Всё для вас, Босс! Высшая (СИ) - Милоградская Галина (книги бесплатно TXT) 📗
Острый взгляд, казалось, прожигал насквозь, ища секреты, спрятанные на дне души. Ракеш вздохнул и отвёл глаза — в игре «Кто кого пересмотрит» он всегда проигрывал.
— Я искал Леру, — глухо ответил он и удивлённо обернулся на звук упавшей ручки. Адижтт уже скрылся под столом в поисках потери. Выпрямившись, он спокойно посмотрел на брата и спросил:
— Нашёл?
— Нашёл. — С вызовом вскинув голову, Ракеш посмотрел прямо в синие глаза, ожидая там увидеть ответы на свои вопросы, но взгляд Аджитта оставался холодным и непроницаемым.
— И?
— Она где-то там, прячется в старом городе. Я видел её неделю назад.
— Почему не сказал? — Аджитт вдруг крайне заинтересовался бумагами, разложенными на столе и больше не смотрел на Ракеша.
— Не знаю, — честно признался тот. — Не хотел, чтобы ты знал. Боялся, что отправишь её домой.
— А теперь не боишься?
— Нет. — Ракеш подошёл ближе, опёрся о стол, вглядываясь в сосредоточенное лицо. — А ты? Ты боишься, что она исчезнет навсегда? Скажи.
— Ты говоришь бред, — отрывисто бросил Аджитт и всё же поднял глаза на брата. — Ты знаешь моё отношения к Игрушкам, с чего ему меняться из-за очередной из них?
— С того, что она не очередная, и ты это знаешь. Мы оба это знаем.
Аджитт откинулся на спинку кресла — разговаривать, глядя на Ракеша снизу вверх было неудобно, сложил руки в замок и сухо ответил:
— Я не знаю, что ты себе навыдумывал, но в своих чувствах я уверен более, чем на сто процентов. Я не жалею, что она ушла. И тебе не советую.
— Поэтому ты хотел продлить с ней контракт до свадьбы? Потому что хотел избавиться поскорее?
— Я хотел продлить с ней контракт, потому что не хотел тратить время на поиск очередной Игрушки. Тратить время и нервы.
— А теперь не хочешь? Что изменилось теперь? Если бы она появилась сейчас здесь, сказав, что хочет обратно, ты бы взял?
Аджитт открыл было рот, чтобы ответить, но не смог произнести ни слова, потому что, стоило представить, как Лера стоит на пороге, как сердце рухнуло вниз, забилось глухо, отчаянно. Он скучал по ней, скучал, даже толком не зная. Какая она, что любит, что ненавидит, пьёт по утрам чай или кофе, а может, сок? Он ничего о ней не знал, но скучал, мечтая просто увидеть, хотя бы ненадолго. Хотя бы издалека.
— Молчишь, — поражённо проговорил Ракеш. — Молчишь, потому что тоже…
— Тоже «что»? — резко спросил Аджитт, раздражённо выпрямляясь. — Не приплетай свои псевдо-чувства ко мне!
— Я люблю её! Это не обман, это правда! И ты… Ты тоже любишь её, не так ли?
— Бред! — Аджитт фыркнул, поднялся и, засунув руки в карманы, подошёл к окну. — Бред, — повторил тише.
— Я же вижу, как тебе не хватает её, потому что чувствую то же самое. Ты ревновал, поэтому заставил переспать с ней вдвоём. Ревновал и хотел унизить, потому что она выбрала меня, а не тебя!
— Тебя никто не принуждал! — голос Аджитта завибрировал от едва сдерживаемого гнева. — Никто не заставлял тебя прикасаться к ней, ты мог уйти! Но выбрал сиюминутное удовольствие вместо великой, как ты утверждаешь, любви! И кто из нас виноват теперь?
— Мы оба, — отчаянно прошептал Ракеш, опуская голову. — Мы оба виноваты, зато теперь ты добился своего — она не принадлежит никому из нас.
В кабинете повисло молчание. Аджитт медленно прикрыл глаза, глубоко вздохнул, пытаясь задавить зарождавшуюся в груди надежду. Вдруг он смог бы найти слова и всё ей объяснить? Что, если она смогла бы его простить? И что тогда?..
— Если она захочет снова со мной поговорить, — тихо сказал Ракеш, останавливаясь рядом, — я передам, что ты хочешь её увидеть.
