Вампиры города ветров - Нейл Хлоя (читаем книги .TXT) 📗
Я взглянула на Этана:
— Как он умудрился превратиться из лентяя в журналистский эквивалент Джерри Спрингера?
— Люк!.. — требовательно сказал Этан.
— Во-первых, действительно ли такой скачок имел место? — спросил Люк.
Он встал из-за стола, подошел к книжным полкам, за которыми, как я знала, был встроенный бар, и после кивка Этана налил в широкий стакан янтарную жидкость — наверное, скотч. Он поднял стакан за Этана, которого явно позабавил этот жест, и глотнул.
— Мы слышали, что Джейми подвергался кое-какому давлению со стороны мистера Брекенриджа, требовавшего от него что-то делать со своей жизнью, — продолжил Люк. — Видимо, папочка поставил ему в пример Николаса. Мол, можно процветать и не под семейным крылом. А молодой Джейми принял вызов. Мы полагаем, он решил, что, коли старший брат зарабатывает (и весьма неплохо) на жизнь журналистикой, ему это тоже под силу.
Я нахмурилась.
— Возможно, — сказала я. — Но это не похоже на Джейми. Он нанялся в таблоид, чтобы превзойти Николаса? И без обид? К тому же расследование жизни вампиров...
— Не просто вампиров, — заметил Этан, откидываясь на спинку кресла. — Знаменитых вампиров.
— Или даже лучше — кровососущих вампиров, пользующихся беспомощными людьми. — Люк опустился на удобную кожаную кушетку в левой части кабинета, поигрывая стаканом со скотчем. — Это не тот заголовок, который мы хотели бы видеть по всему городу, зато он может сделать имя молодому Брекенриджу.
— Особенно если он станет тем, кто напишет вторую по значимости историю со времени нашего выхода из тени, и если выведет на чистую воду врожденную злобность вампиров, — добавил Этан, вставая и тоже направляясь к бару.
Однако, вместо того чтобы налить себе порцию несомненно дорогого алкоголя, он открыл маленький холодильник и достал что-то похожее на пакет с соком. Поскольку Этан был из тех, кто ест хот-дог серебряными приборами на тонком фарфоре, я заподозрила, что там не сок. «Кровь для вас» обычно поставляла свою продукцию в пластиковых пакетах. Наверное, они улучшили упаковку.
— Не Николас со своей Пулитцеровской премией, — продолжил он, — а именно Джейми. Младший Брекенридж, человек, у которого мало что есть в активе и в образовательном, и в профессиональном смысле.
Изложив свою теорию, Этан оторвал пластиковую соломинку, приклеенную к пакету с «соком».
— Коктейль, — сказал он, тронув языком внезапно увеличившийся клык.
Мое сердце в замешательстве пропустило удар. Его глаза оставались изумрудно-зелеными, пока он пил, — признак: способности контролировать свои эмоции и голод.
Этан прикончил кровь за пару секунд, раздавил пакет рукой и выбросил его в серебряную мусорную корзину. Явно освеженный, он сунул руки в карманы брюк и прислонился к шкафу.
— Мы не будем популярны вечно, — продолжил он. — Нам повезло с убийствами. Повезло, что большинство людей охотно направили гнев в адрес Селины, не затрагивая остальных. Мысль о магии и существовании чего-то большею в мире, чем видит глаз, остается весьма привлекательной. — Лицо Этана помрачнело. — Но люди боятся того, что не понимают. Мы не сможем избегать этого страха вечно. К тому же популярность провоцирует критику, питает ревность. Хорошо или плохо, но это человеческая природа.
Тут он поднял голову и взглянул на меня. Его глаза вспыхнули изумрудным льдом, и я поняла, куда он сейчас будет клонить.
Тихим серьезным голосом он заявил:
— Мы устанавливаем альянсы, Мерит, образуем связи, чтобы защитить себя и обеспечить возможные преимущества, которые потребуются, чтобы выжить, уберечь наши Дома. — Он сделал паузу. — У тебя есть эти связи.
— Дерьмо, — пробормотала я, закрыв глаза и понимая, чего он от меня хочет.
— Ты выросла вместе с Брекенриджами. Ваши семьи дружат. Ты — часть их мира.
Волосы на загривке у меня стали дыбом, сердце заколотилось быстрее. Я начала покрываться потом, а он еще ничего не заметил.
— Ты знаешь, что я их не люблю.
