Черно-белый танец - Литвиновы Анна и Сергей (читать книги без регистрации полные .TXT) 📗

Настя промолчала. Вот ведь язык без костей: дед же просил не болтать насчет репетиторов!

– Ну, может, не совсем настоящий… Но похожий, – пробормотала Настя.

– Во дела! – изумилась Мила. – Вот, значит, как они нас ловят… Я и слова-то такого не знаю – «извивы»… Сволочи.

Настя не стала развивать скользкую тему.

– В общем, могу поделиться. – предложила она. – Хочешь – диктовать тебе буду.

– Давай диктуй. – решила подруга. – И тебе полезнее. Будешь читать и запоминать, где запятые нужны.

…Настя однажды ляпнула родным, что помогает подруге с русским. Мама немедленно уточнила:

– У Милы что, трудности в школе?

Настя усмехнулась:

– Что ты, мам… У нее-то никаких трудностей. Я ей просто диктую те диктанты, что мне Вилена дает.

– А сама Мила, конечно, с репетиторами не занимается, – констатировала бабушка.

Настя только плечами пожала.

А бабушка вкрадчиво спросила:

– Настенька… а ты знаешь, сколько уборщица получает?

– Уборщица? – не поняла Настя. – А при чем тут уборщица?

– Я просто спрашиваю тебя, знаешь ли ты, какая зарплата, ну, скажем, у нашей тети Лены?

Тетя Лена, розовощекая деваха из Луховиц, мыла полы в их красивом подъезде.

– Н-ну, я не знаю. Рублей сто, наверно.

– Семьдесят. В месяц. И работать ей приходится каждый день, без выходных. – просветила ее бабушка. – А знаешь, сколько мы платим Вилене Валентиновне?

– Не знаю. – вздохнула Настя. – Я в конвертики не заглядывала.

(На самом деле, конечно, заглянула. И позавидовала Вилене: «пары» ей вкатывает, да еще и по тридцать рублей за урок за это получает).

– Вот и подумай, – мягко сказала мама, – мы платим за твои занятия по двести сорок рублей в месяц…

– А Милка, значит, через меня бесплатно учится, – закончила за нее Настя. – Но ей же тоже хочется поступить!

Бабушка назидательно сказала:

– За все в жизни надо платить.

– А с каких им доходов платить-то? – поинтересовалась Настя. – У нее мама и так на две ставки пашет.

– Ну а ты здесь при чем? – развела руками бабушка.

– Да ни при чем, конечно, – пробурчала Настя.

Дед спокойно резюмировал:

– У моих приятелей внук тоже в институт готовится. Так они еще пятнадцать лет назад это предусмотрели. Сберкнижку завели парню и копили специально на репетиторов. За пятнадцать лет, Настена, очень много скопить можно. Сколько бы ты ни зарабатывал. Хочешь – сама подсчитай на досуге, сколько получится, если каждый месяц хотя бы по десять рублей откладывать.

– А Мила твоя пускай на подготовительные курсы идет, – подвела итог мама. – Учат там… неплохо. И стоит недорого.

– Я ей скажу, – пообещала Настя.

…Диктанты девочки теперь писали на Милиной территории.

Проницательная Милка поняла:

– Запретили тебе со мной заниматься?

– Ну… – растерялась Настя. – Не запретили, конечно… Не рекомендовали.

– Конечно, нечего какой-то швали в «Плешку» идти. И на вас, блатных, мест не хватает.

– Мила!

– Ладно, извини. Мне просто маман тоже на мозги капает. Чего, говорит, зря нервы трепать. Все равно в «Плешку» не поступишь.

– Поступишь, – заверила ее Настя. – Ты куда угодно поступишь, хоть во ВГИК.

– Ага, поступлю… Моя мама знаешь как говорит: «Дети наших начальников станут начальниками наших детей». Так что ты, Настька, будешь лет через десять мной командовать. На законных основаниях.

– Тобой, пожалуй, покомандуешь, – буркнула Настя. – Ну что, будем диктант писать или философию разводить?

Настя действительно не сомневалась: Мила поступит, куда захочет. У нее хоть репетиторов и нет, а ошибок в диктанте она делает куда меньше подруги. Способности, повезло… Ладно, а мы будем брать упорством.

И Настя, по собственной инициативе, взяла на себя дополнительную нагрузку. Принялась перед сном штудировать учебник Розенталя. Двойная польза: какие-никакие знания – плюс средство от бессонницы.

