Тень и шелк - Максвелл Энн (книги без сокращений txt) 📗
Ни Редпас, ни Джиллеспи не ответили, и это молчание само по себе стало подтверждением.
Шон повернулся к Дэни.
— Подумать только! — негромко произнес он. — Решив вляпаться в дерьмо, вы выбрали самую большую кучу на этой планете!
Минуту Дэни непонимающе смотрела на Шона. Но мрачно сжатые губы и прищуренные глаза ясно давали понять, что ему не до шуток.
— Из всех гармоний мне известна только музыкальная, — сообщила Дэни. — Как же я могла в нее, как вы выразились, «вляпаться»?
— Вы пытались спасти шелк, — отозвалась Редпас.
— В Лхасе? — уточнила Дэни. Шон кивнул.
— Разумеется, я пыталась спасти шелк, — нетерпеливо подтвердила Дэни. — Всю жизнь я только тем и занимаюсь, что ищу, приобретаю, а потом готовлю для хранения образцы древних тканей. И за все это время я ни разу, как вы деликатно выразились, не «вляпалась в дерьмо».
Улыбка Шона оставалась холодной, словно он наслаждался тонкой и небезопасной иронией.
— Я же говорил вам: мир слишком тесен, — напомнил он.
— И что это значит?
— А то, что сукин сын, который убил Фана и пытался прикончить вас, русский по имени Илья Касатонов.
— Откуда вы узнали? — изумилась Дэни, чувствуя себя загнанной в угол. Увидев ее смятение, Шон покачал головой.
— Слишком поздно, — произнес он. — Вы увязли по самые уши.
— Касатонов, — объяснил Джиллеспи, — разжалованный ветеран спецназа.
— Советских войск специального назначения, — перевел Шон.
— Ну и что? — допытывалась Дэни.
— Проще говоря, мисс Уоррен, — растолковал ей Джиллеспи, — Касатонов опасен, как никто другой. Он начальник службы безопасности и универсальный убийца в «Гармонии».
— Опять гармония, — повторила Дэни. — Что это такое?
Джиллеспи реревел взгляд на Шона и еле заметно качнул головой, но Дэни уловила его жест.
— Потом, — пообещал Джиллеспи.
— Допустим, — отозвалась Дэни с тщательно скрытой досадой. — Но откуда мне знать, что тот человек и вправду Касатонов? Шон никогда не упоминал его имени в Лхасе.
Шон искоса взглянул на Джиллеспи.
— Я же говорил тебе: она наивна, но не глупа, — заявил он. — Помнишь?
Джиллеспи хмыкнул.
— Ты сам этого хотел, — недовольно напомнил Шон. — Ты даже требовал. Вот и получай, Джилли. Радуйся.
— Дьявольщина! — пробормотал Джиллеспи. Редпас молча переводила холодный взгляд с одного мужчины на другого.
Старший сержант вытянул длинные ноги и водрузил их на сиденье между Редпас и Шоном. Пальцы рук он переплел за головой.
На некоторое время все замолчали.
— В Лхасе мало кто говорит по международному телефону, — наконец нехотя произнес Джиллеспи.
Дэни кивнула. Она знала, как трудно в Тибете дозвониться на соседнюю улицу, не то что через океан.
— Один белобрысый здоровяк с Запада несколько раз звонил по международному за неделю до вашего знакомства с Фаном, — продолжал Джиллеспи. — А еще раз позвонил вскоре после убийства Фана. Каждый раз его абонентом был некто в зоне Карибского бассейна.
— Вы хотите сказать, что кто-то видел высокого блондина с телефонной карточкой? — скептически осведомилась Дэни.
— Все не так просто, — покачала головой Редпас.
— Это уже ближе к истине, — отозвалась Дэни. Редпас тонко улыбнулась:
— Вы должны понять: Джиллеспи не желает распространяться о секретах магии, которую они творят вдвоем с Шоном.
— Методы и средства, детка, — раздраженно подтвердил Джиллеспи. — Никогда не говори о методах и средствах.
— И светский лоск, — добавила Редпас.
— Этот светский лоск влетел мне в десять тысяч долларов, — напомнил Джиллеспи.
Дэни поморщилась, прибавляя еще одну сумму к счету за свое спасение.
— Дорого же обходится светский лоск! — пожав плечами, заключила Редпас. Она с улыбкой потрепала Джиллеспи по колену.
— Поговори с ней, — мягко попросила она. — Она нам нужна.
