Волшебное зеркало - Хупер Кей (серии книг читать бесплатно txt) 📗
— Я думаю, ты утрачиваешь его.
Все еще глядя на нее, он задержал ее руку, накрыв ее сверху своей второй ладонью, и сказал тем же ясным голосом:
— Ты помнишь, я говорил о своем терпении? О том, что я хочу ждать до тех пор, пока на все мои вопросы не будут получены ответы?
— Это звучит знакомо. Да.
— Это было разумно с моей стороны говорить такие вещи, верно?
Мэгги кивнула. Гедеон тоже кивнул.
— Но сейчас это уже не имеет смысла, Мэгги. Срок моего ожидания был укорочен благодаря коту. Это разумно?
Она прокашлялась.
— Я полагаю, что нет.
— Я сплю в палатке в центре Канзаса, которую был вынужден купить, потому что в другой мне приходилось подгибать ноги в коленках, чтобы они не торчали наружу. Палатка же установлена в самом центре балагана, что, мягко говоря, необычно даже для балаганов, это разумно?
Мэгги свободной рукой ущипнула себя за подбородок.
— Ну хорошо, если ты так говоришь…
— Я увлечен женщиной, у которой глаза сирены, лицо ангела, а разум, как лабиринт. Она дает самые абсурдные ответы на самые логичные вопросы и изменяет свое настроение прямо у меня на глазах. Я знаю, что она несколько не в себе, но не знаю, до какой степени. Она пытается найти маньяка среди сумасшедшего дома, потому что маньяк столкнул ее кузена в колодец.
— Гедеон!
— Да, я знаю, ты думаешь, что это разумно, но это не так. Во всей этой ситуации нет ничего разумного. Даже наша с тобой беседа и, собственно, наши отношения. Я трезво мыслящий человек, я распознаю смысл, когда вижу его, но его здесь нет. Тогда почему же я пытаюсь оставаться рассудительным?
Мэгги снова прокашлялась.
— Необходимость внести в хаос порядок? — предложила она.
Он посмотрел слегка смятенным, даже заинтересованным взглядом, но затем покачал головой.
— Контроль — это иллюзия, я знаю об этом. Порядок — тоже иллюзия. Исключая, возможно, только математические формулы, во всем же остальном нет ни грана чистой логики.
— Ну и? — прошептала она.
— Вернемся к моему первому вопросу: почему я пытаюсь оставаться рассудительным и логичным?
— Потому что ты — рассудительный человек? — У Мэгги было смущавшее ее ощущение, что любой вид контроля, которым, по ее мнению, она обладала в этой ситуации, с Гедеоном был совершеннейшей иллюзией.
— Но именно поэтому я был неправ. Я не могу жить в твоем мире и играть по собственным правилам.
— Что ты имеешь в виду?
— Пойдем потанцуем, — вместо ответа предложил Гедеон.
Мягко вытащенная из своего кресла и проведенная на пустую танцевальную площадку, Мэгги сказала:
— Ты не ответил на мой вопрос.
Гедеон взял ее за руки, привлек к себе и автоматически оглянулся на столик, убедившись, что Лео примерно сидит в кресле. Глядя на Мэгги сверху вниз, он сказал:
— Я решил играть по твоим правилам, вот и все.
— Моим правилам? Я и не знала, что они у меня есть.
— Отлично. Замечательно. У меня теперь нет никаких ограничений. Почему же ты не сказала мне об этом раньше?
— Мне было необходимо преимущество, — невольно вырвалось у нее.
Его глаза сверкнули.
— Ну хорошо. Теперь мы с тобой на равных. Никаких правил. Будем играть, как придется.
Мэгги хотела обдумать способ опровергнуть его утверждение, потому что, пока он играл роль терпеливого джентльмена у нее было неоспоримое преимущество. Но теперь, если он и, в самом деле, намеревался оставить рационализм и терпение за бортом, у нее совершенно не оставалось такого шанса. Ее разговоры о химических реакциях и необходимости ответить на все вопросы теперь не удержали бы его даже на расстоянии вытянутой руки.
Игра без правил предоставляла все одним инстинктам.
И как теперь Мэгги сможет бороться со своими инстинктами, если они потребуют, чтобы она отозвалась на его природные инстинкты?
