Сны Эйлиса (СИ) - "Сумеречный Эльф" (бесплатная регистрация книга TXT) 📗
Маг присматривался к стене: прыгнуть бы сначала на нее, оттолкнуться когтями и ногами, развить достаточную скорость — и все равно он не успел бы, потому что нож уже нетерпеливо чертил кровавую дорожку вдоль шеи Инаи, покрытой гусиными пупырышками страха. Если бы под рукой вновь оказались линии мира! Но совершенно не хватало концентрации и сил после короткого «незабываемого путешествия» и стремительного поединка. К тому же Нармо осознанно отвлекал, будил своими словами негодование и разносил губительное смятение.
— О, ошибаешься! Это ты ничего не знаешь! — пропел яшмовый льор.
— И не намерен узнавать, потому что любое твое слово будет поганой ложью! — держал оборону Раджед, все перебирая возможные варианты. Но взгляд остановился на цаворитовом чародее. В конце концов, талисман все еще обретался при нем. Похоже, Нармо недооценивал кругленького мальчишку с наивным лицом, считая его не более чем игрушкой для пыток.
«Инаи! Используй талисман! Как делали твои предки!» — воззвал сквозь мыслительные барьеры Раджед. Телепатия оказалась довольно простой наукой, даже если собеседником не был Сумеречный.
«Что? Но я не умею!» — донесся молчаливый вопль паники. Инаи болезненно скривился, вздрогнув всем телом. Он едва не терял сознание от ужаса. Лучше бы никогда он не позволял Нармо проникнуть в башню, а ведь явно хотел покрасоваться перед другими льорами. Надело в стороне дремать? В любом случае, добрая нянька-ячед ничему его не научила. И вот приходилось взывать к силе фамильной реликвии, раз уж камень думал лучше хозяина: «Ты все умеешь! Даже больше — твои предки никогда не создавали таких миров! Магия в тебе, просто направь ее на врага!»
Нармо тем временем продолжал свой монолог:
— В этом и прелесть роли зла — можно говорить правду. О да! — чародей шумно втянул воздух, словно предвкушая кровавое пиршество, но порывисто выдохнул, отчеканив: — Кидать прямо в лицо грязь лжи… с брильянтами истины. И тот, кто умнее тупого стада, поймет, где тлен, где драгоценность.
— Слишком высокопарные фразы, не находишь? — фыркнул Раджед, пренебрежительно поморщившись. — Для обычного грязного убийцы и грабителя.
— Что же высокопарного? О! Готовься, сейчас полетит грязь с бриллиантами, — Нармо развеселился и затараторил с нарочитой развязностью, точно балаганный шут: — Слушайте меня все! Жители Эйлиса! Хотя… вы же окаменели. Вы же не можете ни слышать, ни видеть, ни чувствовать! И знаете все из-за кого? Знаете, кто причина ваших бед? Я? Конечно, яшмовый вор, убийца, отродье маньяка и ячеда. Но нет! Вас всех погубил благороднейший янтарный льор Раджед Икцинтус.
— Думаешь, я этому поверю? — Раджед старательно тянул время, отвечая со спокойствием дипломата. Но сомнения ядовитыми зернами проникали в его душу, однако он отгонял их, как воронов от раненого. Большее внимание приковывал Инаи, который нервно кривился, жмурился и явно пытался как-то направить чары талисмана, подчинить их и перековать для борьбы.
«Давай, Инаи! Все получится! Закинь его в один из своих миров!» — подбадривал Раджед, невольно представляя с наслаждением, как он будет гоняться великаном за уменьшенным врагом. Впрочем, тараканов следует давить сразу, иначе они забьются в темную щель и расплодятся до всепожирающей стаи.
— Я же уже сказал… — вздохнул Нармо, отмахнувшись с затаенной обидой: — Впрочем, злу не нужно, чтобы ему верили. Просто знай: Раджед Икцинтус, ты — причина разрушения Эйлиса.
— Это невозможно, — выдохнул Раджед. Враг блефовал, лгал, конечно, лгал, потому что у яшмового бандита едва ли обретались хоть какие-то знания о реальных причинах окаменения. Он не видел сияющих нитей мироздания. Он ничего не знал по-настоящему, только ждал необдуманного порыва возмущения и пагубного гнева. Но не считывал тайного плана льоров.
