Рай с привкусом тлена (СИ) - Бернадская Светлана "Змея" (полные книги txt, fb2) 📗
— Сегодня жребий пал на мечи, и пусть судьба вновь определит своего баловня! Жизнь или смерть, вот какого ответа ждем мы от нынешнего поединка! И жизнь, смею вас заверить, получит в качестве награды только один!
Рев толпы звенит в висках, голос распорядителя тонет в многозвучном океане воплей, топота и аплодисментов. Слов не слышно, но жесты читаются ясно: нам с противником предлагается пожать друг другу руки. Рядом с этой горой мышц ощущаю себя карликом, внезапный тошнотворный ужас подползает к желудку, давит на грудь, вытесняет уверенность в победе. Но наметанный глаз цепко вглядывается в движения соперника, привычно ищет слабые места. Несущий Смерть — левша. Наверняка он попытается использовать свою особенность и уменьшить мое преимущество. Едва ли он знает о том, что я одинаково ловко умею разить обеими руками.
Огромная лапища Несущего Смерть на долгий миг обхватывает мое предплечье. Жилы на татуированной руке мгновенно вздуваются, переплетая огромный бицепс подобно корабельным веревкам. Каменные пальцы с силой впиваются в плоть, словно моя кожа мягче сдобного теста. Пытается устрашить перед боем. Внутренне усмехаюсь: неужели он тоже меня опасается? Заставляю себя поднять голову и взглянуть Смерти в глаза. Это оказывается тяжело, будто в лицо дует мощный штормовой ветер. Толстые мясистые губы кривятся в угрожающем оскале, в угольно-черных глазах нет ни тени страха.
Весь страх мира теперь живет во мне.
Раздается звук гонга: деваться некуда. Надо побеждать.
На огромной круглой арене Несущего Смерть много. Слишком много. Он будто заполняет собою все пустое пространство, отнимая возможность увернуться от взмахов огромного меча. Сотни ног отбивают на трибунах устрашающий ритм, зрители кричат, разинутые рты меняют лица до неузнаваемости. Но мне не до них, для меня сейчас весь мир сузился до одного лица — широкого, плоского, с отвратительными толстыми губами.
Стараюсь приноровиться к мощным броскам соперника, отбиваюсь то левым, то правым клинком, двигаюсь вдоль самого края арены, уводя его за собой. Что бы ни говорил Хаб-Ариф, с таким крупным противником атаковать и демонстрировать силу — провальный план. Я мельче, но быстрее и хитрее. Должен быть таким, иначе Аро никогда не увидит свободы. Лучшая тактика — изматывать врага, провоцируя его на мощные удары, в которые он будет вкладывать всю силу. А самому — вести себя подобно мангусту: вертеться, уклоняться, следить за опасностью. Ни в коем случае не пропустить удар. Дать возможность противнику показать свои слабости.
Но слабостей нет: горец не только огромен и силен, но и быстр. Меч, с которого я не спускаю взгляда, неожиданно возникает прямо передо мной. Уклоняюсь, отбиваю резко, но наточенное острие успевает обжечь щеку и плечо, а внезапный удар щита в живот сбивает с ног. Как я умудрился не заметить его движений?!
Меч свистит надо мной, целясь прямиком в сердце, но тело делает рывок, вихрем перекатывается по песку. Прыжком вскакиваю на ноги, едва не поранившись о собственный клинок; успеваю заметить, как огромный меч Несущего Смерть наполовину погружается в песок, еще хранящий отпечаток моей спины. Вот он, тот самый момент! Неужели все кончится так быстро? Не успеваю додумать, как мой клинок уже вонзается в незащищенный, густо покрытый татуировками бок, кромсает плоть, ломает кости…
…в моем разгоряченном воображении. Вместо податливой плоти лезвие встречает щит противника. Удар такой силы, что в запястье будто вонзается тысяча игл, а в глазах искрит от боли. Вихрь песка, от которого успеваю увернуться, — и вот уже снова сверкает наставленный на меня меч. Тело ныряет вниз, левая рука направляет клинок в голый татуированный живот — победа близка как никогда…
Но вместо того чтобы распороть страшилищу брюхо, сталь лишь вскользь задевает бедро, тело неуклюже ныряет вслед за замахом, а мой собственный бок взрывается огнем: щит гиганта с хрустом ломает мне ребра. В глазах темнеет, мозг теряет контроль над обездвиженным страшной болью телом, поверхность арены уходит из-под ног. Спасают от близкой смерти лишь брызги песка, поднятые ступней при падении: они попадают чудовищу в глаза, заставляя его издать яростный рев. Времени на передышку нет: судорожно пытаюсь вдохнуть и усилием воли заставляю себя не замечать боли. Пока гигант протирает глаза, тяжело поднимаюсь на ноги. Арена вибрирует от тысячеголосого крика, а я слышу лишь шум собственной крови в ушах.
