Стальные небеса (СИ) - Котова Ирина Владимировна (читать книги онлайн бесплатно регистрация .TXT) 📗
Полина с улыбкой щелкнула по носу еще одного варронта, поменьше и помоложе остальных, и поэтому более резвого — он, почти отделившись от стены, встав на четыре лапы и подревывая, напрашивался на внимание. Здесь, среди чужих традиций, без Демьяна, она чувствовала себя ужасно одиноко, и хотя бы каменные духи радовались ей такой, какая она есть.
Поля безумно скучала по посиделкам с сестрами. Особенно с Алинкой, с которой можно было поболтать и посмеяться от души.
Но сестрам сейчас было не до смеха. Алина спала в бункере, душой пребывая где-то в другом мире, у Марины погиб муж, и она, едкая, любящая пошутить, даже в телефонных разговорах излучала отчаяние, напомнившее Полине то, что ощущала она сама, когда боролась за своего Демьяна. Василина после возвращения из раскаленных недр была постоянно занята, хотя и выкраивала время пообщаться, и ей Полина даже немного завидовала: она сама пока только нащупывала то, чем бы ей хотелось заниматься. С Ани не было телефонной связи, а Каролиша и вовсе сейчас оказалась в Йеллоувине и страдала в трубку, рассказывая, как ей одиноко и тяжело.
Полина ее понимала, хотя сама в одиночестве оставалась только в спальне и ванной комнате. Но у Каролины рядом был отец, а у Поли — никого, с кем ей было бы уютно. Леди Редьяла, хоть и относилась к невестке почти с материнской нежностью, все же была воспитана в других традициях и многих устремлений молодой королевы могла не понять.
Тревога за Демьяна, новости, бесконечная война, которая могла закончиться крушением Туры и приходом захватчиков и в этот замок, вызывали в Полине ощущение беспомощности. И дела не спасали — она могла поднять моральный дух солдат, навестить раненых, отстоять молебен, но это все не было настоящим делом. Пока она не нашла, чем заняться по-настоящему важным и интересным, годились и текущие обязанности.
К тому же, когда становилось совсем тоскливо, она, в отличие от Каролины, имела возможность вырваться на свободу.
Война шла далеко, но каждый день даже в закрытом замке Полина встречала знаки войны. Встретила и сейчас. У одного из гвардейцев, стоявшего у дверей в ее с Демьяном покои, на запястье виднелась фиолетовая траурная лента.
— Кто, Роман? — спросила Полина, останавливаясь у дверей. Ей было тяжело спрашивать, но разве могла она просто пройти мимо?
— Младший брат, — глухо ответил гвардеец, глядя прямо перед собой. — Воевал на Юге Рудлога.
Полина помялась, вздыхая от сочувствия. Свита примолкла, даже леди Мириам не стала указывать, что негоже королеве выглядеть неуверенной и мямлить.
— Хочешь поехать к родителям? Может, я могу как-то им помочь?
Стражник посмотрел на нее. Дернул кадыком. Не одной ей было неудобно.
— Ваше величество, — заговорил он горячо, с болью. — Они старые совсем у меня. Может, вы позволите им переехать ко мне в Бермонт? Здесь у нас поспокойнее…
— Конечно, — с облегчением сказала Пол. Это она могла решить. — Я распоряжусь выделить вам дом. Поговори с ними, если согласятся переехать, скажи.
— Благодарю, — по-военному рявкнул гвардеец, вытягиваясь в струнку.
— Ваше величество… — забубнила леди Мириам, — …нужно бы посоветоваться…
— Леди Мириам, идите в приемную, — в сердцах проговорила Пол и открыла двери в покои. — Я подойду после обеда. Идите.
— Что слышно в городе? — спросила она у горничной, бойкой, плотненькой и говорливой, которая набирала ей ванну. Секретарь уже удалилась, фрейлины ждали поручений в гостиной.
— Появилось много беженцев, — охотно откликнулась девушка. — Аж из Инляндии к нам добрались, а блакорийцев вообще видимо-невидимо. Хорошо, что весна в этом году такая ранняя, теплая, а то сколько на шоссе через горы померзли бы…
— И давно появились? — поинтересовалась Поля, глядя за окно — там висела дымка, низкое облако, укутавшее замок.
— Первые уж месяца два как, а массово недавно добрались, — горничная влила в ванну пену. — Много семей. Говорят, в горных линдах поначалу остановились, но там нравы совсем строгие, старые, им там нелегко, видимо, было, что к столице подались…
— Понятно, — проговорила Полина недовольно. Ей про беженцев не сообщали.
