Танец над вечностью (СИ) - Дорогожицкая Маргарита Сергеевна (читать книги онлайн полностью без сокращений TXT) 📗
— Это мой брат! — девушка поспешно остановила джасалов, которые настороженно потянулись за оружием. — Я сама с ним разберусь… Лука, что случилось?
Я обхватила ее в талии и, пригнувшись к плечу, зашептала, уволакивая подальше от стола императора:
— Надо ускориться. Инквизитор что-то подозревает. Скажи императору, что хочешь уехать прямо сейчас, иначе потом я, то есть братец-дурачок, устроит истерику! Скажи, что ты не хочешь его, то есть меня, расстраивать! А еще скажи, что устала! Да, и скажи, что тебе не терпится показать особенный танец, который ты репетировала для Его Величества две недели!
— Но я… Мне еще надо…
— Хватить мямлить! У тебя все прекрасно получается! Император уже ест у тебя из рук! Пора брать быка за причиндалы, тьфу ты, за рога!.. Не смей краснеть! Времени нет! Давай шустрей! Собирай вещи и топай! И бутылку "Жаунеску" прихвати! Она стоит целое состояние! И туфельки хрустальные не забудь! И брошь нацепи! Живо пошла!
Я села прямо в траву и заревела в который раз за сегодняшний вечер, даже притворяться не пришлось. Нервное напряжение последних дней выплеснулось наружу. Луиджиа попыталась поднять меня и утешить, но я в истерике заехала ей по уху, и она нехотя поплелась обратно к столу императора. Фердинанд Второй не особенно расстроился просьбе девушки, даже напротив, прищурился и улыбнулся, глядя на Лу, как кот на сметану. Мне даже на секунду показалось, что вот сейчас он плотоядно заурчит в пшеничные усы и сгребет девчонку когтистой лапой. Я зажмурилась и потрусила головой. От недосыпа чудилась всякая дурь.
Я торопливо засунула в заплечный мешок такой же плащ, как у Луиджии, ее парик и туфли, потом метнулась к открытому окну и выглянула. Танцы были в самом разгаре, значит, надо поспешить и в суматохе выбраться из поместья, пока меня никто не хватился. Пусть все думают, что я наревелась вдоволь, заперлась у себя в комнате и уснула. А еще надо переодеться и…
— Так вот ты где, Лука… — раздался голос Кысея у меня за спиной, и я похолодела, лихорадочно напяливая очки назад. — Почему ты меня не дождался?
Я повернулась к нему, лыбясь во весь рот и лихорадочно запихивая заплечный мешок себе за спину. Инквизитор улыбнулся в ответ и почему-то закрыл дверь на замок. Я поправила очки, лихорадочно соображая, что не так. А что-то определенно было не так. Вид у Кысея был как у взъерошенного котяры, загнавшего наконец мышь в угол. Только мне не нравилось ощущать себя той самой мышью…
— М-м-м? — пискнула я.
— Потанцуем, Лука?
Он стянул с себя маску, небрежно уронил ее на пол и двинулся ко мне. Я спрятала руку за спину и столкнула мешок вниз с окна. Потом подберу. Кысей взял меня за талию и притянул к себе. Он совсем с ума сошел?
— Я же обещал с тобой потанцевать, Лука. А слово надо держать, верно? Кстати, а ты держишь слово?
Он повел меня в медленном тягучем движении танца, пристально вглядываясь в лицо. И мне не нравился этот взгляд. А вдруг Рыбальски проболтался инквизитору, и тот начал что-то подозревать?..
— Какой ты красивый… — инквизитор вдруг ласково, но с сильным нажимом погладил меня по щеке, смахнув бородавку. — Почему у тебя фальшивая бородавка, а Лука?
Как зачарованная, я танцевала с Кысеем и не могла отвести от него взгляда. Моей силы воли хватило только мукнуть что-то в ответ и задеть рукой светильник на стене, погрузив часть комнаты во тьму. Но все равно было слишком светло. Инквизитор еще плотнее прижал меня к себе и закружил по комнате, а потом под взвившийся стон бальной музыки резко запрокинул меня, поддерживая за талию. И очки слетели.
— Как странно… — опять выдохнул Кысей и вернул меня в исходное положение. — А почему без очков у тебя такое знакомое лицо, а Лука?