Он выгнул светлую бровь:
— Не любишь?Ты и естьони, Мерит. Ты — дочь Джошуа и Мередит Мерит, бывшая девушка Николаса Брекенриджа. Ты дебютировала в этом обществе.
— Была представлена и сразу его покинула. Я не принадлежу ему, — напомнила я, протестующе поднимая палец. — Я — аспирантка. По крайней мере, была ею до твоего похода в кампус. — Лицо Этана напряглось при этом замечании, но я продолжала давить: — Я не танцую вальс, ненавижу вино и гламурные закуски. И как ты знаешь, не озабочена дизайнерскими туфлями по последней моде.
Его лицо оставалось спокойным. Мой приступ гнева не подействовал, и я сменила тактику, прибегнув к здравому смыслу:
— Я не подхожу им, Этан, и они это знают. Они знают, что мы с родителями не близки. Общаясь со мной, они не дадут мне никакой информации и не помогут подобраться к Джейми.
Этан спокойно рассматривал меня с минуту, затем отошел от бара и направился ко мне. Приблизившись, он скрестил руки и воззрился на меня с высоты своих шести с лишним футов.
— Ты больше не аспирантка. Кем бы ты ни была, теперь ты — другая.
Я начала было возражать, но он предупреждающе приподнял брови. Пусть я вампир-неофит, но я принесла две клятвы — служить ему и Дому. Что еще важнее, видела, как он сражается. Я хотела испытать пределы своих обязательств, но знала, что границы очерчены. И когда он заговорил, вспомнила, как он стал главой Дома Кадогана, почему его избрали вести и защищать стаю вампиров. Какими бы ни были наши с ним личные дела, Этан умел убеждать.
— Ты не просто его дочь. Ты — вампир Кадогана, Страж этого Дома. Войдя в комнату к этим людям, ты будешь знать, что ты не одна из них, а стоишь намного выше. Ты — вампир исторического Дома, занимающий особую позицию; обладаешь властью и связями если не благодаря отцу, то благодаря деду. Вопрос не в том, можешьли ты это сделать, а в том, станешьли делать.
Я подняла на него глаза. Он с вызовом выгнул бровь и продолжил:
— Ты обвинила меня в том, что я в тебя не верю. Если эта история будет обнародована и вампиров Чикаго очернят как хищников-манипуляторов, мы все потеряем. Кто знает, с чем тогда придется столкнуться. Еще с одной Чисткой? Возможно, нет. Но строгий учет? Тюремное заключение Подозрения и предписания? Вне всякого сомнения. Но если ты сможешь подобраться к Джейми, стать для него источником и помочь ему понять, кто мы на самом деле, или, еще лучше, убедить оставить эту тему, мы выиграем. В крайнем случае, сможем оттянуть взрыв насилия. Я обращаюсь к тебе, Мерит, потому что у тебя есть все необходимое, чтобы сделать это. Потому что Джейми знал тебя прежде, и он сможет увидеть, что твоя доброта и честность никуда не делись, хотя ты стала одной из нас.
— У Кристины есть связи, — заметила я, вспомнив вампиршу, которая принесла клятвы Дому Кадогана одновременно со мной. Она — дочь чикагского адвоката Дэша Дюпре и, хотя, как все новообращенные вампиры, утратила право пользоваться фамилией, осталась Дюпре, членом семьи, принадлежавшей к высшему эшелону чикагского общества.
— Кристина с этим не справится. У тебя есть сила защититься. У нее нет.
Держа руки скрещенными на груди, Этан наклонился ко мне и прошептал на ухо:
— Я могу приказать тебе сделать это, исполнить роль, которую ты приняла, дав клятву Дому. Либо ты выполняешь работу по доброй воле.
Он выпрямился и посмотрел на меня с видом, ясно демонстрирующим, что у меня нет выбора. Он предлагал мне видимость выбора, но в одном был прав: я принесла клятвы перед ним, Люком и другими защищать Дом, даже если это значило одеваться от «Дольче и Габбана» и посещать обеды в высшем обществе.
Фу! Приемы в высшем обществе. Чопорный народ. Неудобные туфли. Лакеи, хуже обезьян. Но я попрощалась со своими пятничными вечерами и смирилась:
— Хорошо. Я это сделаю.
— Я знал, что могу рассчитывать на тебя. Но в этом есть и позитивная сторона, знаешь ли.
Я взглянула на него, удивленно приподняв брови.