Гранит науки и немного любви - Романовская Ольга (читаем книги .txt) 📗
Соревнование прервали.
Лазавей легко, за считанные мгновения, избавился от шнурка на запястьях и присел рядом со мной, скрючившейся, содрогающейся в кашле. Судя по всему, ему привиделось что-то серьёзное, раз он не бросил на попечение Светаны.
Подруга протянула мне платок:
– Кровь вытри.
Ой, так я лицо в кровь разбила? Когда только успела?
Спазмы перестали сотрясать горло, зато живот и подбородок ныли.
– Отведите её к магистру Аластасу, – обратился Лазавей к Светане.
– Не надо, всё в порядке, – красная, как свёкла, пробормотала я.
Магистр мокрый, как мышь, одежду нужно менять, а то сквозняки, зима на дворе, простудится.
– Я же вижу, что нет, – резко возразил Лазавей и протянул руку.
В недоумении уставилась на него, и магистр пояснил, что хочет проверить, нет ли ушиба.
– Да, неуклюжая корова! – на сцене возникла Тшольке. – Хочешь, провожу её к лекарю?
Лазавей промычал что-то неразборчивое, которое можно было трактовать и как «да», и как «нет». Он осторожно положил ладонь мне на живот, слегка надавил, спросив, не стало ли больнее?
Не стало, и все с облегчением выдохнули.
Светана отвела меня в сторону, усадила на скамью и, причитая, начала приводить в порядок.
Синяк на лице – лучшее украшение девушки? Вряд ли. А мне предстоит с ним ходить.
Сказать, что расстроилась, – промолчать. Выть хотелось, и я тихонечко разрыдалась, отвернувшись, чтобы не портить праздник.
Подошёл Лаэрт, прервавший ради меня участие в соревновании, сел рядом, обнял и заверил, что магистр Аластас всё уберёт. Ну да, конечно, станет он такими пустяками заниматься!
Оттого, что опозорилась на глазах тех двоих, которые меня волновали, стало ещё горше. Встала и заявила, что ухожу. Праздник закончился, пойду к Марице.
Друзья в один голос начали отговаривать, а потом Светана, убедившись, что барану рога не распрямишь, направилась за кем-то из магов. С укором бросила Лаэрту: «Сам бы мог!»
Эльф виновато развёл руками: не проходили такого пока, на третьем курсе только лечебная магия, как раз перед полевой практикой.
– Она очень переживает, уйти хочет, – донеслись до меня торопливые слова подруги.
К кому она обращалась, не видела: сидела, отвернувшись.
– Из-за такого пустяка? – удивился Лазавей – его-то голос узнаю. – Что за ребячество! Госпожа Выжга, явите нам свой лик, и мы избавим его от ненужных украшений.
Смущённая, повернулась, извинилась за то, что облила его.
Магистр отмахнулся и коснулся моего подбородка. Пара движений, лёгкое пощипывание кожи, шёпот Лазавея – и Светана восхищённо охнула.
Улыбнувшись, магистр погладил кончиком пальца по щеке и заверил, что могу смело смотреться в зеркало.
– Эдвин, Эдвин, если ты не вернёшься, нам засчитают проигрыш, – послышался голос Тшольке. Рассекая людские толпы, она направлялась сюда. – И госпожу Выжгу захвати, если она играть собирается. Таз магией укрепили, может не бояться купания.
– Пойдёмте? – кивнул в сторону играющих Лазавей.
Мотнула головой: засмеют ведь.
– Агния, ничью хотите? – продолжал уговаривать искуситель. – Вы ведь хорошо играли, чего вдруг? Никто уже и не помнит об этом инциденте.
Подошла Осунта, мельком глянула на меня и прищёлкнула пальцами: одежда моментально высохла. Повторив приглашение продолжить игру, она увела магистра, что-то шепнув ему на ухо. Лазавей рассмеялся в ответ и на мгновенье обнял её. Готова поспорить, что Тшольке рада была б из платья выскочить от счастья.
Желание уйти было сильным, но я переборола его. Поправила воротничок, вытерла слёзы и заставила себя улыбнуться.
Разумеется, на меня смотрели – а как же иначе, событие вечера, неуклюжая студентка, но я целенаправленно шагала к тазу с яблоками. Если не выиграю, все с косточками съем.
Дело двигалось споро: яблоки раз за разом оказывались в моих зубах. Войдя в раж, не замечала ничего и никого вокруг, доказывая, что вовсе не плакса, а боец.
