Мемуары рядового инквизитора. Господин королевский некромант (СИ) - Романова Галина Львовна
{ К концу… }
Я вздрогнул. Тихий шепот раздался рядом. Холодом повеяло на затылок. Пришлось стиснуть кулаки, впиваясь ногтями в ладони, чтобы не обернуться. А так хотелось…
- Ты хочешь сказать, что наш сын… погубит этот мир?
{В гибели одного таится рождение другого. Этот мир… нуждается в переменах. Они только начались… }
- Душа Вайвора…где?
{Там, где ей и положено быть. Хочешь на нее взглянуть? }
Я хотел. Очень хотел, но что-то мешало ответить согласием. Может быть, странная интонация, промелькнувшая в голосе моей жены?
{ Не хочешь?}
Я промолчал. Мне, как некроманту, нет хода на вересковые пустоши. Я могу прийти туда в гости, чтобы вывести на свет чью-то душу, как когда-то вывел душу Анджелина Маса. Я могу заметить краем глаза холмистую равнину, полого спускающуюся к морю, когда провожаю очередную душу на пустоши. Но большего мне не дано.
{ Боишься… А ведь я могла бы сделать так, что тебе откроется путь…}
Искушение было велико, но я лишь покачал головой. Это был мой выбор.
{ Это твой выбор, -} эхом прошелестело за спиной. – {Но странный…}
- Я некромант. Забыла? У меня с тобой… особые отношения… Я – твой супруг…И отец твоего ребенка.
{Да. Отец. И когда наш сын накопит достаточно сил, чтобы сразиться с богами, ему будет нужен помощник здесь, на земле. В мире смертных людей.}
- Помощник?
{ Тот, кто будет править этим миром. Наместник нового бога…}
- Наместник…Я?
Две прохладные руки коснулись моих плеч. Почему-то от этого прикосновения меня передернуло.
{А что тебя удивляет? Вы будете править вместе. Как отец и сын… Он – тем миром, ты – этим. Я даже разрешу тебе взять смертную женщину, чтобы ты здесь после себя оставил своего смертного потомка… потом, когда все закончится. }
- Мой сын будет… богом?
{ НАШ сын, }- послышался довольный смешок.
- А… как же остальные боги?
Холодные пальцы внезапно с такой силой вцепились мне в плечи, что я задохнулся от крика и в глазах потемнело.
{ Сын мой…}
Пахнуло горячим ветром. Стены собора содрогнулись, как будто земля, на которой он стоял, была живым существом, и это существо дернулось от внезапного болезненного тычка. Где-то закричали люди. Странно. Крики были… необычные.
{ Сын!}
В женском голосе слышалась тревога. Он обернулся. Там, снаружи…
Снаружи догорал город. Последних защитников еще добивали, и некроманты спешили создать из них новых воинов. Но сейчас они побросали все дела, ожидая приближения чего-то, от чего стонала и дрожала земля, словно огромный разбуженный со сна зверь.
На западе вставало… зарево? Может быть и так. Во всяком случае, там что-то такое происходило. Сам воздух там менялся, дрожа, собираясь в складки. Стало трудно дышать. Он невольно схватился за грудь.
Грохот. Треск. Пространство раскололось. Выпустило темный силуэт.
Всадник.
Черный всадник на черном коне, закованный в черный доспех так, что не было видно лица. От него веяло силой…
Смерть зашипела. Она возникла рядом, за правым плечом, гневная и прекрасная. Те, кто оказался ближе всех, попадали на колени. Вихрем взлетели и закружились в воздухе серые мотыльки и тощие растрепанные птицы, похожие на воробьев с чересчур длинными лапками и шеями. Пронзительные крики пронзили воздух. От них заломило виски и зубы. Он сам невольно застонал и перевел дух лишь когда Смерть нервно отмахнулась ладонью, разгоняя их, как мошкару. Они стаей взвились, закружились над ее головой, сворачиваясь в пепельно-пылевой вихрь.
Всадник – он казался огромным, раза в два выше человеческого роста – осадил коня.
{ Сестра…
Брат…
Что ты делаешь, сестра?
То, что должна.
Ты нарушаешь равновесие…
Оно нарушено уже давно. Я лишь восстанавливаю то, что было когда-то.
Это невозможно. Равновесие недостижимо с тех пор, как появилась жизнь.