Что же делать?.. Что делать, если нет сил оттолкнуть его, нет сил остановить это странный танец, нет сил остановить время?.. Инквизитор увлекал меня в водоворот танца все быстрее и быстрее, то прижимая к себе, то отдаляя, и в этом кружении удалось ногой зацепить столик и опрокинуть с него еще один светильник. Теперь комнату освещали лишь отблески искрящегося светом бала снаружи. Тьма была моим единственным спасением.
Кысей завертел меня в танце, словно юлу, удерживая сначала за талию, а потом отталкивая от себя и кружа уже за руку. Перед глазами все смазалось. Он опять поймал меня в объятия и притянул к себе так плотно, что опалил дыханием губы и уколол собственным возбуждением. И я уже не знала, чего боюсь больше: того, что мой маскарад раскрыт, или того, что инквизитор воспылал противоестественной страстью к дурачку. Кысей вновь раскрутил меня и послал в оборот, удерживая за руку. Я вскрикнул от острой боли в висках — во второй руке у инквизитора остался мой парик. Коса предательски скользнула на плечи.
— А почему ты носишь парик, а Лука?
Так когда же он все понял? Сейчас или еще раньше? Я отшатнулась от него и отвернула голову, скрывая лицо, но Кысей крепко сжал пальцы на моем запястье, дернул к себе и поддел на мне ремень. Музыка за окном стихла.
— А может ты и не мальчик вовсе, а Лука?
Его ладонь бесцеремонно залезла в штаны и оказалась у меня между ног, и я уже плохо соображала. Просто стиснула колени, насаживая себя, прильнула к Кысею, обвила его за шею и отважилась заглянуть в бездонный бархат его глаз.
— Или мне стоит называть вас Шестой, светлая вояжна Ланстикун? — зло выдохнул он мне в губы.
Вместо ответа я запустила пальцы в короткий ежик его волос и лизнула Кысея в шею, прижавшись к нему еще плотнее. Он вздрогнул всем телом, а я с затаенным восторгом чувствовала его нетерпеливое желание пополам со злостью. Вот только что из них пересилит? И почему все так не вовремя? Если б не дела с императором, я бы с удовольствием спровоцировала Кысю на всякие непотребства…
— Куда вы дели камень? — его голос дрожал от гнева, а рукой он ухватил меня за косу и оттянул голову назад, вглядываясь в лицо.
— Ук-к-к-лал…
— Прекратите паясничать! Камня в усыпальнице нет! Да я могу вас прямо сейчас отправить!..
Но он слишком увлекся, потому и пропустил удар коленом в пах. Я кошкой вывернулась у него из рук и бросилась к окну, успев схватиться за шнур от портьер. Комната погрузилась во тьму. Кысей сдавленно ругнулся от боли, но косы не отпустил и дернул меня обратно. Я стукнула его по колену и подставила подножку. Мы полетели на ковер, длинный ворс которого смягчил падение, и покатились. Я отчаянно вырывалась, царапалась и шипела, но инквизитор не на шутку разъярился, поймав мои запястья и плотно прижав к полу.
— Отвечайте! — прорычал он, нависая надо мной. — Куда вы дели камень? Отдали своему любовнику? Я все знаю!
— Да, любовнику! — выкрикнула я. — Вы же ни на что не способны! Тюльпанчик!..
Я издевательски расхохоталась, запрокидывая голову. Напольное зеркало в тяжелой раме было на расстоянии вытянутой руки. Я вывернула руку и зацепила его, опрокидывая ливнем осколков. Кысей взревел и пригнулся, закрывая нас обоих, а потом его обжигающая ревность захлестнула меня и ослепила. Он рванул на мне рубашку и добрался до ткани, утягивающей грудь. Его руки жадно зашарили по символу на моей коже. Вожделение — его и мое собственное — затопило меня целиком, не оставив места разуму. Я забыла обо всем, хотела лишь одного, боялась другого. Заманить и не спугнуть. Раззадорить, но не перестараться. Соблазнить и не отпустить. Отдаться, но не отдать. Я осыпала его насмешками и изворачивалась в слабом сопротивлении, пока он стягивал с меня штаны. Я не давала ему остановиться, хотя он уже навалился на меня, придавливая и обездвиживая, но я ухитрялась набрать в легкие воздуха и извергнуть новую порцию издевательств. А потом он словно рухнул, войдя в меня одним рывком, таким мощным, что перехватило дыхание, а в глазах потемнело. Я закричала и захлебнулась криком, подаваясь и выгибаясь навстречу, судорожно сжимаясь вокруг него, до боли внутри, до слез, до стона, до крови с прокушенного языка. Мир перестал существовать, а время остановилось.