…Мама заглянула в ее комнату без десяти одиннадцать вечера. Настя как раз решала дилемму: дочитать главку про запятые с союзом «а» или плюнуть и завалиться спать.

Ирина Егоровна уважительно посмотрела на обложку:

– Вилена Валентиновна задала?

– Нет… Добровольная дополнительная нагрузка.

– Смотри. – припугнула мама. – Бледная уже, как смерть. Так и сорваться можно.

«Вот мамуля умеет поднять настроение!»

Настя пробурчала:

– А, ерунда. Справлюсь. Я же обещала тебе поступить. Вот и стараюсь.

– Ну, старайся, – кивнула мама.

«Все равно она не верит, что я поступлю».

– Ты что-то хотела, мам?

– Да, – Ирина Егоровна присела на краешек кровати. – У меня для тебя есть новость.

– Плохая, хорошая?

– Оглушительная!

– Неужели Вилена меня похвалила?

– Похвалила? Тебя? – мама не сочла нужным изгнать из голоса презрительные нотки. – Нет, новость из другой оперы. У тебя теперь будет товарищ.

– Че-го?

Не мама ли позавчера выступала: «Сначала институт – потом товарищи?»

– Товарищ по урокам, – тут же поправилась Ирина Егоровна. – Ты что-нибудь слышала про Челышевых?

– Это эти… морские волки, как их дед называет? Которые в Южнороссийске живут?

– Да, они. А их внук, Арсений, тоже собирается поступать на твой факультет.

Настя прищурилась:

– Ну и пусть поступает. Я тут при чем?

Мама будто не расслышала.

– Арсений приезжает в Москву. Жить будет у нас, учиться в твоей школе, заниматься – с твоими репетиторами.

– Ничего себе, – обалдело заметила Настя. – И это ты называешь хорошей новостью?

Мама отрезала:

– Хорошей новостью это считает дед. Он говорит, что Арсений – парень крепкий и ответственный. Что он хоть волноваться не будет. Будет кому тебя вечерами с уроков провожать.

У Насти сон как рукой сняло:

– Вот это новость! Значит, все это затеял дед? – горячо спросила она.

– Дед. – Мама встала, распрямила спину. Посмотрела на Настю сверху вниз: – А его решения, как ты знаешь, не обсуждаются. Спокойной ночи, Настя.

«Ага. Значит, вы с бабушкой – против. – сделала вывод Настя. – И правильно, что против. Это же глупость какая-то! Принять в семью – на целый год! – чужого человека! Кормить его, учить, обстирывать! Интересно, зачем это деду?! Надо в лепешку расшибиться, а разузнать».

Выяснения Настя начала с бабули. Пристала к ней: «Почему?» да «Для чего?»

Но бабка стояла насмерть. Нет, она не скрывала, что недовольна приездом «бедного родственника». Возмущалась, что «некоторые тут надумали открыть богадельню». И даже открыто упрекала мужа в «наивности и прекраснодушии».

– Бабулечка, ну скажи: с чего дед его позвал-то? – приставала к ней Настя.

Бабушка скорбно поджимала губы:

– Доброе-вечное сеет. Для всех советских людей равные возможности создает.

Вот и весь разговор, никакой ценной информации. «Старая закалка: языком лишний раз не болтать, – оценила бабушкино поведение Настя. – Но как бы мне во всем разобраться?»

История с диктантами была слишком свежа. Насте ясно дали понять: негоже просто так делиться своими благами. Не принята в их семье благотворительность. «Да у родичей моих снега зимой не выпросишь. А тут – здрасте вам: сиротку за здорово живешь в институт будут поступать».

Мама открыто выражала свое недовольство.

– Зря ты, папа, все это затеял, – вздыхала она в те редкие вечера, когда дед не задерживался на работе и приезжал к вечернему чаю. И мрачно предрекала: – Этот твой Арсений нам еще покажет…

– Не говори глупостей, Ирочка, – сердился дедушка.

– Увидишь. – поджимала губы мама.

А бабушка добавляла совсем уже непонятное:

– Яблочко от яблони недалеко падает!

Настя прикидывалась дурочкой. Хлопала глазами, спрашивала напрямик:

– Дедуль! Ты что – этим Челышевым что-то должен, что ли?

– Ничего я никому не должен! – отрезал дед. – Я. Просто. Хочу. Чтобы. Внук. Моих. Друзей. Поступил. В МГУ. Ясно?!