Мой ангел. Любовь решает все (СИ) - Мигаро Лилия (читать книги онлайн бесплатно серию книг .txt) 📗
часть первая ЛЮБОВЬ РЕШАЕТ ВСЕ глава вторая ВЕНЧАНЫ БЕЗ ВЕНЧАНИЯ
ГЛАВА ВТОРАЯ
ВЕНЧАНЫ БЕЗ ВЕНЧАНИЯ
Любовь — это то состояние, в котором
счастье другого является непременным условием твоего счастья.
Роберт Хайлайн
ЛИЯ ДЭ МАГИ
Теперь я Лия дэ Маги.
Первые три месяца после игр меня ни на минуту не оставляли, я даже первый месяц спала не сама, то матушка, то сестра всю ночь обнимали меня посапывая на ухо. Моя новая семья всюду следовала за мной объясняя каждую мелочь и довольно хмыкая, когда я, как учила сестренка, перебивала на пол слове вызывая воспоминания. Я чувствовала их опеку и заботу во всем неотступно, они безумно боялись за меня и боялись потерять меня. И какова была моя радость, когда в этот мир переместили моего сына. Я была рада сыну и тому, что все внимание и забота от меня обрушилась на моего сына. В этом мире моему сыну дали новое имя, три дня играли с его родным и в итоге он стал Римом дэ Маги, с ним провели тот же кровный обряд принятия в род Маги, но уже через меня. И теперь он стал моим сыном в двух мирах и обрел дядю и тетю и еще бабушку и дедушку. Этот обряд дал сыну память рода и его магию. Ната и Рим стали не разлей вода, их проказы взбудоражили всю округу и о их шалостях стали регулярно писать в столичном вестнике. Для всех мой сын стал приемным ребенком, которого нам якобы подбросили после игр стерев все следы рода и лишив магии и памяти. А я как героиня игр великодушно приняла его в семью с такой родной для меня приставкой «дэ». Но больше всех в нашей семье появлению Рима, наверное, был рад любящий дядя Гун, родители перестали донимать его женитьбой, внуками и продолжением рода Маги, а он получил не столько племянника, сколько младшего брата. С Римом Гун мог делать то, что не позволял себе с сестрами, да еще и от утомительного внимания младшенькой сестры избавился, ведь она от Рима не на шаг. Хотя нет, радость появления внука родителей, наверное, затмевает все эмоции семьи вместе взятой, они даже за шалости его не ругают, а с гордостью пересказывают чем все обернулось и какими слухами обросло. Лидочка полностью обосновалась в новом мире, сменила работу и обзавелась мужем. У всех все было просто замечательно!
Только я не могла ни с кем поделится своими снами, что меня очень расстраивало, а они мне снились каждую ночь и не давали выспаться с тех пор как я стала спать одна. Если сны об убийстве запретной магией магов и хранителей меня пугали до ужаса, то сны предшествующее ужасным просто не давали мне и рта раскрыть семье, чтобы поделиться, уж очень они были неприличные и с ректором Гивис в главной роли. Это было очень лично, слишком и мое воспитание окатывало стыдом стоило только подумать о них…
Вот и этой ночью я опять видела его, нет, я его чувствовала… Он держал меня на руках и вдыхал запах моих волос направляясь к дивану. Он целовал мне шею, покусывал мочку уха царапал своей легкой небритостью мою кожу возбуждая и будоража. Я принимала его ласки, цеплялась за его темные волосы то притягивая его губы ближе, то отдаляя позволяя горячему дыханию доводить меня до дрожи. Ласки становились жарче, губы бродили по моему телу изучая и не оставляя ни одного места без своего горячего и жадного внимания. Его руки боялись пропустить что-то важное и не выпуская нежно касались выводили невидимые узоры, притягивали к себе, сжимали в объятьях… Я переносилась в свои ужасы в самые пикантные моменты, всегда, но не в этот раз. Видимо увлекшись страстным сном я была слишком громкой, потому что проснулась я совсем не от ласки ректора и даже не от ужаса и страха, как обычно видя смерть магов. Меня буквально трясла матушка и что-то обеспокоено шептала, а отец и брат смотрели как на грешницу, так мне показалось по началу.
