Одуванчик в тёмном саду (СИ) - Смирнова Ирина "cobras" (книга жизни .TXT) 📗
Какая-то тварь продолжала жрать двуногих?! Или решила так наказать пойманного шпиона?
Строгий приказ… и зачистка от «неблагонадежных»… Это первое, что я сделал, придя к власти. Запретил есть условно-разумных.
И тут же мне попытались доказать, что люди — это почти животные. Настойчиво убеждая, что надо выйти и сожрать… сожрать всех!
Один я бы ни справился. Даже если в твоей груди вместе с собственным сердцем бьется сердце целой расы, постоянно воевать против этой расы невозможно. Тем более Аррахшшир не всегда одобрял мои начинания, иногда он был против, а иногда придерживался нейтральной позиции. И тогда мне приходилось убеждать, агитировать, сражаться…
Самый сильный самец гнезда против меня. Битва до смерти…
Сначала они выставляли против наглой личинки самых слабых, уверенные, что я не устою. Черт! У меня две ноги, а не восемь — согласен. И уязвимых мест у меня больше. Но это не значит, что я не умею драться. Старый морра арргросс не щадил меня во время обучения. Первое время я, вообще, был учебным пособием для его учеников. Так что я прекрасно знал, как выживать и как убивать…
Арахниды — жестокая раса. И чтобы стать их правителем, мне пришлось доказать, что я тоже достаточно жесток и готов отстаивать свое решение, рискуя жизнью. К счастью, большинство признавало меня победителем до того, как я наносил им последний, смертельный удар.
И только когда все приняли мои новые правила, смирившись, что Аррахшшир сделал хоть и странный, но достойный выбор, я вывел арахнидов на поверхность. И пусть для пожилых самок я так и остался личинкой, но именно они первыми поддержали меня и одобрили желание скрыть от молодежи, до какого уровня деградации дошли их предки.
И тут выясняется, что кто-то нарушил закон. Причем, как ни посмотри — нарушил. Непростительная слабость к деликатесу или намеренное сокрытие и уничтожение пробравшегося в лагерь шпиона… Ученика мага… Черт!
Они же выедают не только тело!.. Они жрут и ментал! Память! Мозг… Черт побери!
Я выскочил из бассейна, накинул на себя халат и помчался в гарем. Мне надо было срочно поговорить с Рраушшаной.
Причем разговор был, прямо скажем, из разряда очень секретных…
— Сначала успокойся. Вокруг тебя ментальная буря.
Арахнидка устроилась напротив меня и спокойно застыла, сложив руки на груди. Конечно, насчет бури она погорячилась. Я был в бешенстве, но ощущать его могли лишь менталисты, умудренные жизнью и опытом.
— Да, при желании мы можем поглотить не только тело, но и разум врага. Это умение доступно не каждому, но тем проще будет вычислить виновного. Я разделяю твой гнев. Мы решили не есть двуногих. Ты сказал — надо соблюдать. Или собрать совет всех гнезд и сообщить о нарушении закона. Никто не приходил. Не поделился ценными знаниями с остальными, — для арахнидов это тоже было преступлением, возможно, даже более серьезным. — Мы найдем виновного и приведем к тебе. Вдруг тот, кто вскрыл разум твоей наложнице, и тот, кто выпил разум ученика, «заурберерарршорм», — двуногая магическая тварь, так среди арахнидов было принято называть эльфийского мага, — как-то связаны.
Над возможностью последнего я тоже много думал. Потому что все улики, в этот раз не прямые, а именно косвенные, вели в одном направлении. Конечно, съесть шпиона могли как самка, так и самец. И совершить покушение на меня, а потом на Дину тоже… Но… Мужчину самец скорее бы просто убил, а вот самка… помнящая былые времена, когда двуногие были и развлечением, и пищей…
— Да, ты прав. Самец убил бы, — Рраушшана кивнула, соглашаясь с моими рассуждениями. — В светлый гарем проникает очень мало самцов. Но приходят мои подруги. У меня уже есть, кого подозревать. Я проверю еще раз и назову их тебе.
Теперь пришла моя очередь согласно кивать.
— Аррграу Рруззиана тоже бывала у меня в гостях, — Рраушшана выцепила из моих размышлений имя матери моего секретаря. — И она действительно раньше любила эльфов, — в гастрономическом смысле этого слова, черт побери! — Всегда говорила, что они вкуснее других двуногих. Но после рождения Рридфферта стало ясно, что она их не только ест.