Партию с Лазавеем мы переигрывали. От ничьей гордо отказалась, заявив, что победами не разбрасываюсь.
Магистра позабавил мой боевой настрой. Он не поддавался, сосредоточенно выискивал глазами удобный плод, а затем пытался его ухватить.
И вот осталось всего одно яблоко.
– Ваша очередь, Агния, но всё равно не вытянете, – подтрунивал Лазавей.
– А если вытяну, тогда что? – парировала я. – Вы освободите меня от наказания?
– Ничего, просто продолжите барахтаться в холодной воде.
Помнил ли магистр о том, что пообещал на Омороне? Кажется, помнил, потому что не стал интересоваться, что я имела в виду. И предстоит мне собирать эти проклятые сущности…
Сосредоточилась и предприняла попытку укротить яблоко. Не вышло. Не получилось и у Лазавея.
Но я упрямая, собралась и поймала его под аплодисменты собравшихся. Хлопал и магистр, заверив, что ему ничуть не обидно.
Лучшей в Академии, впрочем, я не стала, но настроение улучшилось. После пунша – так особенно.
Победитель – студент четвёртого курса с Факультета активного чародейства – получил целую кадушку яблок и теперь не знал, что с ними делать.
Начались танцы, во время которых забылась, вспомнив вечеринку в Школе иных, забралась на стол и зажигательно отстукивала ритм каблучками. Справедливости ради, не я одна стремилась к небесам, оказавшись в хорошей компании.
Со стола меня стащил Лаэрт и закружил в замысловатом эльфийском танце. Я не поспевала за другом, ноги смешно болтались в воздухе, выписывая па по собственному желанию и разумению. Потом меня выловил Липнер, ещё какой-то парень – и понеслось…
В конце праздника объявили танец, на который дамы приглашали кавалеров. И я решилась. Пунша внутри плескалось достаточно, сердце и разум пришли к согласию.
Лазавей стоял неподалёку. Без Тшольке. Он не танцевал, а беседовал с магистром Тревеусом, деканом нашего факультета.
– Разрешите вас пригласить, – чтобы не передумать, на одном дыхании выпалила я.
Магистр обернулся, недоумённо глянул на меня. Не расслышал? Может, и к лучшему? Тихо уйду и потанцую с Лаэртом, если эльфа никто не занял. Даже если и так, кавалер найдётся: я у стенки не застаиваюсь.
– Вы что-то хотели, Агния?
– Танец, Эдвин, – подсказал декан. – Ты сегодня популярен: целая очередь выстроилась.
Обернулась и заметила пяток девиц разного возраста, пожиравших глазами магистра. Воистину, он не испытывал недостатка в женском внимании! Нет, в Академии есть пара других преподавателей, от которых студентки млеют, но вот Лазавей… Привлекательный, всё же, чертяка!
Подумала: «Вдруг откажет?», и сердце сжалось.
– Девичий танец, да? Хорошо, давайте. Рад, что пришли в себя.
Радостная, довольная, вручила ему ладошку и вздохнула.
Не хотелось, чтобы танец кончался, чтобы Лазавей отпускал меня. Вот бы его пальцы вечно лежали на талии, а я касалась его рубашки и шерстяной жилетки.
Тогда, во время танца, приняла решения попытать судьбу. Если служебные романы не запрещены, то возможен роман и со студенткой. Я ведь не за экзамен или зачёт, он мне нравится. Вот поступлю как Магнус – и всё, не отвертится.
Хихикнула, представив возможную сценку по насильственному привлечению внимания, и начала подбирать декорации.
– Агния, у вас лукавый вид. Что-то задумали?
– Что вы, разве я могу? – захлопала глазами в ответ. Хорошо, что мысли Лазавей читать не умеет.
– Ещё как можете! Оморон с вашим участием до сих пор снится.
– И в каких снах? – вопрос был на грани приличия.
– Кошмарных, русалка, – рассмеялся магистр. – Попортили же вы мне крови!
– Как всякая женщина, – невинно пожала я плечами. – Все женщины кровь портят, даже пословица есть.
Лазавей не стал спорить и в последний раз закружил в танце среди других пар.
Как оно вышло, сама не знаю, очевидно, сделала неосознанно. Так или иначе, я умудрилась на пару минут тесно прижаться к магистру. Осознав, тут же отпрянула, благо музыка смолкла, но Лазавей, конечно, заметил.
