Дикий вьюнок (СИ) - Шолох Юлия (читать книги без txt) 📗
Терпеть не могу!
Я быстро спустилась на этаж ниже и проскользнув мимо охраны, спряталась в коридоре, убедилась, что вокруг никого нет и тихо постучала в дверь.
Леш открыл без вопросов и, похоже, был моим визитом удивлен. Последний раз мы виделись пару дней назад, когда гуляли с Тосей в саду, Леш тогда предлагал нам прогуляться с пользой и заодно посмотреть на недавно привезенных южных птиц, но мы не захотели. Чего на них смотреть, вот на мраморную жабу…
— Что-то случилось? — быстро спросил он, как только увидел мое лицо.
— Нет!
— Хм…
Он проводил меня взглядом, запер дверь и, сложив руки на груди, молча оперся на стену, а меня уже распирало, так и лезло наружу все это безобразие.
— Мое терпение уже практически на исходе, — заявила я, разрезая ребром ладони воздух. Раньше за мной такой привычки не наблюдалось. — Все как сговорились делать мне намеки, что я тут чужая, ненужная, да и в принципе никто! Пан Гектор считает, что со мной нельзя говорить о вещах серьезных, а только о погоде и цветах! Этот… шай-парс вообще нахамил сегодня ни за что, а Габрис отказался помогать, отправил к князю!
— К князю? — Леш неторопливо отлип от стены и сел за стол. — Но ты вместо этого… пришла ко мне?
— Я просто в ярости! Как будто я хотела заполучить этот дурацкий замок и общество кучи чужих людей в придачу! Будто я напрашивалась!
— Все, я понял, — прервал он. Я набрала побольше воздуха, но продолжать не стала. Дальше наружу рвались уж совершенные несуразности, так и лишнего недолго сболтнуть.
— И что ты думаешь? — спросил Лешик.
Я уселась рядом с ним.
— Я жутко злюсь.
— А почему? — каким-то незнакомым голосом продолжил он.
— Как почему? Да потому что они все лезут в дела, которые их совершенно не касаются! Такое говорят…
Он дернул рукой, словно не желал ничего слышать.
— Может потому, что ты… сама чувствуешь, насколько неправа? Это всегда злит, когда знаешь, что окружающие говорят правду. Ту самую бесспорную истину, которую ты в упор стараешься не замечать!
Я онемела. Где человек, который всегда меня понимал и без всяких просьб старался помочь и поддержать?
— Леш… И ты против меня?
— Ты пришла ко мне, — жестко сообщил он.
— Ну… да.
— Ты не пошла к Яношу! — заявил Леш.
— Что ты хочешь сказать?
— То, что все вокруг прекрасно видят… Так что да, Ула, я хочу сказать удивительную вещь, которая тебя немало поразит — ты не права!
И снова пришла злость. Даже Леш… Даже он?
— В чем же? — ядовито поинтересовалась я.
Он оперся руками на стол и подался вперед.
— Мне всегда было смешно следить за влюбленным со стороны. Они все такие болваны! Как полусонные овцы, хотят и вздыхают, вместо того чтобы собраться и действовать. Это всегда умилительно и забавно. Но… поверь сейчас человеку, которого однажды из-за тебя чуть не убили! То, что ты делаешь с Яношем, это… это страшно.
Я молча смотрела, чувствуя всю неизбежность и неохватную мощь сходящей лавины, которая только что достигла максимальной скорости. И больше ее не остановить.
— Поясни, — отчеканила я.
— Запросто. Ты хоть представляешь, как вы смотритесь со стороны? Как он на тебя смотрит, Ула… за один такой взгляд любая женщина отдала бы пару лет молодости. А как смотришь ты?
— Как?
— Никак… Ты смотришь куда угодно, но только не нас собственного мужа. Когда вы рядом, кажется, что ты одна, сама по себе, а он так, просто невзрачное приложение к твоей королевской особе.
— Ты заговариваешься! — зашипела я.
— Знаешь, Ула, — теперь его голос был не менее злой, чем мой собственный. — Ты хоть раз задумывалась, как сильно его любят круорги? Для большинства он гораздо больше, чем отец или брат, он тот, кто подарил им возможность жить спокойно! Вытащил из мрака одиночества и снял печать отщепенцев! Все хотят, чтобы Янош был счастлив. Но он не счастлив… из-за тебя! Вот, послушай… он ко мне приходил несколько дней назад, ночью. Ему потребовалась компания, потому что наш князь желал напиться. И я составил ему компанию. И знаешь, что он сказал, когда язык развязался до той степени, когда с него слетает все самое потаенное, самое важное и тревожное? Все, что стараешься гнать из головы подальше и не думать?