— А еще говорят, что неподалеку от столицы видели инсектоида, — понизив голос, сообщила горничная. — Неужто и сюда добрались, а, ваше величество?
— Вряд ли, — хмыкнула Поля, пробуя воду. — До долины слишком далеко.
— Вот и я так думаю, — согласилась девушка. — Но все же страшно, вдруг тварь такая в город проберется и нападет?
— Если что-то и видели, армия его найдет и обезвредит, — уверенно сказала Полина. — Один инсектоид — не проблема. Пара магов его быстро изжарят.
— Так нет магов-то, — вздохнула собеседница. — Все в боях, кто на границе, кто в Рудлоге, а кто и в Инляндию ушел. Мало их у нас.
— Значит, солдаты с огнеметами, — успокоила ее королева. — Все, иди, Редина. Скажи, чтобы час меня никто не беспокоил. Я хочу полежать в ванне.
— Конечно, ваше величество, — девушка присела в книксене и вышла из ванной.
Поля, сжимая в руке телефон, закрыла дверь на щеколду. Набрала Демьяна раз, другой — трубка молчала. Значит, он там, где нет связи.
— С ним все хорошо, — громко сказала она себе. Поплескала водой, присев на край ванны, пометалась по комнате.
За дверьми ждали дела, фрейлины, леди Мириам, старейшины и много-много ритуалов, которые не имели смысла. Ей тесно было. Скучно. Тяжело. Чем крепче Полина становилась, чем дольше бодрствовала, тем больше росла ее потребность в движении и свершениях.
Она никогда не умела сидеть на месте.
Поля вновь потрогала воду и направилась к окну. Распахнула его, улыбнулась облачной дымке.
Но у нее есть целый час.
Час свободы — разве это мало? Час, за который она может своими глазами увидеть то, что недоступно ей из окон автомобиля, из-за стен замка, из-за спин охраны.
Час свободы — это очень много.
Полина-Иоанна, королева Бермонта, встала на подоконник и раскинула руки. И, превратившись в большую птицу, поднялась в небеса.
Она впервые снова обернулась птицей около десяти дней назад, после отъезда Демьяна. Полине было так тоскливо, что она не находила себе места.
Муж пробыл рядом меньше недели, а Поля вновь прикипела к нему, привыкла. Привыкла чувствовать во сне горячий медвежий бок, просыпаться в полдень и видеть его величество, просматривающим бумаги прямо на берегу пруда или разговаривающим по телефону. Стоило ей открыть глаза, как Демьян сворачивал дела, и Поля знала, что до обеда они пробудут только вдвоем. Он сам приносил ей одежду, и не пугал его и не казался недостойным и ее лохматый вид, и шуточки, и громкий смех, и желание подурачиться после пробуждения.
В замке он постоянно носил гъелхт поверх сорочки с бермотской вышивкой на рукавах — зеленые схематичные ели, солнышки-ягодки-листики, но все это на Демьяне смотрелось так уместно и сурово, что Полина не могла не любоваться им.
— Мне кажется, я просыпаюсь теперь только затем, чтобы увидеть тебя в гъелхте, — сказала она как-то со смехом, надевая платье. — Ты и так красивый, но когда ты в нем, мне хочется схватить тебя и уволочь в лес с криком: "Это мой муж"
— У тебя будет такая возможность на Михайлов день, — отозвался Бермонт невозмутимо, откладывая на траву папку с бумагами. Его величество сидел у пруда, скрестив ноги, и выглядел невозможно собранным и деловым. Несмотря на гъелхт, который натянулся на коленях и ужасно интриговал. — И я, и лес будем в наличии.
— Ты думаешь, война закончится к августу? — мгновенно посерьезнела Пол, застегивая платье на груди. Подхватила из корзины, стоявшей поблизости, яблоко, опустилась рядом с мужем на берег.
— Должна, — ответил Демьян. — Ресурсы иномирян не бесконечны, они сильно отстают от нас, несмотря на инсектоидов, и у них был один выход — ударить сразу всей мощью, чтобы сокрушить наши армии. Что они и сделали. В Инляндии и Блакории им почти все удалось, у нас нет, да и в Рудлоге они завязли. Если верить пленным, а они все поют на один лад, то теперь они надеются на некое чудо-оружие и приход их, лорташских, богов. Я подозреваю, что это байки их жрецов для поднятия духа…