— То есть это не шутка?! — я с удивлением уставился на Рраушшану.
Едва мне начинает казаться, что я понимаю их мышление, как выясняется, что все совсем не так.
— Ты слышал об этом много раз. Но никогда не верил. Зря. Мы редко шутим такими вещами.
Черт… черт побери… То есть мой секретарь, и правда… Но тогда там все личинки в кладке должны были быть такими же…
Рраушана сдержанно хмыкнула:
— Двуногий не может оплодотворить. Даже эльф. Нужно семя арахнида. Просто чтобы не съесть своего самца, Рруззиана съела слишком сильного эльфа. Это могло повлиять на пару яиц в кладке.
Так, спокойно! Рридфферт родился еще до того, как я стал морра арргросс, в пещерах. До принятия закона.
Но вдруг кто-то, очень привыкший кушать двуногих, наткнулся на шныряющего и вынюхивающего что-то в нашем лагере молодого и вкусного… Черт, соблазн, удержаться от которого практически невозможно!
— Рруззиана — мать двух приближенных к тебе арахнидов, — Рраушшана задумалась, потом повторила своими словами то, над чем я размышлял последнее время. — Мать заботится о потомстве до первой линьки. Она дает жизнь своим сыновьям, и они преданы ей за это. Даже когда переходят в другое гнездо, они продолжают почитать ту, без которой их бы не было.
Значит, цепочка совпадений и косвенных улик идет от сына к матери, или, что более правильно для арахнидов, от матери к сыну.
И все до противного сходится.
— Скажи, при желании можно построить щит и скрыть или подделать воспоминания? Скрыть от меня?
— Я долго кое-что скрывала от старого Ррозххона, — Рраушшана улыбнулась так загадочно, что сразу стало понятно, что это «кое-что» очень личное. — Если просто считывать память, не пытаясь ее взломать, то можно скрыть что-то очень мелкое. Очень мелкое. Ты понимаешь? Много правды и мелкую ложь.
Естественно, я знал, как обманывать ментальных магов. Но вот о том, что так можно поступить и с морра арргросс, услышал впервые. А ведь мой предшественник был сильнее меня магически…
Черт!
— Заговор против тебя — не мелочь! — уточнила зачем-то Рраушшана.
Надеюсь… Но ведь можно не участвовать в заговоре. Просто слишком сильно любить свою первую аррграу и заботиться о ней. И за этими сильными настоящими эмоциями скрывать мелкую ложь.
— Самцов будешь брать сейчас?
Я задумался…
Да, с одной стороны надо взять обоих, а потом уже разбираться. Но не спугнет ли это самку? Я и так дал ей повод насторожиться, вызвав в замок.
— Лучше дождись, пока Рруззиана покинет гнездо. Она готовится к новой кладке, молодым самцам еще трудно выбирать за кого драться. Будет жаль, если они все погибнут, защищая мать.
Многовековой инстинкт. Охранять территорию гнезда и оберегать свою аррграу.
Арахниды живут в гнезде матери до ее следующей кладки, потом часть уходит, а часть остается, чтобы помочь растить молодняк. Но потихоньку все старшее поколение покидает гнездо, остаются лишь отцы и молодые самки.
Но если сейчас там пока весь подрощенный молодняк, физически уже сильные воины, а на голову — темпераментные горячие мальчишки… Попытка захватить их мать чревата массовой резней. Конечно, можно воспользоваться силой Аррахшшира. Только он не будет сильно разбираться — унитожит сразу все гнездо.
А ведь в заговоре против меня участвовала не только Рруззиана. Я уверен, что одна она не справилась бы.
В голове куча вопросов!
Во-первых, зачем надо было связаться с Аиной? Каким образом? Кто это сделал, арахниды или эльфы?
Черт! Если эльфы… то Илуватор будет немного расстроен, потому что в поселении возле Бердиньярского королевства живут его родители.
Во-вторых, откуда стало известно о гитаре, хранящейся у рода Диндэниэль? Через разум ученика старого эльфа? Да, спятившая бабушка Дины упоминала, что великий эльфийский маг когда-то давно был близок с их родственницей, владеющей музыкальной магией. Значит, он мог знать о гитаре… Старого морра арргросса заманили на алтарь не музыкальной магией. Но что мешало им использовать ее против меня, если они знали, как управлять этой чертовой гитарой?