Она не могла. С того момента, как Гедеон с глубокой убежденностью в голосе сказал: «Я хочу тебя», она поняла, что сама судьба шагнула в ее жизнь. Она ожидала идеального мужчину, зная, что он рано или поздно придет. И он пришел. Вся ее логичность и осмотрительность теперь не смогли бы от нее это скрыть.
Отдать себя мужчине значило отдать все, что у нее было, Мэгги понимала это. Это не обязательно для всех женщин, но для нее это обстояло именно так. Она подумала о том, что Гедеон смог бы полюбить ее, если бы позволил себе это сделать. Но даже если это никогда не случится, ее чувства останутся неизменными.
Когда Мэгги полностью осознала это, то совершенно избавилась от неуверенности. Теперь у нее не было обратного пути. И она знала, что любовь — это нечто, требующее к себе уважительного отношения, нечто захватывающее и сильное, что оставляет след на всем, к чему она прикоснется.
— Ты что-то совсем притихла, — проговорил Гедеон, прижимая ее ближе к себе, когда темп музыки замедлился.
Мэгги обхватила его руками за шею и вздохнула, когда его руки опустились на ее ягодицы. Ему значительно проще без правил, подумала она. У него потрясающее чувство юмора, спрятанное глубоко внутри, возможно, еще в раннем юношеском возрасте. Если Гедеон даст себе хотя бы самый маленький шанс, то сможет сделать из себя вполне приличного хамелеона. Она надеялась, что у них будет шанс, чтобы использовать эту возможность.
И в то же время его импульсивное заключение опасно. Не само заключение, а выбор момента, когда оно было сделано. И она должна предупредить его о последствиях, ибо не верила, что он готов принять их. По справедливости он должен был об этом знать. Возможно, он считал это временной страстью, но ему следует знать, что эта страсть изменит их обоих.
— Я вот сейчас подумала, что вся эта ситуация значительно хуже, чем ты себе представляешь.
— И каким же образом?
— Я боюсь, что люблю тебя.
Гедеон прекратил танец и медленно посмотрел на нее сверху. Он выглядел несколько смущенным, но что-то загорелось в его глазах.
— Ты боишься, что любишь меня? А ведь мы познакомились только вчера.
— Это вряд ли имеет значение.
— Ты боишься, что любишь меня… — повторил он медленно.
— Да, пожалуй, если бы это было просто увлечение, то не возникло бы никакой проблемы. Увлечение — быстротекущая вещь. Когда бы это закончилось, ты вернулся бы в Сан-Франциско, а я — в Ричмонд, и все осталось бы, как прежде. Но любовь — это совершенно другое, поэтому я подумала, что лучше предупредить тебя.
— Предупредить меня?
Улыбка Мэгги была слегка печальной.
— Гедеон. У меня не совсем обычная семья по самым разным причинам. Странным причинам, как я полагаю. Можно привести тому множество примеров. И один из таких примеров то, что у нас не было ни одной несчастной любовной истории и ни одного развода с самого начала века. Кажется, мы отмечены особой печатью влюбляться только однажды и… в совершенно правильно выбранного человека.
Гедеон уже забыл о музыке. Держа ее в своих руках и внимательно глядя на нее сверху, он озабоченно спросил:
— О чем ты говоришь, Мэгги?
Выражение ее лица стало совершенно серьезным, а взгляд — прямым и спокойным. Мягкий, нежный голос был полон уверенности.
— Я говорю, что когда мы станем любовниками, ты будешь моим. Ты будешь принадлежать мне так же, как я буду принадлежать тебе. Это не легкая интрижка, не флирт, ничего временного. Это один из ответов, которые ты искал, Гедеон. В моем мире любовь навсегда.
Через мгновение он снова начал двигаться под музыку. Она очень хорошо танцевала, вяло заметил он, и ее слова затронули его до самой глубины души. В том, как они двигались, не было ничего неуклюжего, ничего неловкого или непоротливого. Он подумал, а будут ли они так же грациозно заниматься любовью?
— Я мог бы сказать тебе, что не умею быть серьезным. Но, я думаю, что ты серьезна, а мне…
— О да, я серьезна.
— А если я скажу, что все, на что я рассчитываю, — это только интрижка?
— Это не имеет значения, — ее голос был совершенно спокоен, волшебные глаза мягко улыбались ему. — Ты можешь бросить меня, конечно, когда-нибудь это может произойти. Уйти и никогда не вернуться. И я не буду преследовать тебя. И все же ты останешься моим. И другая женщина сразу же поймет это, и ты сам тоже.
