Проклятый Отбор (СИ) - Гринберга Оксана (читать книги .TXT) 📗
Он открыл было рот, но я продолжила выплескивать то, что так долго копилось у меня на душе.
— Поэтому я и приехала сюда. Хотела показать вам метку и письмо, которое мама оставила перед смертью. Хотела, чтобы вы знали: она любила вас до последнего момента, до последней секунды, и это вы… Ваши поступки привели к ее гибели!
Граф Легер подался вперед. Мне показалось, что мои слова причиняют ему боль и он захотел, чтобы я тотчас же замолчала. На это я холодно уставилась ему в глаза, готовая в любую секунду выставить защиту и остановить агрессию.
Вместо этого он принялся расхаживать по кабинету.
— Я ее любил, — наконец, произнес он, остановившись в паре метров от меня. — Я очень сильно ее любил! Но у меня были веские доказательства ее измены и того, что ты — дочь Сильвера Маллета.
В ответ я рассмеялась. Хотела, чтобы получилось язвительно, но вышло так себе.
— Ваши доказательства никуда не годятся! — сказала ему. — Как видите, меня призвали на Отбор как одну из Легеров, так что можете смело пустить их на растопку… Или же вы сомневаетесь в правоте Великих Сестер и решении вашей Трехликой Богини?!
Он что-то неразборчиво пробормотал — наверное, что нисколько не сомневается, — после чего вновь принялся расхаживать из угла в угол. Я же следила за ним с мстительным удовольствием, подумав, что все-таки приехала сюда не зря и что своими словами мне удалось выбить его из равновесия.
О нет, я не ожидала от графа Легера раскаянья — вряд ли он на такое способен! Но, быть может, он хотя бы ненадолго почувствует угрызения совести?
Поэтому я решила их усилить. Раскрыла медальона, который всегда носила на груди, заметив, что у меня дрожат пальцы. И мне это нисколько не понравилось. Я не должна была переживать из-за этого человека!..
Вытащила маленькую, сложенную в несколько раз записку. Ту самую, которую мама оставила в Обители Трехликой для брата и меня.
— Вот, — протянула графу. — Это единственное, что у меня осталось от моей семьи. Ваш портрет, который я всегда ношу, чтобы никогда не забыть того, что вы сделали. И последняя записка моей матери. Но вы должны знать, граф Легер, я не желаю мести!.. Вы не заслуживаете такой чести, потому что… Потому что вы достойны лишь величайшего презрения, которое я к вам и испытываю.
Сказала и уставилась в его серые глаза.
Ждала ответного удара, ждала оскорбительных слов. Ждала, когда он поставит меня на место, облив презрением, заявив, что я — плод измены, и чтобы убиралась с его глаз долой!.. Вместо этого он принялся разворачивать записку, и я увидела, что и у него трясутся руки.
Прочел. Затем резко повернулся и… ринулся к выходу. Хлопнув дверью, убежал. Бросил меня одну — настоящий трирейнский мужчина!.. — и еще и мамину записку с собой унес.
И я, посмотрев ему вслед, подумала… Ну что же, надеюсь, она будет порядком отравлять его существование!
Постояла еще немного — граф так и не возвращался, — после чего, пожав плечами, вышла наружу и побрела по пустынным коридорам Синего Крыла в свои покои. Шла и думала о том, что на этом моя миссия в Трирейне завершена и пора уже возвращаться домой.
Оставалось дождаться, когда с меня снимут чертову метку, и можно будет с чистым сердцем отплыть в Ридию.
Только вот никто не спешил за мной приходить. Я сидела в гостиной, уставившись в окно на далекое море, и ждала… Ждала долго и старательно.
Полуденный зной уже начал спадать, часы давно пробили три, затем четыре, но в мою дверь так никто и не постучал.
Ни мой сбежавший отец, ни распорядительница, ни Сестры Трехликой с рыбьими лицами, чтобы объявить, что они передумали и я не достойна участия в их Отборе. Вернее, король решил, что я нисколько ему не подхожу, поэтому мне можно со спокойной душой отправляться домой.
Нет же, я сидела в полном одиночестве, и эта ситуация начала меня порядком раздражать.
