Свадьбе быть, или смертельный полет грифона! (СИ) - Очеретяная Галина Васильевна "Isteriya" (читаем бесплатно книги полностью .TXT) 📗

— Но…

— Ты обернулась и это огромная удача, — его веселость, как рукой сняло. — Но попробуй ты сейчас обернуться и у тебя ничего не выйдет. Грифон слишком слаб. Ты очень долго держала его в себе взаперти…

— Я не держала, — возмущенно прорычала я. — Он сам не хотел вылетать. Да я даже не ощущала его в себе.

— В тебе был внутренний барьер, плотина, стена, — перечислял он. — Называй, как хочешь, но именно ты заперла его в своем подсознании так глубоко, что он был глух. И до него невозможно было дозваться, — а потом он постучал по своей макушке. — Все запреты в твоей голове. И хорошо, что ты наконец-то раскрылась, хоть и при таких обстоятельствах, — он подтолкнул мою руку со стаканом к моему рту. — Пей, давай, — скривилась от запаха, но все-таки опрокинула в свой желудок содержимое стакана. Думала, меня стошнит, как обычно, но нет, жидкость была приятной на вкус, но ее запах был отвратителен. Как эти целители могут мешать подобное?

— Спасибо, — поблагодарила я и крепко обняла грифона. — Спасибо вам, что не бросили и искали столько времени.

— Эй, ты чего? — он присел на кровать, перетянул меня на свои колени, как раньше в детстве, когда я была маленькой девочкой, и погладил по голове. — Ты же наше сокровище!

— Мне было так страшно, — всхлипнула я.

— Знаю малышка, знаю, — вздохнул он. — И прости, что так долго шли к тебе, — он поцеловал меня в макушку.

— Убери от нее свои руки, — надо же? Мы даже не заметили Декрана.

— Воу, воу, полегче мужик, — встрепенулся Шимар, аккуратно укладывая меня на кровать. Я вцепилась в руку Шимара и с ужасом в глазах наблюдала за тем, как Декран стал увеличиваться в размерах.

— Я сказал, отойди от нее, — прорычал князь, приближаясь к нам в своей гарпиевской ипостаси. Седой. Абсолютно седой гарпий зло, раздраженно буравил взглядом моего целителя.

— Полегче мужик, — повторил Шимар, вставая между мной и Декраном, загораживая меня от него. — Ты ее пугаешь. Разве не слышишь, как у нее сердце лихорадочно бьется в груди? Ей вредно волноваться, а я всего лишь оказываю ей свою целительскую помощь.

До князя видимо стало доходить, что он действительно перегнул и его устрашающий облик меня напугал. Нет, не сам гарпий напугал, а обещание в его глазах скорой расправы.

— Прости, — рыкнул Декран.

Я выглянула из-за плеча Шимара и посмотрела на гарпия, который прикрыв глаза, начал возвращать себе человеческий облик.

— Все? — спросил целитель. — Остыл, или тебе успокоительного настоя накапать?

— Шимар, — простонала я. Разве можно такое предлагать князю, но того не волновало ехидство грифона, он во все глаза рассматривал бледную меня.

— Отойди от моей женщины, — едва сдерживаясь, процедил Декран.

— Лари мне остаться? — он обернулся и с тревогой в глазах посмотрел на меня. — Тебе больше нечего бояться и тебя никто не обидит, в том числе и наглые гарпии.

— Я…

— Я точно ей не наврежу, — как-то обиженно прозвучало это из уст князя.

— Твое не наврежу, мы уже увидели, — ледяным тоном проговорил Шимар.

— Лари, — умоляюще посмотрел на меня Декран.

— Шим я в порядке, — растерянно пробормотала я. — Сходи, проверь брата.

— Ты уверена? — Шимару не нравилась идея оставлять нас наедине, но нам с Декраном действительно нужно было поговорить. — Ты плохо себя чувствуешь. Любые стрессы тебе противопоказаны. Вардек то и дело создает тебе эти перенапряжения, — я понимаю, что у грифонов к гарпиям, как и наоборот, нет уважения друг к другу, но так явно его никто не демонстрировал.

— Шимар я терплю вас только из-за Иларии, — процедил недовольно Декран. — Так что подбирай выражения.

Шимар проигнорировал князя и снова обратился ко мне:

— Малышка все это скоро закончится, — пообещал он. — И ты снова будешь дома, — он странно подмигнул мне, а позади, послышалось грозное рычание.

Вот зачем он дразнит Декрана? Ведь специально его злит.

— Шимар я справлюсь, — улыбнулась ему.

— Ну как знаешь, — беззаботно фыркнул грифон. — Если что, кричи.

— Очень смешно, — выплюнул из себя Декран. — Проваливай.

Шимар даже уйти спокойно не мог. Он наклонился и поцеловал меня в щечку, потрепав по макушке. Сзади нас послышался странный хруст.

— Держи себя в руках гарпий, — припечатал довольный Шимар. — На нашу малышку найдутся достойные мужчины, стоит тебе только оступиться, — и снова подмигнув мне, грифон ретировался из комнаты, не забыв забрать свой целительский саквояж.

