Чёрный ирис (СИ) - Флат Екатерина (библиотека книг бесплатно без регистрации TXT) 📗
– Как-будто вы, джинны, не такие, – зло бросила я, вставая.
– Не такие, – он мрачно усмехнулся, – совсем не такие. Мы хуже.
Если верить древним летописям изначально люди и джинны жили в союзе друг с другом. Физическая мощь людей в сочетании с магией джиннов стала единственной защитой от лютующих в то время ифритов. Совместными силами порождения зла были уничтожены, но мир оказался недолог. За неимением общего врага до этого дружные расы начали выяснять отношения друг с другом. Начиная от того, кто больше сил в войне приложил, и заканчивая тем, кто кого создал.
И вот тут возникла величайшая загадка. Ведь по людским летописям именно они создали джиннов. В предначальные времена, когда каждый человек еще владел магией, кому-то пришла в голову мысль о сотворении разумных могучих слуг. И вроде бы именно так появились джинны. Щедрые люди за ненадобностью отдали им всю магию, оставив себе лишь материальную силу.
А по словам Джабраила, летописи джиннов в свою очередь гласили, что это сами джинны от скуки долгой жизни придумали создать другую расу. Но из-за своего несовершенства и вторичности люди получились во плоти, как звери и птицы. А уж магией эти недоразвитые создания и вовсе не владели.
И вот, выясняя, кто кого создал, и кто, соответственно, истинные хозяева мира, две расы пришли к непримиримой ненависти. Глобальной войны, к счастью, не началось, но тайная не прекращалась по сей день. Уязвимые к магии люди давно бы уже отправились к Матери Природе, но умудрились придумать ловушки для джиннов, уничтожая своих врагов их же собственной магией. Джабраил рассказывал, что суть камня-темницы в том, что плененный без остановки атакуется собственными силами. И чем могущественней джинн, тем хуже ему приходится.
Мы с Джабраилом ни разу не вступали в этот вечный спор 'кто же кого создал'. Я вообще считал сей факт странным и неубедительным. Неужели из-за такой мелочи могла вспыхнуть вековая вражда? Да и очень я сомневалась, что одна раса могла создать другую. Джинны ведь состояли из магии, каждый был сосредоточением света Литаира. Но кто, кроме великой богини, мог наделить свет разумом и душой? На мой взгляд, уж точно никто. Да и люди не походили на создания джиннов. Да, магия могущественна, но и не бесследна. А ведь ни в одном человеке не таилось и искры волшебства, которое вроде как и было источником людской природы. Я пыталась поговорить об этом с Джабраилом, надеялась, что он знает, в чем кроется истинная причина вражды. Но либо джинн пребывал в неведении, либо такие вопросы его уже мало волновали – всегда уходил от разговора. Клеймо изгнанника лишало его способности использовать магию, но знания-то у него остались. И он учил меня. Пусть мы оба не понимали зачем, но Джабраил, одержимый своим проклятьем, пытался продумать все ходы судьбы.
– Теперь ты уникальна, Сария, – сказал он мне однажды. В его спокойном голосе таилась искренняя гордость. Правда, гордость явно собой.
– Почему?
– Ты – предсказательница, а значит не человек. Ты потихоньку познаешь нашу магию и уже можешь воззвать к Литаиру, а значит, становишься чуточку джинном. Пусть проживешь ты совсем недолго, но по сравнению с пресной жизнью остальных людей, твоя подобна самой яркой звезде на небосклоне.
Я восторгов Джабраила не разделяла. Возможность использовать магию только лишний раз подчеркивала, что я не человек, и это очень меня угнетало. Но все равно училась я с жадностью охочего до знания неофита. И при этом всей душой надеялась, что новые способности мне никогда не пригодятся.
Видение настоящего, как ни удивительно, не подорвало моих восторженных чувств к Дагнару. Джинн снисходительно бросил что-то на тему слепой влюбленности, но я не слушала. Верила, что сегодня ночью был убит кто-то очень плохой, о чем потом непременно объявят глашатаи на главной площади. И эмирхан вновь будет благодарить Дагнара за его отвагу.
На следующий день город гудел. Взволнованный народ, судя по слухам, собирался на улицах толпами. И хотя сегодня горожанам явно было не до визитов к предсказателям, на нашей площади тоже собралось достаточно.
