Золотая тигрица (СИ) - Петровичева Лариса (онлайн книга без TXT) 📗
Он снова покосился в сторону своего помощника, и, повинуясь невидимому сигналу, люди, сидевшие за столиками, поднялись и бесшумно покинули заведение. Официанты скрылись на кухне и закрыли за собой двери. Мы остались одни, и Тобби развязал шейный платок и принялся неторопливо расстегивать жилет и рубашку.
— Вот так сразу? — поинтересовалась я, стараясь, чтоб мой голос звучал спокойно и ровно.
— Разумеется, — улыбнулся Тобби. — Вы же хотели максимально честный рассказ, не так ли?
Он распахнул рубашку и продемонстрировал мне уродливые толстые швы шрамов, покрывавшие его грудь. По своей работе я успела насмотреться всякого, но увечья все равно внушали мне определенный трепет.
— Пересадка сердца? — спросила я. Несколько лет назад королевская медицинская академия совместно с магикусами и артефакторами сообщила о перевороте в науке: возможности пересадки органов от одного человека другому.
Тобби кивнул.
— И легких.
— Похоже, это был взрыв, — предположила я, беззастенчиво разглядывая министра инквизиции. Чудеса науки всегда вызывали во мне живейший интерес, я очень любознательна от природы. Тобби улыбнулся, решил, что демонстрация подошла к концу, и начал застегивать пуговицы.
— Совершенно верно. Теракт в королевском порту, три года назад.
— Не слышала о таком, — призналась я и отправила в рот сочный ломтик помидора. Раз все более-менее успокоилось, то зачем еде пропадать?
— А вам и не положено. Магикусы, техники и врачи сделали все, что от них зависело. А артефакты Миерхольта позволили мне жить дальше. Причем полноценно жить.
— Получается, что чисто технически вы мертвы, — проговорила я. Если жизнь человека зависит от артефактов, то он именно что ходячий покойник. Тобби неопределенно пожал плечами.
— Если мы с вами поладим, то вы убедитесь, что я жив, — пообещал он, и в его глазах появился оценивающий липкий блеск. — И увидите, насколько, — сделав паузу, он продолжал уже серьезнее: — Проблема в том, что артефакты нужно обновлять, а у меня остался всего один. Этого хватит дней на пять, при очень экономном расходе.
Значит, у меня пять дней. Еще меньше. Ох, ваше высочество, как же вы умудрились угодить в один клубок с наркоторговцами и инквизицией…
Тобби надо было выводить из игры. И чем скорей, тем лучше.
— Понимаю, — кивнула я. — А может ли кто-то еще подзарядить ваши артефакты? Хотя бы временно? Есть ведь специалисты…
Тобби снова одарил меня улыбкой, но на сей раз она была действительно ледяной.
— Конфликт создающих сил уничтожит артефакт, — сказал он. — И меня заодно.
— Понимаю, — повторила я и утвердительно качнула головой. — Хорошо. Через пять дней Миерхольт будет у вас.
— Три, — уточнил Тобби. — Три дня, дорогая.
Я вздохнула и откинулась на спинку стула.
Тобби не оставлял мне другого выхода.
— Хорошо. Приходите ко мне в гости сегодня вечером. Частичные результаты уже будут.
Тобби поднялся, подошел ко мне и осторожно заправил выпавший из прически локон за ухо. Прикосновение его пальцев было быстрым и ледяным.
— И вот еще что, дорогая, — негромко произнес он. — Не вздумай хитрить. Я об этом узнаю, и поверь, ты очень сильно пожалеешь.
— Вы угрожаете мне, Дерек? — я натянуто улыбнулась, понимая, что этот человек не будет бросать слова на ветер. Если что, я действительно пожалею. Как бы не похлеще, чем с Альфредом.
— Нет, — улыбнулся он. — Но если все пойдет не так, как надо, я просто зарежу твоего переплетчика. Вот и все.
Я не уловила того момента, когда Тобби вышел из ресторана. Вроде бы только что стоял рядом — и уже нет.
Дьявол побери, он действительно не оставлял мне другого выхода.
Квартал святого Стефания встретил меня сонной напряженной тишиной: такая бывает там, где затаился большой хищный зверь, который пока не решил, что с тобой сделать: то ли одним ударом лапы вырвать сердце, то ли милостиво позволить идти, куда идешь. Чувствуя на себе оценивающие взгляды множества глаз, я неторопливо побрела по мостовой в сторону небольшого особняка с окошками-бойницами и магической оплеткой на гостеприимно распахнувшихся передо мной воротах. Похоже, мастер Рашат был готов к отражению нападений в любое время дня и ночи.
