Erratum (Ошибка) (СИ) - Доминга Дылда (читаем книги .TXT) 📗
- Не знаем.
- Так спросите у него! Или я спрошу! - Самаэлю очень тяжело было не кипятиться.
- Как хочешь, крылатый. - Угрстан снова покрутил головой, что на языке их жестов, очевидно, было равносильно пожатию плечами. - Твое право.
Снова прозвучало чье-то имя, и один из дрегов послушно удалился. Все то время, что его не было, они стояли молча - дреги не напрягались поддержанием беседы.
- Неужели они так и молчат на работе все время? - подумал Самаэль, и содрогнулся.
- Вот, - сказал подошедший дрег, протягивая Самаэлю здоровенный кусок какого-то колючего дерьма.
- Что это? - Тупо глядя на бесформенное нечто, спросил Самаэль.
- Спрашивай. - К ужасу Самаэля произнес Угрстан. И тогда до падшего дошло, что за предмет он держит в руке - это была голова виновника происшествия. Только дреги могли додуматься притащить ему голову для вопросов. Это ведь не человек в слоях, и не демон, а тварь, которая здесь, на своей родине, была смертна. Или они чересчур верили в него, или были полными идиотами.
Самаэль со всей силы ударил ногой по голове и зафутболил ее куда подальше. Никто из дрегов не шевельнулся, не удивился, и ничего не спросил. Наверное, думают, что я получил ответ, - криво улбынулся своим мыслям Самаэль. Но улыбка его стала снова приятной и привычной, когда он увидел Елену. Глаза ее сияли ровным голубым светом, она была свежа и хороша так, словно не вышла только что со дна.
- Этого не может быть, - прошептал он. Но она шла к нему, все такая же легкая, игривая и прекрасная. Только дреги могли не реагировать на нее. Брешь, Елена, ее явление, исчезновение и чудесное возвращение со дна сплелось в его голове воедино в изощренный узор. Самаэль блистательно улыбнулся и подал ей руку, которую она с радостью приняла.
- Это ты... - потрясенно произнес он.
- Да, я, - мягко улыбнулась Грерия, наслаждаясь молодостью и свободой, и незаметно рассматривая Самаэля и гадая, неужели мальчик у нее в кармане.
Глава 7
Аба напрягся, входя в слой. Кем бы он ни был, но вступить во что-то или оказаться в дурацком положении пусть даже на миг ему не хотелось. На нем практично и приятно смотрелись джинсы, футболка и пиджак, все черное - одежда для работы, или для незаметного настроения, как он его называл. Для встреч с сияющими соседями он всегда выбирал что-то намного более вычурное, не гнушаясь лишней возможностью их подразнить. Тогда на нем обязательно красовалось нечто экстравагантное, с дополнениями в виде костей, или свисающей с плеча в лучших дизайнерских традициях головой демона. Больше ужаса и больше крови, обязательно что-нибудь красное, если не черное, чтобы создать максимальный контраст к их сияющим белизной фигурам.
Он вошел. Вокруг была практически пустота, так хорошо, прохладно и печально, казалось, сам воздух пропитан бессмыленностью и одиночеством. Ник осмотрелся, но не заметил ничего, кроме двух плоскостей: светлого песка под ногами и темной ткани неба над ним, изредка в этой ткани сияли по-настоящему огромные звезды, только при детальнейшем рассмотрении они казались фольгой, нашитой на синюю ткань детского одеяла. Ветер гулял по пустыне, подымая в воздух пряди его волос. Ник с удивлением заметил, что несмотря на халтурность созданного, ему здесь комфортно, по настроению, по ощущениям. И что поразило его до глубины души - это ни одного, ни малейшего, даже захудалого ужаса, после всего, пройденного этой душой в предыдущих слоях. Мир, в котором он находился, был спокоен и тих. Ник зашагал вперед, и песок застелился под его ногами. Сделав скачок сквозь бесконечность вперед, он оказался на берегу моря, которого почти не было видно - лишь слабые волны ласково лизали песчаный берег, а над всем этим по-прежнему блестели звезды на одеяле и крохотный серп луны. У самой кромки воды сидела маленькая скрюченная фигурка в смешном колпаке и ночной рубашке. Ник приблизился к ней и опустился рядом на песок. Он почти испытывал трепет - он не знал, кто она, но она постоянно удивляла его, с момента появления в его мире.
- Привет, - тихо произнес он.
