Борьба за будущее (СИ) - "Дарья Лис" (книги txt) 📗

Не смотря на то, что я пыталась показаться здоровой, я была благодарна, что мне дали пару дней отлежаться.

После разговора с папой я откинула одеяло и села. Голова немного закружилась, и перед глазами потемнело от резкой смены положения. Подождав, когда головокружение пройдет и в глазах проясниться, я встала и направилась в ванную.

Выглядела я, конечно, отвратительно. Кожа потеряла былой румянец, стала более бледной. На ее фоне прекрасно выделялись синяки под глазами. Я умылась и пару раз пощипала за щеки, пытаясь выглядеть более здоровой, но это не помогло. Бросив эту затею, я вышла из ванны.

Маркос сидел на кровати, облокотившись локтями о колени, и пока я подходила к нему, его взгляд медленно прошелся по мне. Но этот взгляд не был с эротическим подтекстом, скорее Маркос пытался понять мое самочувствие. Зная, что он сейчас видел, я немного расстроилась. Я была сегодня не в лучшем виде.

— Как себя чувствуешь?

— Вроде хорошо, — после этих слов, я немного поежилась от холода, но было терпимо.

— А выглядишь не очень.

— Ну, спасибо, — невесело усмехнулась я.

Маркос взял меня за руку, когда я ближе подошла к нему. Его холодная рука так приятно чувствовалась.

— Лина, ты вся горишь, — недовольно произнёс Маркос, вставая.

— Наверно, опять температура поднялась.

Вампир потянул меня к себе и обнял. Я сразу же обернула свои руки вокруг него, наслаждаясь приятной прохладой его тела.

— Давай уложим тебя в кровать, — это явно был не вопрос, если судить по тону, с которым произнес это Маркос.

За эти дни я так много раз слышала приказной тон Маркоса, что я уже должна была привыкнуть, но нет.

— Я не хочу ложиться.

Вампир, не обращая внимания на мои слова, подхватил меня на руки и положил в кровать.

— Маркос, температура не большая, мне не обязательно лежать. Я выпью таблетку и мне станет лучше, — возразила я и села, намереваясь подняться.

— Лина, — Маркос сел на кровать и раздражённо повел плечом, — не веди себя как ребенок. Измерь температуру, чтобы…

— Я не ребенок, — перебила я его.

— В последние дни ты ведешь себя именно как он. То молчишь о плохом самочувствии, словно боишься, что тебе запретят гулять на улице с друзьями. То не хочешь принимать таблетки, которые я купил. То отказываешься от врача, как будто он тебе сделает множество уколов. Я могу продолжать этот список, но думаю, не стоит.

— Не стоит, — согласилась я, раздражённо сложив руки на груди. — В свое оправдание скажу, что да, я знала, что ты запретишь мне посещать маму, что ты, кстати, и сделал, как только услышал, что я заболела, — раздражённо парировала я. — Не подумай, мне нравиться твоя сила, власть и все такое, но меня иногда раздражает, когда это применяется ко мне. Что ты, кстати, сейчас и сделал, уложив в кровать против моей воли. И не впервой хочу заметить. Я устала лежать и хочу пройтись! А на счет таблеток, — я кивнула на тумбочку, где они лежали, — я тебя попросила купить определенные, но ты купил не их, — по правде сказать, он купил все что нужно, но не отечественного производства. — И заметь, я не спорила с тобой, как ты только что сказал, я просто сказала, чтобы больше такие дорогие препараты не покупал, если мне и обычные таблетки помогают, — я гневно на него посмотрела. — Я не вампир, и я не из твоего клана, чтобы беспрекословно подчиняться твоим словам. Иди туда, ляг там, выпей это, ешь вот это. Это, знаешь ли, иногда раздражает.

Я думала, что моя гневная тирада разозлит его, но она вызвала противоположные эмоции.

— Ты такая сексуальная, когда злишься, знаешь ли, — Маркос нахально улыбнулся и положил свою руку на мое бедро, нежно погладив.

— Как об стенку горох, — тихо произнесла я, пытаясь казаться все еще злой, а сама в тайне наслаждалась его прикосновением.

— Не правда, я тебя услышал, — вся игривость Маркоса пропала.

Голос стал тверже, и вампир серьезно на меня посмотрел. Казалось, что он не моргал, пока говорил.

