Демоны шестого мира (СИ) - Элевская Лина (книги бесплатно TXT) 📗
— Вы желали меня только как игрушку… для вас это не чувства, не желание обрести понимание и душевное тепло, разделив свою жизнь с другим существом, а просто интересная игра… — прошептала я. Нормально говорить, когда тебе так сжимают горло, оказалось невозможно. — А все остальное вы делали, чтобы просто привязать меня к себе и заставить пожелать вас в ответ… Вам вообще нет дела до чувств, вы только смеетесь над ними…
Зубы лязгнули, когда он тряхнул меня… как куклу.
Чудом не откусила язык.
— Послушай себя со стороны! — прошипел владыка. — Самонадеянно решила, будто можешь читать в моей душе! Будто видишь меня насквозь! Что ты знаешь о моих чувствах? Что ты можешь о них знать?!
По спине пробежала дрожь.
Оранжевый огонь вдруг угас. Сквозь маску жуткой, пугающей ярости проглянула глубокая, затаенная боль, плеснула из вновь ставших черными глаз, хлестнула в самое сердце. Звериная тоска, волчье одиночество.
Это не было притворством. Я впервые увидела настоящего Дэмиана. Не владыку. Дэмиана. Я отчетливо видела, как его привычная маска дала трещину, я знала, что это правда, что он впервые предстал передо мной таким, какой он есть на самом деле, впервые увидела его сожаление о том, что никто не может и не должен его понимать. Он владыка, он скрывает все неуместные чувства, таит их в себе…
— Дэмиан… — растерянно пробормотала я. — Я…
Он внезапно устало сгорбился, тиски на моем горле разжались. Но глаза так и не стали непроницаемыми. Я впервые видела их такими живыми.
— Я владыка, девочка, — произнес он усталым, но холодным и решительным тоном. — Я не имею права искать у кого-то другого теплоты и понимания, это сопряжено с моим статусом. Я был рожден в мире, где семейный уют ценится очень низко, а положение в обществе — очень высоко. Для управления им нужно забыть о собственных привязанностях и желаниях. Я имею право развлекаться — но если что-то или кто-то станет для меня ценнее того, что я поклялся защищать… меня разрушит сам этот мир. Он не потерпит слабого на этом посту.
Дэмиан вздохнул, затем опустил меня, но не отпустил, а положил руки мне на плечи.
Какими они мне показались тяжелыми в этот миг! Словно он пытался дать мне понять, какое бремя несет каждый день, с насмешливой улыбкой и жестокостью в глазах.
— Все, что у вас считается достоинством — милосердие, терпение, готовность помочь — у нас называется слабостью. Если будешь вытаскивать другого из зыбучего песка — пропадешь вместе с ним, а ему не поможешь. Если отдашь часть воды напарнику, потерявшему свой запас — ни один из вас не дойдет до цели. Попытаешься тащить на себе по скалам сломавшего ногу друга — вы оба умрете, потому что пустыня сначала измотает, а затем заберет себе. Будешь терпеть укусы ее песка в песчаную бурю, разыскивая товарища — и тебя освежует заживо. Пойми это наконец. Наш образ жизни обусловлен местом, в котором мы живем, и только. Наши жестокие обычаи — обычаи пустыни, которая не отличается милосердием. Здесь ничто не дается легко, даже дождь не берется из ниоткуда.
Холодный взгляд и жесткое:
— Наш мир — живой. Живой и обладает разумом — странным, чуждым, неестественным как для человека, так и для демона. Так же как Седьмой мир… точнее, таким он был — когда-то. Нам повезло больше. Когда сюда пришли эльфы и попытались подчинить себе наши земли и нашу магию… мир стал на нашу сторону, открыв нам свою чуждую и вместе с тем такую понятную природу. Шестой мир — это наше верховное божество. Он выживает все эти сотни и тысячи лет, черпая силу в нас, пока мы черпаем силу в нем. Эльфы едва не убили его, превратив в выжженную пустыню, как Седьмой. С тех пор мир видит в нас своих защитников — и знает, что слабые не смогут его защитить. Поэтому владыкой становится тот, кто сражается яростнее других, кто способен справиться с любыми неуместными чувствами, сильнейший из наследников сильнейших родов. Я знал, на что иду, я хотел этого. Я хотел стать защитником мира, своего народа и других, населяющих наши земли. Власть здесь не дается просто так; все знают, чем для этого придется поступиться. Рагаскес, к примеру — другой. Он всегда предпочитал мечу книги и мечтал не о власти, а о доме, где его будут ждать.
