Эннера - "Карин Кармон" (книги хорошего качества .txt) 📗
— Это была твоя идея, — Алэй сказал это почти шепотом, но заставил Ллэра замолчать.
Несколько бесконечных секунд стояла тишина. Потом он так же тихо ответил:
— Я знаю, как все исправить.
— Всё? — в голосе Алэя звучало недоверие и насмешка. — Уходи. Я позабочусь о Роми. А ты- уходи. Твоей спутнице необходим душ, — он повернулся к Мире. — Прошу прощения за негостеприимность.
Свет бил ему в спину, пряча лицо, по голосу понять, издевается или говорит серьёзно, не получалось.
— Перебьюсь, — тихо буркнула она, посмотрела снизу вверх на Ллэра. — Пойдём?
Тот молча кивнул, протянул руку, помогая встать. Мира все-таки не удержалась, обернулась на Алэя. Удивленно моргнула.
Худое лицо оказалось знакомым. Пусть волосы у него были светло-русые. И длинные, стянутые в немного растрёпанный хвост. Пусть глаза, наоборот, темнее, но все же такие же серые. И такие же ямочки на щеках. Они угадывались, хотя едва ли можно было сказать, что Алэй улыбался сейчас.
Эти двое не были близнецами, но сходство потрясало, и одно Мира поняла точно- мгновением раньше Алэй над ней не издевался. Только желания просить прощения за хамство все равно не прибавилось. Их проблемы, они одна семья, наверное, братья, раз так похожи. Вот и пусть разбираются сами. Да и было бы из-за кого- Ромиль достойной причиной конфликта не выглядела.
Мира выдернула руку, отступила назад и отвернулась. Ллэр тут же схватил её за локоть. Она подумала, что сейчас они снова переместятся, но он лишь бесцеремонно подтолкнул к выходу из комнаты. Уже распахнув дверь, остановился, сказал:
— Как очнется, дашь таблетку. У нее будет болеть голова.
Алэй промолчал.
— А у меня будет болеть рука, — прошипела Мира, выходя в огромный коридор.
Какого черта она, вообще, здесь делает? Смысла во всем, что так неожиданно вспомнилось, больше не стало. Все равно отсутствовал кусочек событий. Маленький, но очень важный, без которого не стоит даже просить вернуть её домой.
Она помнила всё, что было до бара. Всё, что случилось внутри, но не хватало самого главного- когда и зачем она села в таксилёт. А еще почему-то вспомнился тот незнакомец из бара. Интересно, куда эта полумертвая рыжая дура его дела? Что-то там говорила про готовность к переменам и особый день. Три раза ха! Вот уж кто оказался к ним не готов, так это сама Ромиль, раз чуть не умерла.
— Будем сразу страшно зыркать глазищами и хватать за горло или сначала сходим попить куда-нибудь, где тебя не выставят? — Мира резко остановилась, вынуждая замереть и Ллэра, вопросительно посмотрела на него:- Переодеться мне бы тоже не помешало, кстати. И вымыться.
— Вымыться и переодеться мы и идем, — буркнул он, отпуская её локоть. — Я что, зыркаю на тебя глазищами?
— Ты на всех зыркаешь. Добрый очень, наверное. Вот она тебя и бросила.
— Я не добрый, — он одарил её многозначительной улыбкой. — Но если будет болеть- вылечим, — махнул рукой в коридор. — Продолжим?
— После вас, — Мира присела в шуточном реверансе. Ллэр не сдивнулся с места. Лишь усмехнулся в ответ. — Топай уже. Или предполагается, я должна догадываться, куда? — она устало вздохнула. — С вашими расстояниями обидно ошибиться на пару километров и потом возвращаться.
— Сама ты не догадаешься и не найдешь. Замок… как бы так сказать… многомерный. Он стабильный только снаружи и по части планировки комнат, — Ллэр пошёл вперед. — А что касается коридоров… Здесь самый короткий путь из точки А в точку Б- не прямая, а совокупность коротких отрезков, находящихся под разными постоянно меняющимися углами друг к другу.
Мира не очень-то поняла, что он имеет в виду, но уточнять не собиралась. Ей тут не жить, какая разница, какими отрезками ходить и куда? Минут через пятнадцать оказалось, что есть и огромная. Возникло ощущение, что стены движутся одновременно с ними, только в противоположную сторону.