— Ты почему молчала? Или ты считаешь нормальным входить в чужое сознание? — Гун орал. Орал так, что я невольно всхлипнула и обратилась, как обычно от страха. Но в этот раз не в мелочь пушистую или летающую, а в змея летучего с человека ростом. Сил я набралась, книжек умных начиталась, поэтому поняла, что если уж пугаясь оборачиваться, то в кого-то страшного и опасного. Но не тут-то было, матушка одним щелчком вернула мне человеческий облик обратно, дала подзатыльник и мне и Гуну и охая, ахая взялась объяснять:
— Лия, деточка, в этом мире сны — это жизнь. Жизнь духов, это их мир, и они проводят людей друг к другу через свой мир. Еще есть навеянные сны, как те, которые тебе посылает Лидочка. Навеянные сны — это сильная магия и они доступны только сильным магам. Поэтому их тебе, как и всей нашей семье, могут послать только кровные близкие и другие хранители, ну или те, к кому мы сами тянемся или приходим. Эти сны, не совсем сны, ты переживаешь их как любое другое событие в своей жизни, ведь ты сама его создаешь или позволяешь создавать с собой другим участникам этих снов. И да, навеянные сны переживают все участники сна, — я опешила, испугалась сама себя, вспомнила все месяцы и в ужасе опять обратилась уже в мелочь пушистую, того самого шоколадного котенка с большими каре-зелеными глазами. Матушка ласково улыбнулась и опять щелкнула пальцами, и я вернулась в свой облик. Гун с отцом умирали со смеха, даже за животы держались. Гун так вообще к стене прижался, а потом сквозь смех не без издевки заявил, что он, они все не ректор Тэм Ма Гивис и на невинных котят не реагируют привычным мне образом. Сказать, что я покраснела — ничего не сказать, я была одним сплошным ало-бордовым пятном. Спасла положение матушка.
— Лия, дочка, — очень серьезным тоном спросила она — тебе снятся кошмары?
— Да, матушка, — я очень удивилась вопросу, даже одну брось приподняла к верху.
— Понимаешь дочка, твои… — матушка запнулась и кажется даже смутилась — страстные сны, они ослабили твою защиту и к тебе смогли пробиться во сны духи погибших хранителей. — Матушка опять запнулась, и печально вздохнула — Почему-то они очень слабы и могут навеять нам сны и даже не отзываются на наши. Но тебе удалось. Точнее им удалось связаться с тобой, а сегодня даже войти в наш с отцом сон через тебя. И они настоятельно просили пустить их в сон и рассказать все нам. Все что ты уже увидела и что они еще покажут.
Мне стало страшно и любопытно одновременно, я подалась вперед ближе к матушке и почему-то шепотом стала рассказывать свои сны, точнее кошмары:
— Они всегда все умирают, всегда. Я вижу черную магию, но всегда разную, плетения и формула одинаковые и кажется владелец один, но как будто бы разные. — я подвинулась еще ближе и прошептала — Он как бы сильнее каждый раз и не знаю, зеркальный что ли тому, которого пьет. — Гун опять смеялся, не так явно, как раньше, но от души.
— Да, Лиичка, ты детективов перечитала или с мелкими проказниками пере общалась, ты чего-шепчешь-то?
Я взорвалась, не брат, а клоун, точнее зритель, а я вместо клоуна. Вот не знаю, как, но все само пришло на ум и в руки тоже, они сами сложились в нужный жест и над братцем появилось ведро полное воды. Он поднял к верху палец в предупреждающем жесте. Но я лишь с озорством блеснула глазами и завершила начатое облив Гуна водой. Матушка закатила глаза и сказала, что наш дом — это детский сад какой-то. Но сказала она это таким тоном, а потом не выдержала и захихикала. А потом в ложно строгом тоне сказала одеваться и спускаться к завтраку, а после будет семейный совет.