Взгляд выхватывает лысую голову с извилистыми линиями татуировок, клинок обрушивается на бычью шею.
Несущий Смерть не зря завоевал себе титул непобедимого. Вместо разрубленных шейных позвонков и фонтана крови из артерии вижу искры, высеченные металлом: горец успевает извернуться с невероятной быстротой и отбить удар. Однако лезвие все же рассекло кожу на густо-синем плече, и — о чудо! — мой левый клинок вышибает огромный меч из руки исполина. Запястье дрожит от усилия, но мне удается удержать рукоять. А в следующий миг колено чудовища врезается мне в живот и перешибает дыхание. Я едва успеваю напрячь мышцы, чтобы защитить внутренности: от подобного удара они вполне могут превратиться в кровавую кашу. Тело сгибается, будто переломанное пополам, в глазах снова темнеет, а желудок пытается вылезти через глотку. Ноги будто кисель, отказываются держать тело. Силюсь не упасть, но на спину обрушивается удар такой чудовищной силы, что едва не ломает мне хребет: рычащий диким зверем гигант вновь бьет ребром щита.
Мне удается вильнуть в сторону: тело, скованное болью, все еще помнит вдолбленные на тренировках навыки. Хватаю ртом воздух, мучительно откашливаюсь, слюна смешивается с кровью. Краем глаза замечаю, как горец склоняется за оброненным мечом, отползаю подальше и перекатываюсь волчком, когда вражеский клинок рассекает надо мной воздух. Противник не дает отдышаться и тут же разит с другой стороны, но следующий удар успеваю принять на основание меча. Рука гудит от силы удара и нечеловеческого напряжения; еще немного — и в ней лопнут вены. Изо всех оставшихся сил пинаю гиганта в живот. Как ни странно, мне удается пошатнуть исполина и даже подняться — быстрее, чем получается у него.
Правый клинок входит сопернику в незащищенное бедро — увы, по касательной, поскольку горец успевает извернуться и отбить клинок огромным щитом. Меня внезапно охватывает ярость, рассудок отказывается трезво мыслить, и я начинаю со всей дури лупить двумя клинками по вражеским щиту и мечу.
Мне кажется, это длится целую вечность, но на деле проходит всего нескольких мгновений, которых хватает гиганту, чтобы восстановить равновесие и вложить силу в новый мощный замах, призванный снести мне голову. Жажда жизни вопит во всю глотку: принимать удар на клинки бесполезно, и я вновь ныряю под тяжелую разукрашенную руку, чувствуя, как взрываются болью сломанные ребра. Мой ответный удар приходится горцу в спину, пока его несет инерцией прочь от меня. Подло, бесчестно, но сейчас мне не до благородства, сейчас у меня единственная цель: выжить. Увы, бросок громадного тела сделал мой удар не смертельным, но я еще относительно цел, а противник серьезно ранен как минимум в трех местах.
Но так ли уж серьезно?
Пока горец ревет от боли и медленно, словно нехотя, поднимается, я пользуюсь короткой заминкой, чтоб отдышаться и собрать силы воедино. Вспотевшие ладони крепче перехватывают клинки. Налитые кровью глаза противника обжигают чистой ненавистью, а я шаг за шагом отступаю назад, к бортику арены.
Смерть уже надвигается, вертя здоровенный меч в руках так, будто это легкая деревянная трость. В этот раз увернуться не удается, и мой клинок, принявший вес тяжелого меча посередине, ломается надвое. Зато второй клинок, движения которого противник не уловил, выбивает меч из его ручищи вместе с фалангами пальцев. Оглушающий рев горца смешивается с воплем ужаса на ближайших трибунах: смертоносное оружие летит прямо в зрителей. Я на мгновение цепенею от страха: Вель? Ведь ее ложа в первом ряду… Кружу по арене, теряясь в пространстве — где она? Но меч горца, на счастье, падает на ступеньки между рядов, а светлое платье Вель мелькает гораздо левее.