— Я знаю, что ты хочешь свободы в некоторых делах. И ты должна согласиться, что я тебе многое позволяю, что не позволял ни одному вампиру или человеку. Ты ведешь себя спокойно и легко со мной, — я кивнула, соглашаясь.

— Я позволял тебе многое, потому что ты мне не безразлична, — я попыталась скрыть улыбку после этих слов.

Мне было очень приятно и важно услышать их. Да, это не признание в любви, но они так же мне дороги и каждый раз мне приятно слышать их.

— Но я не могу позволить тебе все, потому что мне нужен контроль. Я должен контролировать всех вокруг, так как на мне лежит большая ответственность за жизнь всех моих вампиров и за твою жизнь. В особенности за твою, — Маркос сжал мое бедро, посылая меленькие мурашки по все моей ноге. — Я должен контролировать тебя, потому что тогда я буду знать, чего ожидать. Буду знать, что с тобой ничего плохого не произойдет, и что ты не исчезнешь в один прекрасный момент.

— Маркос, — тихо позвала я, когда вампир легко дотронулся до моей щеки.

— Тебе нужно понять, что есть моменты, когда ты должна мне подчиниться. Не потому, что я хочу тебя унизить или по любой другой причине, а потому, что я не могу по-другому. Мне это важно. Важно знать, что с тобой все хорошо.

Последнюю фразу Маркос проговорил мне в ухо, потому что я не могла спокойно слушать, как он раскрывается передо мной, открывая свои переживания.

— Так что, измерь температуру.

— Хорошо, — я отстранилась и, смотря в серьезные синие глаза, быстро поцеловала Маркоса.

Я потянулась к прикроватной тумбочке, чтобы достать градусник. Тумбочка была с двумя выдвижными ящиками, таблетки и градусник лежали в верхнем ящике. Глядя на Маркоса, я выдвинула ящик и рукой попробовала нащупать искомый предмет. Когда я не нашла его, перевела взгляд на тумбу. Я выдвинула не тот ящик, поэтому и не нашла градусник.

Я уже хотела задвинуть его, когда мое внимание кое-что привлекло. В этом ящике лежали разные папки, и на них одиноко лежала цветная фотография. Мне надо было задвинуть ящик, но я просто не могла, потому что на этой фотографии был Маркос. Достав, я стала разглядывать ее.

Фотография была размером с две моих ладони. Она отличалась от обычной фотографии тем, что сфотографированы были не люди, а картина. На этой картине красивая молодая женщина сидела на кресле в центре. На ней было пышное дорогое платье, а голову покрывала милая шляпка. Девушка с нежностью смотрела в камеру, ласково положив руки на большой живот. Она была беременна.

Полевую сторону от нее стоял маленький мальчик лет пяти. Он стоял ровно и, расставив ноги на ширину плеч, смотрел в камеру, лучезарно улыбаясь и сложив руки за спиной. На нем был красивый костюмчик идеально сидевший на нем.

По правую сторону от молодой женщины стояла девочка лет четырех. Ее светлые волосы были завиты и слегка заколоты в сторону, чтобы не мешали. На ней так же было прекрасное платье с большим количеством кружева. Девочка сложила ручки спереди и смущенно смотрела на человека, который их рисовал.

А сзади всех них стоял Маркос, держа самого маленького ребенка на руках. Ребенок не смотрел в камеру, его взгляд был направлен на папу, и маленькая ладошка дотрагивалась до щеки отца. Маркос мягко улыбался художнику, положив одно руку на спинку кресла, в котором сидела его жена.

Все члены семьи улыбались и были счастливы. От этого мое сердце защемило. Маркос однажды мне рассказывал, что у него было пятеро детей, не считая того, который так и не родился. Смотря сейчас на фотографию, я поняла, что пройдет еще, по крайней мере, два года до того трагичного дня, когда только один из шести (считая не родившегося ребенка) выживет в ужасном пожаре. И от этого становилось очень грустно.

Когда писали их портрет, никто из них и не подозревал, какая судьба уготована им. На портрете улыбчивый Маркос даже не подозревал, что ему придётся пережить.

— Маркос… — прошептала я, поднимая взгляд на мужчину, который незаметно встал, пока я разглядывала фото.