ТЭМ МА ГИВИС
Полгода как я не видел Лию и почти столько же как я вижусь с ней во снах. Первый месяц разлуки я постоянно вспоминал и перебирал воспоминания о ней. А потом она навеяла мне сон. Появилась во сне и поначалу они были невинны и целомудренные. Мы гуляли в незнакомых мне местах и случайно касались друг друга, встречались глазами и молчали. Она не делала первых шагов, а я боялся вспугнуть ее. Этими снами всегда управляла Лия. А когда мы наконец-то заговорили во снах, так ни о чем и обо всем, у меня сложилось впечатление, что она не знает, что навеивает мне сны. Меня это интриговало и восхищало в ней. Еще бы, с такой легкостью пробить мою защиту и явиться ко мне навеяв сон это даже не всем царским особам под силу, а Лиичка делала это с легкостью, как дышала. А может я просто ждал ее. А какие сны она создавала, все до мелочи восхищало. В одном из созданных ее снов мы были на пляже. Она сидела облокотившись на меня спиной, я чувствовал ее тепло, слышал ее учащенное дыхание и был опьянен ее запахом. Она сидела молча думая о чем-то своем, прижималась ко мне иногда глубоко вздыхая и прижимаясь крепче и сильнее. Я обнял ее, просто не смог удержаться, это целомудренное поведение рядом с ней, это мука для меня уже почти месяц длится, испугается, исчезнет, ну и пусть, я не могу не коснуться ее. Я обнял ее, прижал к себе и сжал в своих объятиях. Не таясь втянул в себя запах ее волос зарывшись в них лицом. Я ждал сопротивления, ждал удара магией или рукой, ждал что меня оттолкнут или она просто исчезнет. Но она даже не произнесла ничего, она как будто таяла в моих руках, ее дыхание стало прерывистым и частым, это свело меня сума, я воспринял ее реакцию как немое согласие. Я откинул ее на свои колени, склонился к ее лицу для поцелуя, такого нужного и желанного, такого правильного и в ее глазах я увидел ответное желание. Я поцеловал ее, нежно, ласково, чуть касаясь ее нежных губ. Она не исчезла, не сопротивлялась, она прикрыла глаза и мне показалось мурлыкнула, от удовольствия. Это стало последней каплей моего терпения. Я стал настырно и страстно срывать ее поцелуи, брать сразу за все то время пока не видел ее, пока видел и не касался ее, когда просто был рядом хоть и желал большего. Я даже не мог представить раньше, что можно так хотеть владеть губами женщины, я жаждал этих поцелуев. Тогда я впервые перехватил контроль над наведенным ее сном. Мы по-прежнему были на созданном Лией пляже на берегу моря в алом закате солнца, но уже не среди песка на покрывале. Мы были на созданном мною уютном и абсолютно круглом диване диаметром не меньше трех метров покрытым белоснежными простынями и с прозрачным балдахином. Она лежала вся в моей власти, я целовал ее, ее губы, шею путался в ее волосах руками, я наслаждался ею. Это не было невинной и случайной лаской как было раньше и это было так нужно мне! Лия окликалась на мои ласки, отвечала на поцелуи, она не была против и это не просто заводило, это согревало изнутри, согревало душу и заставляло сердце бешено биться от счастья, такого желанного, такого нежного, моего счастья! Мы увлеклись, мы забылись, мы растворились в эмоциях, и друг друге. Лия перекатилась поверх меня, прижалась всем телом и прервав поцелуй заглянула в глаза нависая сверху. Я видел в ее глазах страх и мольбу, желание и стыд, я видел там борьбу. И сейчас только от меня зависело что именно победит. Я мысленно провел эту черту в самую первую ночь, когда она пришла ко мне во сне. Я знал, что нельзя этого делать вот так, что не будет возврата если мы поддадимся страсти. И я не был уверен, но мне казалось, что Лия не совсем понимает, что это не просто сон, что она мне его навеивает. Но знать это одно, а видеть ее вот так как сейчас близко, чувствовать ее нежную, страстную, желанную… Я закрыл глаза пытаясь прийти в себя и вернуть себе здравый смысл, я почувствовал ее разочарованный вздох, и она зашевелилась. Лия зашевелилась на мне отстраняясь и пытаясь слезть с меня. Это невинное движение отключило голос разума это стало спусковым крючком, переломным моментом. Дальше все было слишком быстро, чтобы думать или останавливаться. Я растворялся в ней, сливался в единое целое и неделимое. Открыв глаза я поймал Лию в свои объятья, она уже сидела в пол оборота спиной ко мне. Я поймал ее. Притянул к себе. Сжал до боли. Вдохнул ее запах. И сказал то, что хотел сказать, даже не подозревая до этого момента что так хотел это сказать и так хотел, чтобы она это услышала, это наши первые слова в навеянных ею снах:
