Черно-белый танец - Литвиновы Анна и Сергей (читать книги без регистрации полные .TXT) 📗
– Хлеб? Сама испекла? – не поверила Настя.
– А что тут такого? Она еще в войну научилась. Из чего угодно может испечь: хоть из отрубей, хоть из кукурузы.
– Вот вы интересно живете, – улыбнулась Настя. – Мидий едите, хлеб печете.
– Вы тоже не скучаете, – не остался в долгу Арсений. – Сковородки непригорающие, тостеры… А колонка у вас где?
– Какая еще колонка? – не поняла Настя.
– Ну, воду греть. Мне ж помыться с дороги надо.
Настя хмыкнула:
– У нас центральное водоснабжение. Кран открывай и мойся. А ты что, в школу сегодня не пойдешь?
– Думаешь, надо? – скривился Арсений. – Я покемарить хотел, в поезде не выспался… Да и Ильич мне ничего про школу не говорил. Наверно, не оформил меня еще…
– Во-первых, – не Ильич, а Егор Ильич, – поправила фамильярного гостя Настя. – Дед терпеть не может, когда его Ильичем называют. Хватит, говорит, с нас одного Ильича. Даже двух. А во-вторых… В школу ты, конечно, можешь не идти. Только смотри – у нас через неделю городуша по алгебре.
– Городуша?
– Городская контрольная.
– Прикольно, – оценил Арсений. – У нас такого слова нет. Только алгебра меня не колышет. Я ее как орех щелкаю.
– Раньше были рюмочки, а теперь – бокалы. Раньше были мальчики – а теперь нахалы, – задумчиво процитировала Настя из школьного фольклора. – Ладно, не хочешь – не ходи. А в четыре сегодня – английский. В смысле, у репетитора. Тоже не пойдешь?
– Не, идти придется. Егор Ильич мне сказал, что надо, – вздохнул гость. – И тестами какими-то пугал… Тест – это вроде контрольной?
– Ха, контрольная! Гораздо хуже. Сам увидишь. Будет тебе испытание для настоящих мушкетеров, – припугнула Настя.
– Ну, а чем я не д'Артаньян? – самоуверенно хмыкнул Арсений.
– Ну-ну, – покачала головой Настя. Она до сих пор с дрожью вспоминала вступительный мини-экзамен, который ей устроила англичанка. Но детали Арсению рассказывать не стала. Будет ему сюрприз…
Хуже бабки никого и придумать нельзя. Цеплялась к нему все утро: и в прихожей он наследил, и туалетную бумагу в унитаз выбросил, хотя для нее специальное ведерко в туалете есть. Вот грымза! Ладно, пусть он и не особо званый – но все-таки гость. Егор Ильич ему так и сказал: «Чувствуй себя, как дома». Да и Настя к нему нормально отнеслась. Выпендривалась, конечно, но поглядывала с интересом. А вот бабку, Галину Борисовну, приручить пока не получалось… Сеня пять часов сиднем просидел в комнате, чтобы лишний раз не наткнуться на старую ведьму. В Южнороссийск позвонить, сказать своим, что добрался, тоже не решился.
На новом месте, на новых накрахмаленных простынях не спалось. Сеня вертелся, вставал, подходил к окну, снова вертелся и еле дождался, пока Настя вернется из школы.
Слышал из своей комнаты, как хлопнула входная дверь, как из прихожей зашелестел возмущенный шепот: видно, бабка на него тут же принялась ябедничать.
– Да ладно тебе, бабуль! – донесся Настин голос. – Это шофер натоптал. У него ботинки рифленые. А бумагу я тоже в унитаз бросаю.
Девушка заглянула в Сенину комнату:
– Не спишь… шаланда с кефалью? Пойдем обедать. Нам выходить через полчаса.
Настины глаза смотрели насмешливо, но не зло, и у Сени сразу потеплело на душе.
К обеду он переоделся: самоновейшие джинсы «Ливайс» (все лето на них зарабатывал, каждые пять рублей тут же менял на боны для «Альбатроса») и индийская ковбойка (не особо фирменная, зато, бабушка говорила, ему очень идет). Но Настя только мельком взглянула на его моднейший наряд и ничего не сказала.
С обедом справились быстро (бабка, к счастью, из своей комнаты не показывалась). Сеня, науськанный своими родичами, взялся было мыть посуду, но Настя округлила глаза:
– Обалдел? Оставь. Пошли быстрей, мы опаздываем!
Видно было, что она нервничает.
– Урок, что ли, не выучила? – поинтересовался Сеня по дороге.
Настя неуверенно ответила:
– Да вроде, учила… Только на Вячеславовну никогда не угодишь. Ну, сам увидишь.
Преподавательница английского проживала поблизости.
«Малая Бронная улица», – прочитал Сеня на табличке. Дом оказался еще солиднее, чем у Капитоновых: в холле имелись не только зеркала, но и кресла, а также парочка пальм в кадушках.
– Как у вас в Москве только не раскурочивают эти пальмы?
– Вон, видишь, будочка? Там милиционер сидит, настоящий.
Лифт – тоже, зараза, с зеркалами – бесшумно вознес их на седьмой этаж. Настя глубоко вздохнула и позвонила в богатую, обшитую деревом, дверь. Сеня скромно держался за ее спиной. Отчего-то ему передалось Настино беспокойство.
Дверь распахнулась. Но на пороге Сеня увидел не англичанку. Их встречал парень: высокий, тонкогубый. Гораздо старше Сени: лет, наверно, двадцати. Он с ухмылочкой стрельнул взглядом в Настю. Перевел глаза на Арсения и совсем уж расплылся:
– А, вот и наш провинциальный гость. Алоизий, если не ошибаюсь?
– Привет, Жень, – проговорила Настя. – Ну чего ты ко всем цепляешься?
– Цыц, крошка! – весело заткнул ее Женя. И снова обратился к Арсению: – Кухарка сказала, в Елисеевском даже вареной колбасы нет. Это вы там ее уже всю скупили?
От такого приема Сеня на секунду опешил. А потом сжал кулаки, отступил на шаг…
– Сеня, Сеня, – сжала его руку Настя.
В коридоре между тем появилась преподавательница. Властно сказала:
– Кыш отсюда, Эжэн… Don…t rasp on my nerves… Good afternoon, Nastya. Hi, Senya. Come in (Ты действуешь мне на нервы. Здравствуй, Настя. Привет, Сеня. Проходите. (Англ.)).
Недорезанный Эжэн-Женя послушно исчез в недрах квартиры. На прощание окинул Сеню ледяным взором.
«Вот и первый столичный враг, – быстро подумал Арсений. – Интересно, что я ему сделал?»
Но мысли тут же перекинулись на англичанку. Ну и произношение у нее – с их школьной учителкой не сравнить! Как настоящая интуристка говорит. «Чуть побыстрее – и я ничего не разберу».
Они прошли в комнату, расселись. Сеня мимолетно отметил: в Южнороссийске он ничего подобного даже не видел. Ладно, огромный телевизор и даже видик. И угрожающий массивный магнитофон с отдельно стоящими колонками. И бронзовые лампы – будто из романов Агаты Кристи. Но целая стена англоязычных книг! Штук тысяча, не меньше. Где, интересно, англичанка их достала? (Сеня стрельнул глазом по обложкам – большинство авторов были ему неизвестны). «Сейчас как даст мне какого-нибудь Шекспира на перевод – тут я поплыву».
Но мучить его Шекспиром англичанка не стала. Вместо этого протянула отпечатанный на машинке текст. Попросила:
– Read and translate. You have half an hour (Прочти и переведи. У тебя полчаса. (Англ.)).
А сама между тем заговорила с Настей. Принялась гонять ее по самому сложному времени perfect continuous. Сеня с удовольствием отметил, что он бы отвечал лучше. Впрочем, едва он начал вникать в собственное задание, радость его быстро улетучилась. Один заголовок чего стоил – Сеня в него минут пять врубался: «Особенности полиграфического решения проблемных журналистских материалов». Дальше не легче. Какие-то шрифты, кегли, лиды… пес его знает, кто они такие, эти лиды. «Наверно, от слов „лидер, лидировать“, – лихорадочно думал Сеня. – А что это может быть в контексте? Заголовок? Ведущий публицист? Лучшее место на полосе? Нет, похоже, что-то другое. Наверно, ударное начало статьи. Точно – зацепка. Интригующая вводка, специально выделенная жирным шрифтом… М-да, вот это текстик…»
Полчаса истекли незаметно. Сеня едва успел перевалить за половину задания.
– And now – let…s concentrate on you, Senya (А теперь займемся тобой, Сеня. (Англ.)), – обратилась к нему репетиторша.
Настя, заметил Сеня, не удержалась от облегченного вздоха. И уставилась на него: заинтересованным, испытующим взглядом.
– Just translate it into the Russian, – попросила преподавательница.
