Пурпурные грозы (СИ) - Мишарина Галина (читать книги полностью без сокращений бесплатно txt, fb2) 📗

— Я…

— Тс! Дослушай, милая. Возможно, больше у нас не будет возможности поговорить. Ты всегда спасала меня, находила тропу к моему сердцу. Но сейчас дорога всего одна, и в конце пути нам придется расстаться. Я прошу помочь мне сохранить не нашу любовь — любовь для остальных. Знаю, говорил, что предпочту тебя, но я ошибся, милая. Если погибнет наша семья, наша родина — какой толк жить в иных краях, зная, что мы не предприняли попытки за неё сразиться?

— Да, — выговорила я. — Ты прав. Я сделаю, как скажешь, но только если конец пути будет для нас одинаков. Мне не нужны грозы без тебя, я не надену больше счастливого пурпура. Больно или сладко — мы будем вместе.

— Вместе, — повторил Дэр. — Люблю тебя, Мэй.

— И я люблю тебя.

Больше мы ни слова друг другу не сказали. Он присел на край постели и протянул руку. Я вцепилась его ладонь, не медля, обхватила и зарыдала. Мгновение — и залезла к нему на колени, опрокинула, принялась покрывать поцелуями худые щеки, колючий, давно не бритый подбородок, кудри посеревших волос.

Дэр осторожно тронул завязки платья, и, видя, что я не сопротивляюсь, медленно снял его. Губы коснулись моих плеч, мягко прошлись по шее… Я потянула его за волосы наверх, поцеловала со всей нежностью. Мы целовались долго, не замечая хода времени. Просто целовались в темноте, обнимая друг друга. И каждый поцелуй — как прощальный. Прикосновение — как страница памяти, которая, едва перевернувшись, могла упасть пеплом в любом момент.

Я начала раздевать его, снимать грязную одежду. Было все равно, какой он запущенный и как от него пахнет. Дэр распустил мои волосы, долго перебирал витые пряди, и пытался улыбнуться, но у него не получалось. Ультрамарин превратился в индиго, и этот новый оттенок проникал всюду, пока целиком не заполнил комнату, не затронув только огонь и меня. Я заставила Дэра выпить воды, съесть большой кусок хлеба с сыром, буквально запихнула в него пирог. Поев, он раздел меня, и долго разглядывал, касаясь пальцами тела, щекотя подушечками пальцев щеки и ресницы, губами согревая шею и грудь. А потом мы, полностью обнаженные, лежали в постели и глядели друг другу в глаза. Я не мигала и не дышала, зашевелилась только тогда, когда Дэр поцеловал меня. Мы гладили друг друга упоенно и трепетно, и впервые мне не хотелось переходить к большему.

И всё же он оказался внутри, но сделал это нежно и бережно, одновременно целуя мое лицо. Без слов. Мне так не хватало его голоса! Я плакала, и слезы смешивались с темным сиянием грозного амулета. Пальцы Дэра перебирали мои пряди, а отчаянный взгляд лишал воли. Долго, медленно, до первого луча солнца. Я не могла отпустить его. Впервые за много недель мы уснули в объятьях друг друга.

Глава 14

Глава 14

— Прощайте.

— Прощай, Мэй Магици.

Нам не говорили «до свидания» или «в добрый путь». Все прощались — воины, их жены, родные… Ни объятий, ни поцелуев. И слез не было, хотя у многих блестели глаза. Даже если бы кто-то попробовал обнять Дэра, он бы не отреагировал или вовсе оттолкнул человека прочь — отец ли это, брат… Отсутствующий синий взгляд, напряженные плечи, руки лежат вдоль тела, но мышцы резко очерчены, словно он готовился атаковать неведомого врага. Прежней расслабленности не осталось в помине, и я знала, что так на тело действует дар. Дэр не жаловался на боль, но порой едва заметно вздрагивал и сжимал зубы. Ни звука, ни слова. И молнии — путаные, красные, трескучие — продолжали сжимать его запястья.

Колэй сказал, что в горах есть особое место — престол Цахтала. Там можно было найти ответы. Некий запретный храм, куда Грозовые ходили очень редко. Явиться в дом предка можно было только по важному делу — война, нашествие нечисти, прорвавшей волшебные заслоны, мор или страшный голод, или когда Цахтал сам позвал тебя.

— Долину проезжайте осторожно. В случае чего сразу стреляй, Мэй, — сказал старший Магици. — Иные существа правят горами, и, даже несмотря на силы Дэра, они могут вас обхитрить.

Колэй поцеловал меня в макушку.

— Береги себя… дочка.

— И вы тоже… — прошептала я. — Себя и остальных Магици.