К нему обернулось бледное женское лицо с серыми с желтыми вкраплениями глазами. Она не вздрогнула, не удивилась, не испугалась и не побежала. Она молча внимательно изучала его. Ветер шевелил ее пепельные волосы.
- А человек ли она? - Подумал Ник, но тут же вспомнил о сфере. Она должна была быть человеком, но все же что-то не укладывалось в картину, и он пришел сюда спросить ее напрямую. Странно было ощущать, что она словно бы ожидала его. Или снова иллюзия?
- Что это за место? - спросил он.
- Вечное море, - прошептала она, вновь укладывая подбородок на колени.
- А небо, а пустыня? - Хвост колпака с помпоном смешно спадал вниз по ее спине. Она будто встала с постели где-то в прошлом веке, да так и осталась сидеть на берегу.
- Это ничто, пустота. - Произнесла девушка, по-прежнему не глядя на него. - Если бы он был жив, все было бы иначе...
- Кто? - Спросил Ник.
- Не помню, - пожала плечами девушка.
И тут одна очевидная мысль начала закрадываться в голову Ника: она спятила. Ее разум не выдержал испытания. Только не укладывались в картину чистота и ясность ее мира, у сумасшедших в мирах творилось такое, что трудно было описать словами. Грохот, нагромождение, в таких местах едва ли удалось бы вести подобную беседу, пусть и с оттенком безумия.
- Ты пришел забрать меня?
- Я пришел забрать тебя. - Одновременно произнесли они.
Ник озадаченно посмотрел на нее.
- Кто ты?
Девушка вновь подняла на него глаза. Теперь они были наполнены болью, и эта боль растворила желтое в сером, и они стали серо-зелеными. Ник знал, что одежда может меняться, окружающее пространство, но не они сами. Это означало, что она такова, какой он ее видит.
- Лили, - сказала она, и боль стала отступать из глаз, на ее место снова пришла пустота.
- Идем, Лили, - велел он, но она не двинулась с места, а лишь снова уложив голову на колени, стала смотреть, как волны шелестят по песку. Музыка. В ее мире издали, сначала тихо, потом чуть громче, но все также нежно и ненавязчиво заиграла музыка, одинокая печальная флейта, нежная, мягко рвущая душу на части, а звезды, эти огромные смешные латки на небе, стали опадать вниз, сыпаться и сыпаться сверху. Ник застыл на какое-то время зачарованный, он не мог поверить - в слоях не было музыки, не могло быть. Одна из звезд упала ему прямо на плечо.
- Лили, - он схватил ее за руку, - мир рассыпается, нам пора. - Его не прельщало переживать схлопывание неумело созданного бытия изнутри. Нет, конечно он пережил бы, и переживал уже не раз, но это было развлечение не из приятных даже для него, не говоря уже о том, что ее после этого пришлось бы сошкрябывать или ждать, пока она не создаст в слое вновь нечто похожее на бытие. А хватит ли ей на это сил? Рано или поздно, если души оставались здесь достаточно долго, они не могли больше ничего создать, и их расплющивало небытие, не зря это было дно ада, самое его дно, с которого уже не возвращались, если их не забрать вовремя. Он сдернул ее с места, и они побежали по твердому песку вдоль линии воды - нужно было набрать необходимую скорость, чтобы вырваться из притяжения слоя. Клейкая масса бесформенного ничто нагоняла их сзади, небо складками обрушивалось вниз. Ник зацепился за одну из складок и полетел на песок, связь их рук разорвалась, и Лили проскочила на несколько шагов вперед, потом остановилась, обернулась назад и посомотрела на Ника.
- Беги, - велел он, досадуя, что она остановилась и потеряла время. Волны ткани уже наваливались на его плечи.
- Нет, - прошептала она и бросилась к нему.
Откуда у девчонки взялись нечеловеческие силы выдернуть его из под ошметков ее разваливающегося мира, но она смогла, она вытащила его, подняв на ноги, а сама полностью увязнув по колени в густой жиже бесформенной материи, которая все наплывала и наплывала. В этот момент Ник понял, что она отдала последние силы, чтобы вытащить его. Тогда он обнял ее и закрыл своим телом. Вой, свист, вязкость, твердость, бездыханность... Мир умирал, единственным нерушимым столпом в нем был Ник. Гадкое, отвратительное ощущение, еще несколько долгих мгновений потребовалось, чтобы слой стабилизировался, и из него, пустого и несозданного, без мыслей, с мертвой девушкой на руках, он вышел в ад.
