Испорченная кровь (ЛП) - Фишер Таррин (лучшие бесплатные книги .TXT) 📗
иголки. А когда тому же подвергается ваш мозг —
это верный путь к психушке. Поэтому мы стараемся
поддерживать рутину. Или только я, по крайней
мере. Айзек выглядит так, будто ему вот -вот
потребуется «Галоперидол» (прим.пер.: лекарство от
шизофрении) и обитая палата. Он делает кофе по
утрам, так было решено. В кладовой огромный мешок
кофе в зёрнах и несколько банок растворимого.
Доктор использует зёрна, говоря, что когда мы
используем всё топливо в генераторе, можно будет
греть воду для быстрорастворимого кофе над огн ём.
Когда... не если.
Мы пьём наш кофе за столом. Обычно в
тишине, но иногда Айзек говорит, чтобы заполнить
тишину. Мне нравятся эти дни. Он рассказывает мне
о случаях, с которыми сталкивался... сложные
операций, пациенты, которые выжили, и те, кто нет.
После этого мы едим завтрак: овсянку или яичный
порошок. Иногда крекеры с вареньем. Затем
расстаёмся на несколько часов. Я ухожу наверх,
доктор остаётся внизу. Обычно я использую время,
чтобы принять душ и посидеть в комнате с
каруселью. Не знаю, почему сижу там, может, чтобы
сосредоточиться на странности всей ситуации. После
этого мы меняемся. Мужчина поднимается, чтобы
принять душ, а я спускаюсь посидеть в гостиной. Вот
тогда я делаю вид, что читаю книги. Мы встречаемся
на кухне пообедать. Мы знаем, что время обеда по
голоду, а не по положению солнца или часам.
Тик-так, тик-так.
На обед консервированный суп или тушёная фасоль,
приготовленные
с
хот-д о г а м и . Иногда
Айзек
размораживает хлеб, и мы едим его с маслом. Я мою
посуду. Он наблюдает за снегом. Мы пь ём ещё кофе,
затем я поднимаюсь на чердак, чтобы поспать. Не
знаю, что доктор делает в это время, но когда я снова
спускаюсь вниз, он беспокойный. Хочет поговорить.
Я использую лестницу для тренировки, поднимаюсь
вверх и вниз. Каждый день я обегаю дом изнутри,
делаю приседания и отжимания, пока не чувствую,
что не могу двигаться. У нас много часов между
обедом и ужином. В основном мы просто бродим по
комнатам. Ужин — это большое событие. Айзек
готовит три блюда: мясо, овощи и что-то из
углеводов. Я с нетерпением жду его ужины, не
только из-за еды, но и ради развлечения. Спускаюсь
вниз
пораньше
и усаживаюсь за стол, чтобы
наблюдать, как мужчина готовит. Как-то я попросила
его озвучить всё, что он делает, чтобы я могла
представить, что нахожусь на кулинарном шоу. Айзек
сделал, н о только изменил свой голос, акцент и
говорил в третьем лице.
«Айзиикэвозьметэсейчасээтотэкусокэмяса
и
эзажаритэнаэмасле и....».
Каждые несколько дней, когда настроение
лёгкое, я прошу другого Айзека приготовить мне
ужин. Мой любимый — Рокки Бальбоа ( Прим. ред.:
«Ромкки Бальбома» — художественный фильм,
снятый
режиссёром
Сильвестром
Сталлоне,
который является автором сценария и исполняет
главную роль. Является шестой частью в серии
фильмов о боксёре Рокки Бальбоа), в котором
мужчина называет меня Эдриан и имитирует
ужасную попытку Сильвестра Сталлоне говорить с
филадельфским акцентом. Таковы наши лучшие
вечера — маленькие всплески среди плохих. Во
время плохих мы не разговариваем вообще. В эти дни
снег громче похищенных заложников.
Иногда я ненавижу его. Когда Айзек моет
посуду, то встряхивает каждый предмет, перед тем
как убрать на сушилку. Вода брызгает повсюду. Пару
капель всегда попадает мне в лицо. Я вынуждена
удаляться из комнаты, чтобы не разбить тарелку о его
голову. Он напевает в душе. Внизу я слышу его
повсюду, в основном «АС/ДС» и « Journey» ( Прим.