От нечего делать перечитала всего Менгеля — проще простого! — затем попыталась развлечься Темной Магией. Рассадила по углам иллюзорных тварей, чтобы напугать того, кто за мной придет, — потому что он мог бы прийти значительно быстрее!..
Но твари скучали по своим углам так же сильно, как и я.
Наконец, не выдержала. Развеяв иллюзии, покликала служанок, решив, что надо что-то делать.
Попросила принести мне бумагу и чернила, после чего сочинила пространное письмо Хакану Ассалину, в котором — да-да! — мстительно нажаловалась на всех. И на своего ветреного отца, который погубил мою мать, а меня бросил в приюте. Не удержалась от удовольствия изложить эту историю на бумаге, вспомнив слова извозчика о том, что король Трирейна мудр не по годам и справедлив.
Я нисколько не верила, что она навредит графу, но все-таки решила попробовать.
Затем наябедничала королю на зудящую метку, намекнув, что мне, непризнанному ребенку Расмуса Легера, здесь совсем не место. Вспомнив, что Хакан Ассалин тоже заканчивал Академию Магии, добавила, что мое место далеко отсюда, в Ридии, на экзаменах, потому что я тоже жажду получить диплом Высшего Мага.
Я хочу учиться, а не все вот это…
Поэтому не мог бы он проявить понимание и поскорее отпустить меня домой, чтобы я успела на вечерний корабль? У меня завтра экзамен по Теоретической Высшей Магии, и мне не терпится его сдать.
Подписалась — Эйвери Ривердейл, Темная Ведьма из Ридии.
Запечатала письмо простеньким заклинанием — для заканчивавшего Академию снять его будет проще простого, а тот, кто сунет нос не в свои дела, сам виноват!.. После этого попросила доставить мое послание королю.
Впрочем, особых иллюзий я не питала, решив, что Хакан Ассалин вряд ли увидит написанное. Обязательно полезут проверять — секретари или соглядатаи — и получат не слишком приятный сюрприз от ведьмы!
Но, по крайней мере, я сделала все, что могла.
Еще немного посидела, но затем поняла, что оставаться в своих комнатах выше моих сил. Иллюзорные твари выходили у меня все страшнее и страшнее; уже начинали расползаться в разные стороны, грозя выбраться за пределы моих покоев, и я решила, что мне не помешает немного развеяться.
К тоже же жара почти спала, с моря задул прохладный ветерок, принеся с собой приятную свежесть. И я, взглянув из окна на все такое же безоблачное небо, надела шляпку и отправилась в сад.
Прошлась по Четвертому Уровню, но ничего интересного не обнаружила — пара чайных беседок, утопающих в зелени; до одури пахнущие цветы на ухоженных клумбах, маленький пруд с лебедями и прогуливавшиеся с чувством собственного достоинства павлины, которые, завидев меня, разразились противными, мяукающими криками.
Исключительно от нечего делать я решила осмотреть резервуары акведука — по крайней мере, будет что рассказывать дяде по возвращении домой. Подумав, что они должны находиться на верхних уровнях, отыскала едва заметную дорожку, взбирающуюся по склону.
Вскоре прошла Третий Уровень, такой же безжизненный, как и мой. На Втором и Первом стало куда оживленнее. По дорожкам все так же прогуливались девушки. Скучали в чайных беседках, кормили лебедей у пруда, слушали певчих птиц. С несколькими наши пути пересеклись, но они мною не заинтересовались, да и я отплатила им той же монетой.
Поднималась все выше и выше.
Покинув Первый Уровень, я наконец-таки попала на верхнюю террасу, на которой не было жилых помещений. Зато я заметила несколько утопавших в зелени садков для рыб, которых потом наверняка запускали в фонтаны и пруды на жилых Уровнях, а у самой кромки защитного поля разглядела пару рабочих сооружений.
Похоже, мне было именно туда. Конечно, сомнительно, что меня пустят внутрь, но… По крайней мере, почему бы и не попробовать, раз делать все равно нечего?
Миновав пышные розовые кусты, в которых истошно вопили цикады, я неожиданно заметила подошедшую с другой стороны к одному из рыбных садков светловолосую девушку в белоснежном платье. Я сразу же ее узнала по волосам и платью.
Это была либо Камилла, либо Анаис Легер.