— Спроси при случае у Сумеречного Эльфа, — хладнокровно, но с горечью ухмыльнулся Нармо. — Он же у нас… всезнающий. А я ведаю лишь обрывки.
«Получается! Сейчас я ударю магией сна и оттолкну его. А дальше я не очень знаю…» — донесся отчетливо неуверенный голос Инаи.
«Сонная… тоже неплохо! Давай! Твой талисман едва ли не сильнейший в Эйлисе! Не трать его мощь на пустые выдумки!» — увещевал Раджед.
— Что ж… не знаю, что там с Эйлисом, зато знаю, что ты слишком много болтаешь, «великое зло», — торжествующе улыбнулся Раджед, сотворив ослепительную вспышку, отчего Нармо зажмурился, отпустив на мгновение нож. Этого хватило Инаи!
— Что?.. Я… Про-кля-тье… Вы еще… еще пожалеете… — Язык Нармо заметно заплетался, словно на него накатило нежданное похмелье, однако он успел уклониться от стремительной атаки, хотя едва не рухнул под действием зачарованного сна. Раджед попытался атаковать, однако напоролся на блок из когтей, Нармо, преодолевая дурман, вложив в голос всю мыслимую и немыслимую ненависть, выплюнул:
— Ты — разрушитель Эйлиса!
И с этими словами свободной рукой распорол ткань пространства, затягивая себя в портал. Похоже, в яшмовой башне или ином пункте назначения стояло что-то вроде магнита, который по условному сигналу немедленно уносил к себе чародея. Раджед при всей его стремительности не успел атаковать, только негромко выругался, топнув ногой. Да еще в ушах звенело последнее восклицание врага: «разрушитель-разрушитель-разрушитель», — вряд ли оно имело смысл, но произнесено было слишком искреннее. Для пропитанного ложью создания — особенно.
— Ты сделал это! — Раджед радостно подскочил к Инаи, одобрительно хлопнув его по плечам.
— Благодаря тебе, льор Раджед! — льор тяжело и часто дышал от пережитого стресса, но на щеках его появился живой румянец, а на губах играла улыбка первой победы. Однако проклятый стервятник не позволил в полной мере порадоваться.
Только Нармо скрылся в портале, как всю башню сотрясло. Толстые стены, массивные арочные своды и тяжелые колонны поразил внезапный приступ лихорадки с ознобом. Инаи отлетел обратно к статуе, которая, грустно треснув, раскололась надвое, отчего льор оказался придавлен одним из обломков. Раджед устоял на ногах и поспешил на помощь вновь опешившему мальчишке, который причитал:
— Что он сделал?! Моя башня… Мои сонные чары!
— Похоже, он заложил заклятье уничтожения в подземельях, иссякни его яшма! Иссякни дымчатые топазы! Чтоб им обоим окаменеть! — прошипел Раджед, который сокрушался не столько из-за воцарявшегося повсюду хаоса, сколько при взгляде на Инаи, который метался по комнате, вырывая волосы с завываниями:
— Все рушится!
— Инаи! Надо уходить! — решительно схватил его за руку Раджед.
Инаи безропотно последовал за старшим товарищем, однако спуститься оказалось не так-то легко. Чары башни лопались и перенаправлялись вместе с остальными разрушениям, искореженные, бесполезно-опасные. Пару раз едва не накрывало сонной волной самого же хозяина, но талисман выбрасывал защитное поле. Раджед же тем временем работал над уничтожением преград, рассекая когтями завалы. Казалось, что кристальный мир из снов вырвался в реальность, обволок ее своими нелогичными закономерностями и рушился под ручищей беспощадного великана, на этот раз незримого.
Раджед почти не различал, через какие завалы прокладывает путь. И среди воцарившегося хаоса колыханием острых струн, напоминавших пронзительный крик скрипки, доносился звон сотен разбивающихся иллюзорных миров — вся великолепная коллекция заигравшегося в творца Инаи Ритцовы. Хозяин башни бежал, зажимая уши, наверное, чтобы не слышать весь этот гвалт, который пожирал его прошлую размеренную жизнь. Его дом — то последнее, что осталось в память о родителях — рушился с непростительной скоростью. Но все же важнее живые. Важнее всех коллекций и творений. Раджед понял это недавно, но, казалось, это осознание выплавило клеймо на ожившем сердце. Поэтому он бережно вел цаворитового чародея, хотя сам едва ли догадывался, куда двигаться.