Стучать пришлось довольно долго. То ли вся прислуга мастера куда-то подевалась, то ли он размышлял, стоит ли мне открывать. Наконец, дверь скрипнула, и из дома выглянул немолодой, растрепанный и осунувшийся от трудов праведных тип.
Поди знай, кто это. Слуга, собутыльник, родственник?
— Доброе утро, — я обворожительно улыбнулась. — У меня есть дело к мастеру Рашату относительно его постоянного клиента.
Осунувшийся тип смерил меня изучающим взглядом и полюбопытствовал:
— Какого клиента?
— Эвгар Миерхольт, — я продолжала улыбаться, чувствуя, как сводит лицо. Не привыкла я к таким гримасам. — Он заказывал у мастера сундуки для артефактов.
— Не сундуки, юная леди, — мрачно поправил меня тип, — а шкатулки. Музыкальные и обычные, всех видов и размеров. Проходите.
День выдался светлым и солнечным, и, войдя в дом, я на какое-то время ослепла, настолько разительным был контраст. Дом был погружен в сонный прохладный сумрак.
— Идите прямо, — окликнул меня мой спутник. — Тут ровно, не споткнетесь.
Я послушно двинулась туда, куда было велено. Постепенно глаза стали привыкать к сумраку, и я различила очертания мебели и какие-то непонятные темные силуэты. Похоже, мастер Рашат хранил свои заготовки по всему дому. Наконец меня привели в комнатушку, заваленную всеми сортами древесины, мой спутник что-то пробормотал и запер дверь, стервец этакий. Должно быть, испугался, что я сворую что-нибудь.
Я огляделась и осторожно опустилась на табурет. Судя по всему, это место было складом самых разных досок и досочек. Одни были обструганы и отполированы до блеска, другие решительно щетинились занозами. Интересно, как часто Эвгар приходил сюда? Сидел на этом табурете, смотрел по сторонам…
Ждать пришлось недолго. Вскоре дверь открылась, и в комнатку вошел немолодой джентльмен в неновом, но очень изящном сюртуке, компанию которому составляли щегольские брюки с иголочки и домашние туфли без задника.
— Здравствуйте, миледи, — отдав мне легкий поклон, он выдернул откуда-то из-за досочного завала еще один табурет и сел напротив. — Простите, что заставил вас ждать. Надеюсь, Игорь не был с вами груб? Он хороший человек, но иногда на него находит…
Значит, помощник. Игорь, значит. Книга о похождениях великого мага Геккерна-и-Коха вышла двадцать лет назад, а мастера и ученые до сих пор продолжают именовать своих ассистентов и подручных Игорями — в честь горбатого слуги из книги.
Миленько.
— Здравствуйте, господин Рашат, — улыбнулась я. — Мне оказали прекрасный прием.
— Не желаете ли кофе?
— Благодарю, но нет. Лучше перейдем к делу.
Рашат понимающе кивнул.
— Если ко мне пришла Вера Анхельм, значит, дело действительно серьезное, — промолвил он. — Итак, чем могу вам помочь?
Значит, обо мне здесь наслышаны. Очень хорошо.
— Эвгар Миерхольт. Когда он появлялся у вас в последний раз?
Рашат задумался, затем ответил:
— Месяц назад. Забирал шкатулку для артефакта. Дуб, серебро, яблоневая вставка.
— Какие артефакты хранят в таких шкатулках? — спросила я.
— Как правило, не хранят, — ответил Рашат. — Такие шкатулки используют для вызревания артефактов из серебра и бронзы. В основном, это артефакты приворотного типа.
«Лиственница ослабляет серебро», — вспомнила я. Представила, как серебряная пластинка лежит на дне шкатулки, и флюиды, которые источает дерево, наполняют ее силой и теплом.
— Где Миерхольт хранит артефакты? — спросила я. Рашат обаятельно улыбнулся. Интересно, почему на него не вышли люди Бувье и Тобби? В досье инквизитора и бумагах, присланных королем рынка наркотиков, о мастере не было ни слова.
— Насколько я знаю, у него есть дом на Приморской, — сказал Рашат, правильно оценил выражение моего лица и поспешил добавить: — Но именно для вызревания артефактов он не подходит, там слишком сухо. Вызревающим артефактам нужна влажность и тепло. Я бы вам советовал поискать к югу от столицы, на краю Зимурских болот.