И не понадобилось самой слышать глашатая, чтобы узнать неприглядную правду. Стоявшие недалеко от моего шатра трое солидных купцов с жаром обсуждали столь взволновавшее всех известие. Сегодня ночью младший сын эмирхана Дастрияр подослал верных ему воинов в покои отца. Великий правитель только чудом остался жив, благодаря вовремя подоспевшей страже. Мятежный принц бежал вместе с небольшим отрядом прочь из города. И имена разыскиваемых воинов передавались из уст в уста. И только раз в десятый от разных людей услышав знакомое 'Дагнар', я все-таки осознала правду.
Этим вечером Джабраил впервые проявил сочувствие. Может, его тронули мои молчаливые слезы. А может, просто надоела уже эта безмолвная истерика.
– Сария, понимаю, это тебя мало утешит, но такова воля судьбы, – джинн едва осязаемо гладил меня по волосам. – Сводя вас с Дагнаром, она заранее рассчитывала вновь развести. Но помни, ему еще суждено как-то указать нам путь в храм Сиапех. Так что вы непременно встретитесь. Смирение, Сария, помни о смирении. Я – один из самых могущественных джиннов и то не в силой тягаться с этой неумолимой хозяйкой наших жизней. Судьба больно бьет тех, кто противится ее замыслу. И только покорность избавит от лишних страданий.
В его тихом голосе слышалось столько обреченности, что я даже о своем горе забыла. Пусть я безмерно жалела себя, с рождения приговоренную страдать и умереть для всеобщего блага. Но каково было Джабраилу? Когда-то великому, а теперь изгнанному и так же как и я обреченному? Я ведь никогда не имела ничего такого, что боялась бы потерять. А он имел. Враз лишился всего, что составляло его жизнь. И на фоне столь всеобъемлющей скорби друга, собственное горе уже не казалось мне столь огромным.
– Я одного не понимаю, – все еще всхлипывая, я села на кровати, – Дагнар ведь был верен эмирхану! Он так искренне восхищался правителем, я не почувствовала ни капли лжи. И если бы не то видение, никогда бы не поверила, что Дагнар пытался убить Атифера.
– Вы, люди, склонны предавать, – в голосе Джабраила сквозило столько горечи, словно он затронул что-то очень личное. – И ваша верность столь хрупка, что не может быть ей веры. Посуди сама, эмирхан ведь уже стар, скоро придет время смены правителя. Принц, не помню его имени, младше Агаиль, потому именно она вместе с мужем станет повелевать страной. Быть может, после убийства эмирхана смерть ждала и наследную принцессу, и ее жениха. Люди любят власть и ни перед чем не остановятся на пути к ней. Что же касается Дагнара... Тут у меня два варианта. Первый: то безумие, которое он принял за пылкую любовь, прошло так же быстро, как и появилось. И второй: чувства так и остались, но верность принцу оказалась сильнее. Но нет смысла гадать, Сария. Теперь наша с тобой задача ждать следующего хода судьбы.
– Мне надоело это безмолвное подчинение ее прихотям, – мой голос дрожал от внезапно нахлынувшей злости. – Я не хочу, чтобы моей жизнью вот так вот распоряжались!
Джабраил покачал головой и с бесконечным терпением произнес:
– Всем рожденным под светом Нарайна дарована жизнь лишь для того, чтобы участвовать в великом замысле. И если кто-то не хочет играть свою роль, судьба от него избавляется. Нас много, всегда можно найти замену.
– Забавно слышать от когда-то всесильного джинна столь безвольные речи, – с презрением бросила я. Запоздало раскаявшись, хотела попросить прощения, но Джабраила моя грубость, похоже, не обидела:
– Потому я и стал изгнанником, Сария. Я просто пошел наперекор судьбе. Ослепленный гордыней решил, что имею право распоряжаться своей жизнью так, как хочу, вопреки всему предначертанному. Я жестоко за это поплатился, – он перевел дыхание. – И теперь, когда мне милостиво дарован шанс заслужить прощение, я не намерен его упускать.
Глава пятая
Ночь размышлений хоть и вернула былое смирение, но легче мне не стало. Уже возненавидев за эти часы стены своей комнаты, я решила отправиться на площадь еще до рассвета. Вышла из спящего дома и побрела через сад, ни о чем не думая и мечтая лишь поскорее добраться до своего шатра, чтобы немного поспать в прохладной тишине. Но на полпути к кованым воротам на улицу я заметила бредущих ранних визитеров.
