Семь братьев для Белоснежки (СИ) - Слави Екатерина (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации TXT) 📗
Зашептал вдруг лес шорохом листвы, свистом ветра и птичьим щебетом: «Чарна. Чарна. Чарна». Огляделась Алена, и замерло на миг сердце — выходили из леса звери, становились у нее за спиной, справа от нее и слева, будто преграждали путь обратно.
Почудилось Алене, что позвал ее неслышимый для человеческого уха голос, идущий от воды, и снова посмотрела она туда, где возникла из тумана фигура. Не видела Алена, чтобы фигура эта двигалась или шла по воде, но она приближалась. Сознание девушки несколько раз словно ныряло в мутное беспамятство, а когда возвращалось, фигура каждый раз была все ближе.
Наконец она замерла на поверхности воды — все еще далеко, но теперь Алена точно видела, что перед ней не человек. Сквозь фигуру, словно сотканную из озерной воды — не молочно-белой, а прозрачной, чуть окрашенной в зелень, — Алена видела горные вершины, поднимающиеся в небо на другом берегу озера.
И поняла Алена, что дух стоит перед ней. Дух озера с молочными водами. И хоть были очертания водяного духа изящны и тонки, показалось ей, что нет у этого духа пола — не женщина перед ней, но и не мужчина. А лес вокруг тем временем голосами деревьев и животных продолжал вторить: «Чарна. Чарна. Чарна».
Снова оглянулась Алена на окруживших ее зверей. Были здесь и косули, и лисицы, и олени. С древесных ветвей смотрели большеглазые совы, черные вороны и мелкие пичужки. Взгляд Алены вдруг выхватил стоящую чуть в отдалении возле большой сосны белую волчицу. Красные глаза хищника смотрели на Алену холодного и строго, будто говорили: «Ты сама виновата». А рядом с волчицей сидела маленькая черная кошка, и в желтых глазах ее не было ничего, кроме ожидания.
Заметив краем глаза движение, Алена перевела взгляд на озерного духа, застывшего на поверхности воды. Поднялась от водянистых одежд тонкая рука, и увидела Алена, что рука эта точь-в-точь как человеческая — из живой плоти. Догадалась она, что дух зовет ее к себе. Но не торопилась она идти на зов. Вспомнила предупреждение, сказанное ей однажды незнакомым голосом: «Не отдавай даром».
«Не отдам, — подумала Алена твердо. — Даром — не отдам».
Сделала шаг назад и… проснулась.
Глава 53. ИСТИНА НА РАССВЕТЕ
К ее удивлению, было утро — за окном едва-едва брезжил рассвет. Казалось, что сон, в котором она вновь очутилась у Белого озера, был длиною в целую ночь. И в этот раз Алена очень хорошо помнила все, что видела в этом сне.
Не спеша вставать, она посмотрела в потолок и прислушалась к собственным ощущениям. Почувствовала, что Аглая в доме — прямо сейчас призрак дома Каффа находился в библиотеке, — и даже не удивилась, что смогла определить насколько точно, хотя это случилось впервые.
Откинув одеяло, девушка встала с постели и вышла из комнаты. Спустилась по лестнице на первый этаж, прошла через гостиную и свернула в правое крыло дома. По пути она никого не встретила — все обитатели этого дома еще спали.
Войдя в библиотеку, она увидела черный силуэт на светлом прямоугольнике одного из окон. Сидящая на подоконнике кошка лениво обернулась назад, не задержала внимания на Алене, словно хотела сказать: «А, это всего лишь ты», и снова повернулась к окну.
Возле стеллажей с книгами из утреннего сумрака соткалась фигура молодой женщины в белом платье.
— Меня искала? — спросила Аглая.
Алена кивнула.
— Тебя, — ответила Алена и кивнула в сторону черной кошки: — И ее.
Потом посмотрела прямо в глаза призраку дома Каффа и спросила:
— Кто вы? Ты и она.
Аглая не торопилась отвечать, и Алена добавила:
— Я видела тебя во сне — там, возле Белого озера. Ты была среди них — тех, кто ей служит. Ты ведь одна из них, верно? — Снова кивнула на черную кошку: — И она тоже. Ее я тоже там видела.
Наверное, в глубине души она надеялась, что Аглая только посмеется над ней и опровергнет ее слова, но та, помолчав, лишь выдохнула, как будто с облегчением:
— Нет больше смысла скрывать. Слишком поздно. Тебя уже не спасти. Так что лучше тебе знать правду.