Лийа забыла, как дышать, замерев за дверью. Она вернулась, не дождавшись лифта, хотела поговорить с Аджиттом после того, как Ракеш уйдёт. Попросить сменить предмет, что сейчас растягивал её тело для него, на нечто меньшее размером. И не её вина, — твердила она себе, — что дверь оказалась приоткрыта, и весь разговор был слышен отчётливо и ясно. Лийа не замечала, что слёзы давно бегут по щекам, размазывая макияж, который она так тщательно наносила всего полчаса назад в ванной Аджитта. Так больно, наверное, ей не было ещё никогда, даже тот случай, когда она видела Аджитта с Лерой, перекрылся неожиданным признанием в том, что он её любит. Забытая было злость всколыхнулась, расправила крылья, готовясь взлететь. Если эта Игрушка так и не поняла, где её место, самое время её туда поставить. Поняв, что разговор о сопернице постепенно сошёл на нет, и братья перешли к обсуждению рабочих вопросов, Лийа медленно пошла к лифтам, на ходу доставая телефон. Она знает, кого попросить найти Леру. Пусть забирают и делают с ней всё, что пожелают, главное, чтобы потом её тело всплыло где-нибудь за пределами Милларда.
Шестая глава
Лийа неспешно вышагивала по гостиной, сцепив руки за спиной. Вернувшись домой из офиса Аджитта она не сразу смогла прийти в себя — от ненависти к Лере буквально трясло. Что такого делала эта подстилка, что не могла сделать и дать она, Лийа?
Через час должен прибыть Листам — один из тех, кто приносил клятву верности непосредственно ей. Когда у главы Клана рождалось несколько детей, остальные решали, кому присягать. Это случалось не сразу: шли годы, и драконы приглядывались к наследникам, выбирая для себя сильнейшего. Традиция была древней и шла из тех времён, когда брат с лёгкостью шёл на брата, и своя маленькая армия была у каждого. Войны и междоусобицы давно прошли, а традиция осталась. Листам, а так же шесть больших семей Красных драконов, присягнули Лийе несколько лет назад. Остальные двенадцать семей признали главным Лакуса, хотя власть к женщине не перешла бы в любом случае. Однако присягать им не запрещалось, напротив — у каждой женщины была охрана, готовая без сомнений отдать свою жизнь за её безопасность.
Для Лийи присяга Листама стала приятной неожиданностью — дракон был настоящим огненным вихрем, непокорным, необузданным, но исключительно преданным. Порой Лийе казалось, что он смотрит на неё слишком преданно, точно зная, что никогда не сможет даже коснуться её руки без разрешения, не говоря уж о том, чтобы просить эту руку. После того, как было объявлено о помолвке между Аджиттом и Лийей, Листам исчез на несколько дней, а потом появился и без колебаний присягнул на верность.
И вот теперь Лийа ждала его, меряя шагами пушистый багровый ковёр. Позволить ярости затопить сознание она не могла — для мести нужен холодный рассудок, поэтому, отбросив эмоции, Лийа планомерно выстраивала в голове разговор с Листамом, обрисовывая перспективы и отметая возражения, если таковые появятся. Лера должна была не просто исчезнуть — Аджитт должен узнать, что она умерла.
— Прости, я немного опоздал.
Листам стремительно вошёл в комнату, приглаживая на ходу торчащие во все стороны медные вихры. Высокий, плечистый, он казался ожившим пламенем, подвижным, ярким. Глаза, словно по прихоти своего владельца, становились то светло-карими, то тёмно-зелёными, меняясь вслед за настроением Листама. Всякий раз, когда он смотрел на Лийю, взгляд теплел, лучился медовым светом.
— Не страшно, — взмахнула рукой Лийа, приглашая его присесть. — У меня есть к тебе дело. Важное и, возможно, опасное.
— Ты же знаешь: я готов!
— Знаю. Поэтому позвала именно тебя. Как ты относишься к Игрушкам?
— Не совсем понимаю, что ты имеешь в виду. — Листам смутился: обсуждать интимные вещи с женщиной, не являющейся твоей женой или хотя бы невестой… Да и вообще — обсуждать подобные вещи с женщиной! Даже с Лийей! Тем более с Лийей…
— Листам, — Лийа подошла к креслу, в котором он сидел, склонила голову набок. — Давай на короткий, совсем коротенький миг забудем, что перед тобой женщина, и будем только помнить, что перед тобой тот, кому ты присягал на верность. Ты можешь это сделать? — дождавшись кивка, Лийа продолжила: — Просто ответь на мой вопрос. Как ты относишься к Игрушкам?
— Это удобно, — пробурчал Листам, опуская глаза и чувствуя, как заливается краской. — Всегда под рукой.