Я видела, что он хочет сжать руку сына, коснуться его хотя бы на мгновение, но молнии никого кроме меня не подпускали близко. Полчаса назад Колэй закрыл волков в сарае, и нас провожал не вой — плач. Звери бились о стены, но не могли вылезти, на руках у Габи отчаянно мяукал Коготь…

Я села позади Дэра и супруг, не сказав ни слова, пустил Шторма в сторону гор. Никогда ещё меня не окружало столько серости… Цвета Грозовых поблекли, скукожились и не светили — едва заметно мерцали. Я пыталась не оглядываться, даже укусила себя за руку, надеясь, что с болью придет и сдержанность. Мы ведь уезжали навсегда. Цахтал — не Сварт, который всего лишь причинял Дэру боль физическую. Грозовой монстр владел судьбами, играл с рассудком, и надеяться, что он нас пожалеет, было бесполезно.

Проститься с Атрой, с настоящий домом, с людьми, которых мы так любили. Смотреть вперед, не замечая их страданий, как это делал Дэр. Да, он уже не владел собой, но я верила, что душа его где-то рядом, и её ещё можно вернуть в тело. Нужно только понять, как. Что потребует Цахтал взамен? Мою душу? А, может быть, сердце? Что если это последний миг, когда я могла увидеть семью?

Я обернулась, наплевав на то, что Цахтал сочтет это слабостью. Магици обнимали друг друга, Габи — единственная из всех — плакала не таясь, остальные утирались, подавляя рыдания, и черные тучи, низкие и тяжелые, лежали на плечах людей неприподъемным грузом. Усталые лица, печальные, любимые, родные черты. Все они — моя семья. Я прошептала имя каждого, и мысленно пожелала Грозовым вернуть радость, которую мы с Дэром заменили отчаянием.

И медленно, трудно падали с неба одинокие капли — прощальные слезы дождя. Я прижалась к спине мужа, давя рыдания. Нужно быть сильной. Я обещала, что стану воительницей рядом с ним, и вот этот миг пришел. Сразиться за любимого — с кем угодно. Победить или проиграть — не так важно, главное, не отступить.

Мы ехали дотемна, а потом остановились на ночлег в первом попавшемся месте — Дэр не выбирал, я не успела возразить. Прожевав кусок пирога, он лег под дерево и тотчас уснул, а я осталась сторожить «лагерь». Костер разводить не хотелось, было не очень холодно. Я сидела рядом с супругом, держа оружие наготове. Интересно, сколько ночей я выдержу без сна? Как остановить его в дороге, если мне понадобиться поохотиться? Насколько было бы проще, возьми мы волков…

Я открыла справочник путешественника, который дал мне Бэйт, и принялась читать о том, как бить дичь. Вот уж накаркали так накаркали! — сквозь слезы подумала я. Скоро возьмусь за лук и пойду на охоту. Разве что Дэр не собирался штопать мои чулки…

И вдруг меж деревьев показалось знакомое сияние. Усталая, истощенная горем, я вскочила на ноги и напряженно замерла. О, боги!.. К нам вышел Марк Сварт, и я схватилась за меч. Хотелось вопить и звать Дэра, но я решила действовать смело. Клинок вручил мне Колэй, и это был Грозовой металл. Пусть только сунется! Что бы ни говорил Дэр, доверять Солнечному я не собиралась.

— Не приближайся! — предупредила я. Голос наверняка звучал неуверенно, но присутствие Дэра успокаивало.

Марк поднял руки, и во взгляде было что-то такое, чего я не видела прежде. Сожаление? Чувство вины? Сострадание? Вряд ли.

— Подожди Мэйди. Пожалуйста, выслушай меня. Клянусь богами, я ничего вам не сделаю! Я знаю, что с Дэром произошло.

— Откуда?

Он откашлялся.

— Солнце многое видит. Я хочу помочь.

— Я — Магици, Марк. Тебе напомнить, что связывает тебя с этим именем?

— Я не убивал Агну, Мэй.

— Дэр не стал бы мне врать!

— Он и не соврал. Соврал я. — Он внимательно поглядел мне в глаза. — Колэй хотел навсегда отослать её на острова. Мы бы не смогли видеться, ведь она знала, что я не посмею бросить клан. — Опустил глаза, нахмурился. — Я гол и пуст, Мэй, но сожалений не достоин. Я совершил много глупостей, причинял боль и рушил судьбы, но я не убийца. Агна убила себя сама. — Он прошелся туда-сюда, поглядел на меня. Глаза блестели больше обычного. — Законы Грозовых суровы. Колэй не терпит самоубийц и считает их самыми презренными и гнилыми людьми. Не можешь бороться — кому ты такой нужен? Я знал, что он вполне может отказаться от дочери, узнав правду. И потому всем сказал, что убил её. Отчасти это так и было — Агну умертвили мои чувства. Мы оба знали, что копаем друг другу могилы… То есть зажигаем погребальные костры. В этом мире меня держала только жажда мести, и теперь, когда Колэй получил сполна, я опустел. Пеплом стали мечты, которые жили в сердце вместе с любовью, но мне кажется, одна цель осталась… Я обещал Агне слушать сердце, и сейчас оно говорит мне помочь вам.