ред.: американская рок-группа
, образованная в 1973 году бывшими
участниками «Santana
»). Айзек носит не соответствующие носки.
Прищуривает глаза, когда читает, а потом
утверждает, что у него нет проблем со зрением.
Опускает крышку унитаза. Странно смотрит на меня.
На самом деле странно. Иногда я ловлю его на этом,
и он даже не пытается отвернуться. От этого моё
лицо и шея покалывает, и они горят. Айзек едва
издаёт шум, когда движется. Мужчина всё время
подкрадывается ко мне. Когда вы похищены, быть
очень тихим, когда входишь в комнату — плохая
идея. В результате он получил бесчисленные удары
локтём в рёбра и шлепки.
— Тебя раздражает что-то из того, что я делаю? —
однажды спрашиваю у него. Мы оба в
раздражительном настроении. Айзек пытается
увильнуть, я преследую его. Мы сталкиваемся друг с
другом, когда я выхожу из кухни, а он из маленькой
гостиной. Мы замираем в пространстве между двумя
комнатами.
— Ненавижу, когда ты в отключке.
— Я не делала этого уже долгое время, —
оправдываюсь я. — Четыре дня, по крайней мере.
Дай мне что-то более существенное.
Он смотрит в потолок.
— Ненавижу, когда ты наблюдаешь за тем, как я ем.
— Хах! — вскидываю руки в воздухе, что совершенно
мне несвойственно. Айзек фыркает.
— Во время еды у тебя слишком много правил, —
говорю ему. В моём голосе веселье. Даже я могу его
слышать. Айзек прищуривается, будто что-то
беспокоит его, но он, кажется, отметает это.
— Когда я встретил тебя, ты не слушала музыку со
словами, — произносит доктор, скрестив руки на
груди.
— Какое это имеет отношение?
— Почему бы нам не обсудить за перекусом? — он
указывает на кухню. Я киваю, но не двигаюсь. Айзек
делает шаг вперёд и оказывается невероятно близко.
Я делаю два шага назад, позволяя ему пройти в
кухню. Он выкладывает крекеры на тарелку с
небольшим количеством вяленой говядины и
сушёных бананов, и ставит её между нами. Он делает
шоу из поедания крекера, прикрывая рот рукой в
притворном смущении.
— Ты живёшь по правилам. Мои просто более
социально целесообразны, чем твои, — говорит
Айзек.
Я усмехаюсь.
— Очень сильно стараюсь не смотреть, как ты ешь,
— отвечаю ему.
— Я знаю. Спасибо за усилия.
Беру кусочек банана.
— Открой рот, — говорю я. Айзек делает это без
вопроса. Бросаю банан в рот. Тот попадает в нос, но я
поднимаю руки в триумфе.
— Чего празднуешь? — он смеётся. — Ты
промахнулась.
— Нет. Я целилась в нос.
— Мой ход.
Я киваю и открываю рот, наклоняя голову вперёд, а
не назад, чтобы сделать всё для него тяжелее.
Банан приземляется прямо мне на язык. Я мрачно
жую.
— Ты хирург. Твоя точность безупречна.
Он пожимает плечами.
— Я могу победить тебя, — говорю ему, — в чём-то.
Знаю, что могу.
— Никогда и не говорил, что ты не можешь.
— Ты подразумеваешь глазами, — хнычу я. Кусаю
внутреннюю сторону щеки, пока пытаюсь что-нибудь
придумать. — Жди здесь.
Несусь вверх по лестнице. У подножия кровати в
карусельной комнате есть металлический сундук.
Ранее я нашла там игры, пару паззлов, даже
несколько книг по анатомии человека и как выжить в
дикой природе. Разбираюсь с его содержимым и
вытаскиваю два паззла. В каждом из них по тысяче
частей. На одном изображены два оленя на скале. На
другом «Где же Уолдо в зоопарке» (Прим. пер.:
Уолдо — герой серии книг « Где же Уолдо?»). Я несу
их вниз и бросаю на стол.
— Гонка паззлов, — заявляю я. Айзек выглядит
немного удивлённым.
— Серьёзно? — спрашивает он. — Ты хочешь