— Правду? — тихо переспросила Алена, хотя ответа не ждала, вместо этого сама задала еще один вопрос: — Это проклятие… Ты солгала мне. Не ты его наложила, я права? Ты не смогла бы. Такое могущественное и страшное проклятие человеку не по силам, а ты… Ты была всего лишь человеком.
Аглая нахмурилась и, не глядя на Алену, ответила:
— Ты права и в то же время ошибаешься. За проклятием стоит нечеловеческая сила, это так. Но родилось оно в моем сердце. Это было мое желание. И оно исполнилось.
Алена поджала губы, опуская взгляд. Ей хотелось упрекать Аглаю, обвинять ее — она еще никогда так остро не ощущала в себе такой злости к матери Альмы. Почему сейчас? Потому что до сих пор она считала, что проклятие наложила Аглая, что за ним стоит только человеческая воля. Но теперь она осознала — у той силы, которая владеет проклятием, есть своя собственная воля, на которую нельзя повлиять. Это не во власти человека. А потому надежды на то, что проклятие чудесным образом спадет, нет.
— Не было ни дня, чтобы я не пожалела о том, что сделала, — сказала Аглая, и хоть голос ее звучал холодно и равнодушно, Алена слышала, что ее раскаяние — не притворство. — Но тогда я была словно одержимая. Болью, обидой, ревностью. Злостью на того, кто бросил меня, променял на другую. Мне хотелось отомстить. Жестоко. И ни на миг я не подумала о том, что моя месть обернется против меня самой.
Аглая сделала глубокий вздох и уже знакомым Алене надменным тоном произнесла:
— Но прошлое не воротишь, нет смысла говорить об этом.
Это была Аглая, какой Алена ее знала все это время. Тогда как ее дочь и внуки все, как один, постоянно терзались чувством вины друг перед другом, Аглае оно было не знакомо. Или же она просто ни за что не позволила бы кому бы то ни было увидеть себя с такой стороны, потому что наверняка считала это слабостью.
Алена глянула в сторону окон — пока она разговаривала с Аглаей, черная кошка повернулась и сейчас смотрела прямо на нее.
— Ты защищала меня от белой волчицы, но там, во сне, возле озера, вы были вместе, — не удержавшись, упрекнула ее Алена.
Кошка продолжала спокойно взирать на девушку парой желтых глаз.
— Она тебе не ответит, — сказала Аглая. — Если ты ждешь, что она предстанет перед тобой в человеческом облике, то этого не будет. Сторожеи человеческого облика не имеют и с людьми не говорят. Я исключение. Она говорит, это из-за моего своевольного характера. Мол, я и здесь по-своему поступить умудрилась — родную ипостась себе оставила. Характер, знаешь ли, большая сила. Сквозь проклятия, сквозь клятвы, сквозь любые преграды выпирает. Вот как у меня.
Алена остро почувствовала разницу между тем, как ровно Аглая говорила «она» в адрес черной кошки и последнем, произнесенном с особенной интонацией «Она», за которым стоял кто-то, кого Аглая опасалась, перед кем склоняла голову, даже если против своего желания.
— Эта чернушка, кто она? — спросила Алена.
— Бабка моя — Анна, — ответила Аглая. — Как и я, она в свое время пришла к Белому озеру просительницей. А просила она за мужа своего, чтобы жизнь в него вернулась. С мертвой душой он с войны пришел. А она отказаться от него не смогла. Ради него клятву дала — вечной службы после смерти своей. Теперь мы обе Ей служим.
— Ты меня убить хотела, потому что Она тебе приказала?
— Дура девка, — сказала Аглая. — Не хотела я смерти твоей. Напугать хотела. Так сильно напугать, чтобы бежала ты отсюда без оглядки, куда глаза глядят — лишь бы подальше от этого места. Спасти тебя хотела.
— От Нее? — спросила Алена.
Аглая долго не отвечала.
— Забудь, — наконец сказала она, строго глядя Алене в глаза. — Выброси его из головы. Не нужен он тебе — жила же как-то без него. И впредь без него проживешь. Другого найдешь — не связанного проклятием, свободного от той силы, которая не добра к людям. Ох, не добра совсем! Забудь его и уходи. Взрослая девка уже, и без отца своего справишься, устроишься как-нибудь. Даже если любишь — уходи. Пройдет время — забудешь. Человек все забывает. Наши чувства — враги нам. Когда они в самой силе своей, берут власть над нами, заставляют нас делать то, о чем потом жалеть будем, и губят. Не повторяй мою ошибку — сожми зубы и уезжай. Пройдет время — и лица его не вспомнишь. От любви следа не останется.