Я знаю. }
Новый взмах рукой. Новые мотыльки и длинношеие птички закружились в воздухе, присоединяясь к тем, что уже летали вокруг.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390}){ Ты совершаешь ошибку.
Как и ты… поставщик невинных душ.
Я исполнял волю старших.
Я старше тебя. И властью старшей приказываю – уйди.
Нет. Есть те, кто могут приказать тебе. Я говорю их устами.
Ты? Мой брат?
Глашатай богов. }
И тогда Смерть рассмеялась. Жутко было слышать ее смех. От него пришел в движение, казалось, весь мир. Ее почувствовали не только живые существа – остатки строений по краям площади стали ветшать и разрушаться на глазах, словно дома, заборы, колодцы были сделаны из сухого песка. Упало, превращаясь в скелеты, несколько лошадей. Упряжь на них истлела еще быстрее, чем плоть исчезла с костей.
{Ты… -} она покачала головой. – {Кто бы мог подумать… старшие прислали… мальчишку! Ты разве не знал, что отрокам не дают слова там, где речь ведут мужи?
Старшие послали меня, -} повторил всадник. – {Чтобы напомнить тебе о Законе…
И ты напомнил. А теперь убирайся прочь, пока я не передумала.
Не уберусь, -} конь под черным всадником танцевал, переступая широкими, как тазы для умывания, копытами. – {Пока ты не подчинишься Закону Мироздания…
А иначе…}
Збигнев стоял, как зачарованный, с трудом понимая, что происходит. Мир вокруг исчезал на глазах. Ближние строения уже рассыпались в пыль и песок. Ветер поднимал клубы пыли и пепла, нес их все дальше, раскручиваясь по спирали и там, где он пролетал, там тоже все превращалось в пыль и песок. Далеким эхом слышались крики людей, предсмертное ржание лошадей. Взвыла какая-то собака, ей отозвался хор голосов, в которых звучала злость и тоска. «Кладбищенские гули, - мелькнула мысль. – Только они…» За пеленой пыли, пепла и дыма – хотя откуда тут огонь? – почти ничего нельзя было разглядеть. Да он и не смотрел по сторонам. Смерть и черный всадник были центром его мироздания.
{Иначе я буду вынужден обратиться к Закону… и покарать тебя! –} черный всадник вскинул руку. Что-то блеснул в его кулаке. Весы?
{Закон… Закон един для всех. И я тоже знаю его… Как знаю то, что ты мне не брат! }
Она взмахнула рукой – и черного коня смело вместе с всадником.
Збигнев оторопел. Он не ожидал такого.
Пространство содрогнулось. Крики достигли высоты, сделались визгливыми и тонкими – и опали. Наступившая тишина была такой полной, что он невольно кашлянул, чтобы проверить – не оглох ли. Нет, звук был, но… какой-то странный. Словно мир изменился.
{Вот и все, -} Смерть смотрела на него из-под вдовьего покрывала. Поблескивали глаза на вытянутом лице, темные красивые губы все норовили сложиться в улыбку. – {Они думали, что это так просто… Послали мальчишку… }
- Кто, - он кашлянул снова, чтобы совладать с голосом, - кто это был?
{Этот-то? Прове-Ушастый. Прове-справедливый… мелкий божок, на которого так часто не обращают внимания, что даже сами боги решили пожертвовать им без зазрения совести. }
- Он… погиб?
{ Тебя это волнует? }
- Да.
{Забудь. }
- Но… если это бог… то…
{ Забудь. Исчезнет один бог – придет другой. }
- Какой?
{Ты… }
Она протянула руку ладонью верх. Шевельнула пальцами, словно ощупывая что-то невидимое, и на ее руку легли весы. Самые обычные весы, какими пользуются менялы на базаре. Смерть слегка встряхнула ими, прислушиваясь к перезвону цепочек, и протянула вещицу Збигневу:
{Держи. Теперь это твое! }
Итак, это случилось.
Я стоял над тем, что еще недавно был статуей Прове-справедливого. Бог порядка и закона… исчез. Его изваяние разрушилось буквально на глазах служителей, превратившись в обломки старого трухлявого дерева. И теперь жрецы Прове бесцельно топтались вокруг. Кто-то сидел на ступеньках, кто-то бродил по храму, кто-то вовсе покинул его.