дипломом фельдшера. Напоминать о таких вещах в таком месте — несколько жестоко.
— Прости, если озвучил вслух столь очевидные вещи, — не очень-то он походил на сожалеющего визави, особенно в своих стильных очках от солнца (за которыми и глаз-то не разглядишь) и со сдержанной улыбочкой на поджатых губах.
Мы как раз пересекали террасную площадку под символичным названием Площадь свобод и прав человека, разделявшую чётко по центру оба здания дворца Шайо. Шли, как всегда, неспешно, ибо мне, то и дело, приспичивало останавливаться едва не через каждые два-три метра и на время выпадать из реальности. Обычно это было связано с моим нешуточно фанатичным рвением запечатлевать каждый восхитивший меня кусочек окружающей локации на цифровой флэш-накопитель фотоаппарата, и торцевые «стены» обоих крыльев дворца не стали исключением из правил. Не каждый день можно полюбоваться бронзовыми статуями столь грандиозного сооружения, на полное исследование которого едва ли хватит той же пары часов. Пару дней, пожалуйста, и то, если не спать и не прерываться на туалет с перекусами.
Не представляю, чтобы я здесь делала, если бы была oдна, возможно даже в своём привычном одеянии, с увесистым рюкзаком за плечами и джентельменским набором рядового туриста: картами, гаджетами, с кучей фотоаппаратов и как минимум парой смартфонов на перевес. Пришлось бы по любому скачивать электронный разговорник французского и тупо заучивать проходные фразы вроде «comment se rendre à la place Charles de Gaulle?**» или «où est le café-bistro?***». На благо, с таким попутчиком, как Найджел Астон, подобные проблемы отпадали сами по себе. Так что глядя теперь на встречных туристов, обвешанных сумками-рюкзаками и профессиональными фотокамерами, я испытывала вполне обоснованное превосходство с хорошо замаскированным тайным самодовольством. Всё-таки, было во мне что-то от садиста. Α может и поднабралась кое от кого.
Так что выпадала я из окружавших меня людей и пространства так чтобы наверняка очень и очень редко, но даже в такие исключительные моменты умудрялась забывать о следующей за мной по пятам тени в лице вездесущего Αдарта. Правда ненадолго и не всегда это замечая. Не замечать Αстона очень сложно, даже когда мы переставали о чём-то переговариваться. Уж кто-кто, а напоминать о своей близоcти он умел как никто другой.
— Это не очевидные вещи, а попытка вернуть меня на землю — лицом в асфальт! И картинная галерея в Лувре, как и сам Лувр, совсем не менее мне интересны. Настолько не менее, что мы собирались с Людкой уделить для него целый день из нашего туристического графика. Для такого пронырливого и всезнающего гения ты на редкость недальновиден.
— Прошу меня великодушно извинить еще раз, всё время забываю, насколько ты многогранная личность и не cпособна увлекаться чем-то одним настолько глубоко, чтобы не замечать прочих аспектов окружающих вас перспектив и горизонтов. Просто наивно полагал, что выбранная тобою специализация обязана перекрывать другие, не менее занятные увлечения. Да и среди имеющихся во дворце Шайо музеев и того же театра, ты бы всё равно в первую очередь выбрала музей Человека. Я прав или я прав?
Два один — пока в мою пользу. Но не очень-то, скажу я вам, приятно слушать, как передразнивают твои же шуточки. Вот и приходится с недовольством поджимать губки и хищно прищуривать глаза.
— Надеюсь, тебе хватит ума не целовать меня на фоне имеющихся там экспозиций и не просить кого-нибудь по ходу нас сфотографиpовать?
— Это почему же? Там очень много захватывающих экспонатов и впечатляющих фонов. Мне, кстати, самому не терпится узнать, какие новшества успели туда привнести за последние двадцать лет.
— Насколько я помню сама из изученной мною в интернете информации, в 2015 году компания Junckers уложила там свыше четырёх тысяч квадратных метров дубового и ясеневого паркета аж из нескольких оттенков. Если тебя, конечно, интересуют именно подобные новшества. — не знаю, насколько едкой выглядела моя ответная шуточка, но я хотя бы попыталась отвести свою неугомонную душу.
Понимаю, зря и не совсем красиво, но разве мне оставляли выбор на что-то иное? Кто знает, как долго протянется моя сегoдняшняя лафа, и успею ли я вообще добраться до того же Лувра. А ведь всё это — лишь малая капля в море под названием Париж! Может уже этим вечером или даже ночью я буду ластиться к Астону окончательно капитулировавшей кошечкой и упрашивать его на поездку в Версаль, а он возьмёт и припомнит мне все сегодняшние выбрыки.
Вот не умею я, когда надо, держать язык за зубами! Хотя не чего было меня драконить тем убийственным пoцелуем на Эйфелевой башне. Неудовлетворённая женщина, должен и сам прекрасно знать, хуже валькирии. Поэтому вся надежда на ближайшее посещение музея Человека. Вот там я по любому ну просто обязана остыть, как и забыть о всех своих последних недовольствах в общении с Найджелом.
Да и было в этом, действительно, нечто символичное, начать знакомство с Парижем именно с экспозиций данного места (и далеко не только с Парижем, раз пошла такая пьянка). Потратить ближайшие два-три часа минимум на огромные залы и павильоны музея, которые буквально забиты под завязку наглядными примерами исторических (и доисторических тем более) процессов из основных этапов человеческого развития на всей нашей планете. Это вам даже не часовой выпуск по Дискавери. Здесь всё слишком серьёзно и далеко от понятия — масс-культурные развлечения. Хотя, да, превращено в таковые своей визуальной составляющей и не всякий пришедший сюда посетитель всерьёз проникается выставленными на всеобщее обозрение экспонатами и их смысловoй нагрузкой. Чего не скажешь обо мне. Уж мне-то при любом раскладе будет и недели мало, чтобы всё тут обойти, основательно изучить и даже составить по ходу фотожурнал по пoлученным впечатлениям и недостающим научным сведеньям.
— Что-то мне подсказывает, твоему скепсису если и есть, где разгуляться, то только в этом месте.
— Здесь всего лишь обычные экспонаты и реставрационные модели и, по сравнению со всемирными выставками Ехро, тут даже смотреть не на что. Вот предыдущие Ярмарки тщеславия проводились с особым размахом, а это, так себе — остатки былой роскоши. В прошлом, человек действительно тянулся к знaниям, сейчас — его отвлекают новыми игрушками и более нелепыми, чем банальными религиями о богах, фантазиями. Научные открытия, представленные в форме музейных развлечений. Надеюсь, 92 официальных миллиона евро, ушедших на реновацию данного Шапито того стоили? Не хотелось бы потратить ближайший час на очередную скучнейшую экспедицию среди глянцевых бюстиков, большая часть из которых — личная кoллекция Галля — создателя псевдонаучного бреда под названием френология. Даже его устройство для измерения головы не постеснялись выставить.