Твердые, мужественные черты лица Джиллеспи мгновенно смягчились. И все-таки он явно не испытывал желания вдаваться в подробности своего светского обхождения.
— Однажды я целый день провела у африканского шамана, — словно невзначай произнесла Дэни. — Он объяснял мне значение каждого амулета и снадобья, которые носил в сумке из шкуры зебры. Я ни разу не выдала его тайны, сержант. Не выдам и ваши.
Джиллеспи пристально взглянул на Дэни, словно пытаясь определить, не шутит ли она.
— Нет, она не шутит, — подсказал Шон. — Если хочешь, можешь держать ее в полном неведении, но могу поручиться: от нее ты этим ничего не добьешься.
Шон не добавил: «Я же говорил!» Это было ни к чему. Джиллеспи понял невысказанное так, словно Шон произнес его громко и отчетливо.
— После того как Шон узнал о звонках, — наконец начал Джиллеспи, — я связался с одним из наших гонконгских агентов. Он сыграл роль предпринимателя, занимающегося коммуникациями, встретился с менеджером тибетской телефонной сети и купил список всех международных звонков за недельный период.
— Просто взял и купил? — переспросила Дэни, но тут же опомнилась:
— Вычеркните этот вопрос. Твердая валюта в Тибете редкость.
На лице Джиллеспи мелькнула улыбка.
— Как только список оказался у нас в руках, — продолжал он, — остальное было делом техники. Список содержал около шести тысяч звонков, но шесть из них — по одному и тому же номеру на Арубе.
Дэни вопросительно посмотрела на Шона:
— Как вы узнали, что он русский?
— Я же говорил вам: несколько лет назад я побывал у моджахедов в Афганистане.
Дэни кивнула.
— Достаточно один раз увидеть спецназ в действии, — объяснил Шон, — и если выживешь, запомнишь их тактику массированного обстрела и натиска на всю жизнь.
Редпас вытащила большую фотографию из папки, лежащей в кожаной сумке, и протянула ее Дэни.
— Вы видели в Лхасе этого человека? — спросила Редпас.
На снимке был изображен высокий, хорошо сложенный мужчина, стоящий на конце длинного трамплина над огромным бассейном. Фотография была нечеткой, очевидно, увеличенной с кадра, снятого с большого расстояния.
Но несмотря на это, самая важная подробность сохранилась: Дэни без труда различала лицо мужчины. На его торсе отчетливо просматривалось три глубоких шрама. Мужчина был совершенно голым, и Дэни разглядела, что его гениталии изуродованы.
— О Господи… — ахнула она.
— Афганцы приберегали для русских из спецназа любопытную пытку, — пояснил Шон. — Одной угрозы ее было достаточно, чтобы сломить большинство пленников, но, очевидно, не Илью Касатонова.
— Одного я никак не могу понять, — вмешался Джиллеспи, — как он ухитряется спать с нашей обожаемой Катей.
— Напряги воображение, — посоветовал Шон.
— Пробовал. Не выходит.
— Тогда могу предложить несколько фильмов.
— Отвяжись.
— Кто эта Катя? — спросила Дэни.
— Катя Павлова — владелица усадьбы «Гармония», — пояснила Редпас. — А еще — связующее звено, которое не дает распасться крепко сколоченной группе преступников. Полагаю, этот маленький триумф женской власти должен был порадовать меня, но увы!..
— Преступников? Таких, как Касатонов?
— Не совсем, — сухо пошутил Шон. — У остальных все цело, разве что функционирует не всегда.
— Должно быть, Касатонов нашел какой-то другой, весьма действенный способ, — размышлял вслух Джиллеспи. —У Кати большие потребности, пусть даже весьма странные.
Дэни уставилась на обоих мужчин широко раскрытыми глазами.
— Насколько я понимаю, вы оба принадлежите к школе секса, в которой запрещено пускать в ход руки и рты? — осведомилась она.
У Джиллеспи отвисла челюсть. Опомнившись, он расхохотался хором с Редпас.
Шон только задумчиво уставился на Дэни.
«Он чертовски сообразителен, — решила Дэни. — Когда только я научусь в его присутствии держать язык за зубами?»
Дэни вернула снимок Редпас, а затем спокойно встретилась взглядом с Шоном.
— Да, этого человека я видела в Лхасе, — подтвердила Дэни. — Полагаю, Шон тоже пытался похитить шелк? — осведомилась она, глядя на Редпас.