Наступило тягостное молчание, а воздух в покоях даже потяжелел.

Декран стоял статуей в метре от моей постели и напряженно смотрел на меня.

Уставший, изможденный, но по-прежнему такой родной и любимый. Он был одет в домашние брюки и светлую рубашку, распахнутую на груди. Рукава рубашки были подкатаны до локтя, открывая вид на небольшую белую повязку на левом запястье. Сглотнула. Почему он не залечил себя, или не доверился Хеммингу? Скорее всего, Декран после ванны, так как седые волосы все еще были влажными и растрепанными. И вот вроде и не изменился практически, но что-то неуловимо новое чувствовалось в нем.

— Что с рукой? — первой нарушила тишину. Не знала, как начать этот сложный разговор.

— Пустяки, заживет, — отмахнулся Декран. Кажется, он все это время не дышал, пока я не заговорила.

— А почему к Хеммингу не обратился? — удобнее уселась на кровати и вопросительно посмотрела на гарпия.

— Знаешь, возможно, это будет звучать глупо, но я не захотел обращаться за помощью, — неожиданно выпалил он.

— Но почему?

— Я…, - Декран запнулся. — Ты ведь всю жизнь живешь так без магии.

— И что? — не вижу логики. Я живу без нее, потому что рассеиваю, а он что уже придумал?

— Хотел почувствовать, каково оно — терпеть боль, — признался мужчина. И вот что любопытно, на нем ни единого синяка или царапины, а только запястье пострадало. И ведь чувствую, что не врет и действительно хочет пожить так, как я без помощи магического вмешательства.

— Это самое идиотское, что ты мог придумать, — фыркнула я, а он улыбнулся.

— Я хочу быть, как можно ближе к тебе, — сознался он. — Терпеть физическую боль не самое страшное.

— О чем ты? — нахмурилась я, а Декран медленно двинулся в сторону постели.

— Я знаю, что вел себя отвратительно по отношению к тебе и мне нет прощения, — мужчина присел на край кровати и осторожно положил свою руку поверх моей. Пальцы дрогнули. — Аскольд, — ох, как сложно ему произносить имена ненавистной расы. — Твой отец многое мне рассказал, объяснил, — скривился князь. — И не могу отрицать его многовековую мудрость, — да у папы по части лекций твердая пятерка. Он одно время даже в Академии преподавал, натаскивал юные умы, но ведь сейчас Декран говорит о другом. — Ты… тебя нельзя принуждать, — у меня вытянулось лицо от удивления. — С тобой нельзя так, как с остальными. Ты другая. А я, — горько хмыкнул мужчина. — Слишком много причинил тебе боли. Я не знаю, — он взлохматил свои белые волосы, зарываясь в них пятерней. Даже не скривился от боли, ведь именно левое запястье сейчас выглядывало из его шевелюры. Пальцы второй здоровой руки были переплетены с моими. Я не сопротивлялась этому жесту. Горячая ладонь буквально согревала мою руку. — Лари я не знаю, как мне вымолить твое прощение. Я не знаю, как вести себя с тобой, чтобы не спугнуть, чтобы ты не закрывалась от меня и не прогоняла. Я не знаю, что такое любовь, — вздрогнула от этого признания. — Вернее я думал, что знал, но теперь не знаю, — путанно говорил он. — Когда ты сорвалась в реку, я не задумываясь, бросился следом. В тот момент совершенно не думал, что тоже погибну, но оставить тебя не смог. Это выше моих сил. Не знал тогда, что мой гарпий придет на помощь, а я хотел быть с тобой до конца, до последнего вздоха. Я всегда пойду за тобой, где бы ты ни была и если твой путь пропасть, то это и мой путь тоже.

— Декран я…

— Лари я понял только одно, — он приложил палец к моим губам, не позволяя его перебивать. — Я живу, пока ты дышишь. Мой гарпий живет, пока ты дышишь. Лари ты вернула мне моего зверя. И теперь я, кажется, начал понимать, что тогда накрутила Магдалена, когда запирала внутри моего гарпия, — я тех подробностей не знаю. — Эмоции. Ведь раньше я прекрасно справлялся без них. Единственное исключение, как мне тогда казалось — это Рената. Я думал, что любил ее, а на самом деле все это оказалось обманом, — да, я бы Ренату собственными руками удавила. — Ты же… с тобой я чувствую. Впервые за всю свою долгую жизнь я научился чувствовать, переживать, сожалеть и даже сострадать, — изумленно выгнула бровь. — Да, да и не смотри на меня так. Я прислушиваюсь к тебе, наблюдаю за тобой, твоими повадками, — говорит так, будто я какой-то подопытный кролик. — Делаю выводы. Да я даже к Магдалене обратился за помощью, чтобы она поработала с Замирой и ее подельниками и представь мое удивление, когда она не отказалась, — он сейчас говорит не как великий и ужасный князь, а как мальчишка, которому открыли глаза на мир вокруг. — Но главное даже не это. Ты меняешь меня, вернее уже изменила и мне это нравиться. Мне нравиться заботиться о тебе, наблюдать за твоими делами. Да даже мой народ полюбил тебя.