— Что?
Леш на секунду крепко сжал зубы, скулы чуть не прорвало от резкого движения.
— Он сказал, что иногда ему кажется, что если… вместо него ночью к тебе войдет кто-то другой, ты… не заметишь разницы.
Неожиданность была что надо. Я вцепилась руками в стул и, похоже, мое лицо само за меня ответило.
— Он очень пожалел о своих словах, — словно оправдываясь, продолжил Леш. — Сразу помрачнел, протрезвел и ушел. Но сказанного не вернешь. Это сказал не пьяный язык, это говорило сердце!
— Что ты… вы несете? Как я могу не заметить разницы? — из последних сил сдерживаясь, разъяренно поинтересовалась я.
— Не знаю, — он качнул головой. — Неважно, Ула, узнаешь или нет. Важно, что он… думает именно так.
Я вскочила. Все, хватит с меня!
Видят звезды, я очень старалась. Я ужасно старалась привыкнуть к замку, круоргам и смириться со своей новой ролью. Но они все против меня! Они так обожают своего князя, что однажды, пожалуй, придушат меня собственными руками, лишь бы сделать ему приятно. Сделать его счастливым. Даже Леш… предатель!
Я летела по коридору к кабинету Яноша, намереваясь немедленно со всем этим покончить. Я никогда не хотела такой жизни. Богатство? Да пропади оно пропадом! Все эти люди… Вся эта сила… Власть.
В бездну!
Распахнув дверь, я залетела без предупреждения и застала его каким-то непонятным занятием. Он стоял у стола и услышав звук, дернул плечом, немного отставляя локоть. Стало видно, что Янош держит перед собой в руках какой-то предмет. И встал спиной к двери, чтобы этого не заметили входящие люди. Поведение настолько необычное, что стоило выяснить… выяснить причину происходящего немедленно. Что еще он скрывает?
Когда я подошла ближе, то увидела, что он крепко сжимает картину в темной простой раме. Тот самый портрет его родителей, который мне показали в первое посещение дома пана Гектора. Оказывается, портрет не потерян, а всегда был с ним? Или пан Гектор привез?
Судя по лежащей на столе упаковочной бумаге и коробке из плотного картона, картину хранят где-то в ящике. Интересно, почему он не повесил портрет в своем кабинете, а держит взаперти, как что-то запретное?
Янош дернулся, но не обернулся. Почувствовал меня спиной, как у него это часто получалось в последнее время.
— Хорошо, что они меня сейчас не видят, правда? — глухо спросил он, не отрывая взгляда от родных лиц. Я стояла чуть сбоку и видела, как жадно он рассматривает людей, подаривших ему жизнь.
— Почему? — по-настоящему удивилась я.
— Потому что они не смогли бы мной гордиться, — с какой-то застарелой горечью произнес Янош.
— Почему не смогли? — еще больше удивилась я.
— Ты же мной не гордишься.
Он сказал так просто, так сухо, что возражения застряли в горле, как кусок колючей травы. Сказал так уверено и легко, будто что-то неважное, но шло из глубины, о которой я давно не думала. Ведь давно уже Янош был для меня просто картонной фигурой, выкрашенным черной краской магом, который меня любит. И вроде ничего не изменилось… И гром не прогрохотал, и комнату не озарило яркой вспышкой, но всего за секунду ось вселенной со скрипом сдвинулась, еле-еле повернулось и все стало по-другому.
— И не любишь меня, — ничего не замечая, продолжал он. — Не хочешь от меня ничего. Денег, общего завтрака, утреннего поцелуя… детей.
И опять я ничего не смогла сказать.
— Я не жалуюсь, — словно опомнившись, быстро добавил он. — Сам виноват. Мне хватит того, что есть. Просто… иногда мне кажется, что ты со мной несчастна. И…
Он вздохнул и замолчал.
Янош…
Я подошла, молча утыкаясь лбом ему в спину. Как давно я не видела, чтобы он проявлял хотя бы малейшую слабость. Так привыкла к его силе, ведь после приезда в замок, хотя нет… гораздо раньше я начала считать его самым сильным человеком из всех мне известных. Полным магической, физической и духовной силы. Я легко привыкла, что он всегда улыбается мне и пытается сделать мою жизнь легче, даже если это значит, что ему приходиться брать на себя дополнительные заботы, которыми должна заниматься хозяйка замка. Но не занимается, потому что все еще плавает где-то далеко, пытаясь увериться, что сама по себе и не видит под собственным носом единственного человека, которому любовь нужна так же сильно, как и ей самой.