Новая пауза.
— Что до моих чувств… — Дэмиан вдруг вздохнул, и этот вздох лег на душу камнем.
Молчание, во время которого меня начинает колотить дрожь. За несколько минут я узнала о Дэмиане больше, чем за эти три месяца. И меня посетило странное чувство, что я, наверное, не хочу услышать то, что он явно собирается сказать.
— Моей спутницей станет та, кого примет мир, — наконец сообщил владыка. — Та, кто по силе характера не уступит мне. И ею станет чужачка, принадлежащая к одной из самых знатных семей и владеющая магией — после обряда принятия в род, который проходят все иномирки, выходящие замуж за высших демонов. Тогда я буду оберегать ее вместе с миром. Такова судьба моей предполагаемой супруги — выйти замуж за незнакомца и терпеть его вспышки, приступы гнева и холодность. Но выбор делаю не я, понимаешь? Какие бы чувства к кому бы я ни испытывал, выбор будет сделан за меня тем, кто стоит надо мной и подо мной, кто окружает меня каждую секунду, зная каждое биение моего сердца. И я выполню свой долг. Обвиняешь меня в том, что я люблю играть? А что мне остается, Дайри? Искать любовь, зная, что даже если я ее найду, мне никогда не видать той же гармонии, которая царит в любящих семьях? Предлагаешь мне потом спать с женой, зная, что любимая изводится от терзаний? Может еще, представлять на месте одной женщины другую? И так всю жизнь?
Глаза… черные, полные боли… я никогда не забуду этот взгляд.
— И на это все я должен себя обречь, чтобы не задевать твоих чувств? Должен полюбить тебя, искать твоего тепла, чтобы ты подарила мне наконец кратковременное удовольствие и привязала меня к себе, а потом обречь себя и тебя на мучения? Чего ради, Дайри? Я знаю, что такая «любовь» делает с мужчиной — она превращает его в зверя. Демоны любят страшно, Дайри, с болью, с огнем, который сжигает изнутри. И я не желаю этого огня. Но даже если бы я полюбил тебя… через несколько лет у меня появится жена. И ею будешь не ты.
Что-то оборвалось в душе при этих словах. Наверное, потому что это была правда — я всем сердцем чувствовала, что Дэмиан не лжет сейчас, и, разнообразия ради, не играет. Убийственная искренность. Но почему мне так больно слышать эту правду?
Да потому что я все-таки каким-то извращенным образом привязалась к этому демону.
— Ты мне нравишься, — продолжал Дэмиан. — Я не могу относиться к тебе так же, как к другим, это правда. Мне интересно с тобой. Но я не люблю тебя, Дайри. Я не хочу тебя любить.
— Перестань, — помертвевшими губами произнесла я.
— Ты же хотела узнать о моих чувствах. Ты сама подняла эту тему. Прости, если мои чувства резко отличаются от того, что хотело услышать твое женское тщеславие. Имей хотя бы достаточно чести и гордости, чтобы дослушать до конца. — Он вдруг привлек меня к себе, жестко, цепко, но не причиняя боли. В этом жесте не было властности или собственничества, как обычно. Мужчина прижал к себе женщину, которая причинила ему боль и которой он сделал больно в ответ. — Дайри. Поговорим начистоту. Ты необычная, иррациональная и импульсивная. Живая и интересная. Мне с тобой хорошо. И я бы мог тебя любить, но поскольку это повлечет за собой последствия, о которых я упоминал… лучше этого не делать. Моя привязанность у тебя уже есть, большего ты не получишь. А свои мечты о любви оставь в прошлом, девочка. Здесь для нее нет места. Если полюбишь меня — будешь страдать. Если полюбишь другого — будешь страдать вдвойне, я не потерплю, чтобы моя женщина смотрела на кого-то еще. А ты, несмотря ни на что, моя женщина.
— Я не принадлежала тебе, — напомнила я. Губы отказывались шевелиться. На кого-то еще… на Аркаира… нет, нельзя думать о нем, нельзя, от этого почему-то становится еще больнее…
— Ты принадлежишь мне. — Палец владыки вдумчиво очертил контур печати у меня на груди. — Ты моя. Можешь бояться меня, ненавидеть, любить… ничего не изменится. Я — единственный, с кем ты можешь ощутить тепло мужского тела. И если ты не хочешь на всю жизнь остаться старой девой… тебе лучше сделать этот выбор. Здесь другой мир, у этого мира — другая мораль. Прими как данность: у меня есть права на тебя, но у тебя нет и не будет прав на меня.