Мозг совсем разморило от усталости, когда они уперлись в широкие каменные ступени. От неожиданности Мира замерла.
Вправо и влево убегали зеркально одинаковые коридоры, только стены в них выглядели светло-синими, ковер- почти черным, а шторы, кажется, голубыми. Бесконечный зеленый проход за спиной некуда не исчез, а перед глазами уходил вверх длинный, широкий пролет. Он заканчивался не очень большой площадкой с гигантским окном, а оттуда два узких ряда ступенек поднимались впритык к стенам, и два точно таких же вели вниз до следующей площадки, после которой лестница вновь соединялась.
Ллэр повел Миру вниз.
Широкие ступени застилал все тот же мягкий ковер, что и в коридоре. Постепенно он становился все темнее и темнее, пока на другом этаже не превратился из серого- в чёрный.
Спускаться довелось всего на один этаж. И снова коридоры. Вскоре она просто потеряла счет анфиладам, аркам, переходам, дверям, винтовым лестницам…
В какой-то момент Ллэр выругался, буркнул, будто бы даже извиняясь:
— То есть сегодня до моей комнаты может быть двадцать метров- завтра километр.
И свернул за очередной угол.
— Повезло Ромиль, что комнату Алэя ты нашёл сразу, — еле слышно пробормотала Мира и покорно побрела следом.
Она уже несколько раз собиралась высказать все, что думает об уютном, просторном, даже красивом, но слишком непрактичном и громадном замке. И о пеших прогулках на расстояния, которые нормальные люди покрывают только на такси, но строил явно не Ллэр. Быстрее они не дойдут, а на спор ни о чем не оставалось сил.
— Когда доберемся, с тебя массаж. Или придется таскать меня на руках, — не выдержала она, распрощавшись с очередной иллюзией, что этот поворот- последний.
И тут они, наконец, остановились.
— А мы уже добрались, — сообщил Ллэр.
— Да неужели, — съязвила Мира, следуя за ним внутрь.
Комната была почти отражением той, где они сегодня уже побывали. Огромная. С одним окном-эркером, с камином, дверью в правом углу. Кровать все там же, письменный стол, журнальный низкий столик, шкафы с книгами, которых, правда, было значительно больше.
Мира радостно огляделась. Здесь, в отличие от жилища Алэя и почти как дома, хозяйничал Его Величество Бардак.
Чуть ли не на каждом свободном сантиметре горизонтальной поверхности что-нибудь да лежало. Преобладали, кажется, бумаги. Бумаги! Не диски, не кристаллы с записями, а какие-то распечатки, ксерокопии, схемы, чертежи, карандашные рисунки, журналы, вырезки… Просто скомканные листы или разодранные на одинаковые тонкие полоски… Раскрытые бумажные же книги разбросаны и на креслах, и на стульях, и на кровати, и даже на полу. Где не было книг, там имелись немытые чашки. Или какие-то фигурки, куколки, пирамидки… Мира даже увидела череп, похожий на человеческий, из глазниц которого торчали карандаши, и одинокий, несчастный кактус на каминной полке.
— Постарайся ничего здесь не трогать, — сказал Ллэр.
— Ты все равно не заметишь, — отмахнулась она. — Так, сначала пить. Пожалуйста, — ухмылясь, добавила Мира.
Ллэр склонился к тумбе у письменного стола, звякнули стаканы, потом раздалось приятное бульканье. По комнате разлетелся кисло-сладкий аромат. Когда он снова выпрямился, в руках держал два высоких стакана, полных светло-лимонной жидкости.
— Никакого алкоголя, — протянул один ей. — Но все равно не спеши.
Не слушая, Мира выхватила, жадно глотнула. Горло тут же обожгло ледяным холодом. Отдышавшись, следующий глоток сделала уже медленней.
— Вкусно, — она опустила недопитый стакан на стол, чуть сдвинув в сторону какие-то исписанные от руки листы. — Ванна где? — спросила, торопливо стягивая перепачканные в успевшей высохнуть грязи брюки.
— Там, — он кивнул на дверь в углу. — Любые полотенца, что висят- чистые. Что на полу… — Ллэр развел руками. — Все, что в бутылочках на белой полке- можно и на голову, и… — он ухмыльнулся. — Не на голову.
— У тебя почти получается быть милым, — хмыкнула Мира, бросая брюки и босоножки на пол. Что с ними делать, разберется потом. Вдруг у него не будет одежды, и придется напяливать обратно.
