Стриптиз на гонках - Бартоломью Нэнси (читаемые книги читать .txt) 📗
Заехав на свой пятачок для парковки, я выключила фары. На меня уставилась из темноты пара светящихся глаз. Флафи. Все ее тельце выражало неодобрение. “Где ты пропадала? — казалось, говорила моя собачка. — Они все еще здесь”.
— Знаю, девочка, — сказала я, медленно поднимаясь по лестнице. Держась одной рукой за бок, другой я погладила ее по голове. — Но сейчас нам нужна семья, понадобится вся помощь, какую мы только сможем получить.
Флафи вздохнула и, толкнув головой собачью дверку, потрусила в дом, не дожидаясь, пока я отопру дверь и войду. Все-таки у нее есть своя гордость, она даже не согласна, что нам нужна чья-то помощь.
— Интересно, от кого ты набралась таких взглядов? — пробормотала я под нос, входя в тускло освещенную кухню.
Флафи снова шумно вздохнула и побежала по коридору в сторону спальни, цокая коготками по полу.
Глава 18
Первое заседание военного совета я созвала еще до того, как окончательно рассвело. Флафи, всем своим видом выражая презрение к самой этой идее, проспала все заседание, свернувшись на атласной подушечке в изголовье моей кровати. Но мама и Эл были более чем счастливы принять участие в обсуждении. Ну, может быть, “счастливы” — некоторое преувеличение с моей стороны, но во всяком случае оба пришли в кухню и сели за стол, держа каждый по кружке крепкого кофе.
Не знаю, как о нашем военном совете пронюхала Рей-дин — я давно оставила бесплодные попытки понять, откуда она узнает, когда что-то затевается, — но соседка появилась в самый подходящий момент. Если хотите, можете называть это шестым чувством психопата. Как бы то ни было, Рейдин появилась у меня на пороге, едва я зажгла на кухне свет и включила кофеварку.
У мамы были заспанные глаза, из волос еще торчали желтые пластиковые бигуди, фланелевый халат в розовый цветочек был туго перетянут поясом на талии. Ма решила экспромтом испечь булочки с корицей, и мне не удалось ее отговорить, к счастью, она согласилась снизойти до порошковых дрожжей быстрого приготовления. В глазах моей матери подобные дешевые ухищрения были почти равносильны серьезному греху. А вот для Эла это не имело значения. Для него булки — они и есть булки, впрочем, братец ведь полицейский, а они не очень-то следят за тем, что кидают в желудки.
Рейдин пришла подготовленной — не знаю, к чему конкретно, но соседка, похоже, на всякий случай подготовилась ко всему, к любым неожиданностям. На ней была шляпа-дождевик из прозрачного пластика, в левой руке Рейдин держала старомодную дамскую сумочку, а в правой — дробовик. Цветастое домашнее платье было изрядно помято, карманы оттопыривались от всякой всячины, которую она туда насовала. Поскольку встреча, по мнению Рейдин, предстояла ответственная, она надела поверх своих обычных закатанных гольфов белые носки. По ее виду я заключила, что близится время визита в клинику за очередным уколом проксилина. Вероятно, время нашего совещания пришлось на тонкую грань между временем до и после укола. Самым очевидным признаком того, что Рейдин теряла связь с реальностью и с минуты на минуту ожидала вторжения инопланетных пришельцев, было ружье.
Мы вчетвером сели за стол, в центре которого стояло блюдо с горячими, только что из духовки, булочками, и начали обсуждать нашу стратегию.
— Не нравится мне это, — пробурчал Эл с полным ртом. Я закатила глаза. Брат упорно настаивал на том, чтобы позвонить в полицию и предоставить решать проблему профессионалам.
— Эл, мы не в Филадельфии, и речь не о каком-то громком политическом скандале. Подумаешь, на гоночном треке местного значения всего-навсего убили стриптизершу… У местной полиции слишком мало людей, чтобы заняться…
— Что-о? — взорвался Эл. — Заняться этим делом вплотную, как это делаешь ты?
— Вот именно, — подтвердила я, но брат знал, что я блефую.
— Альфонсо! — крикнула мама. — Уж не хочешь ли ты сказать, что не можешь помочь Кьяре? Ведь ты не отвернешься от родной сестры из солидарности с полицейскими, которые даже не из твоего управления?
Ма покачала головой, но не так, как качают протестанты, а как это делают католики, как бы подразумевая: “Ага! Ты бросил родного отца и братьев, отказался от семейной профессии и вместо того, чтобы идти в пожарные, пошел служить в полицию! Да кто они такие, эти копы? Может, служба в полиции — это новый религиозный культ? ”
Эл даже головы не поднял, в этом не было нужды: он и так почувствовал, что мама качает головой. Католическое качание головой — это внутренняя дрожь, которую ты ощущаешь в глубине своей грешной души.
— Не надо, мама, — предостерег он. — Полицейская солидарность тут ни при чем. Вопрос в том, кто способен больше сделать.
Мама снова покачала головой.
— Какой-то хулиган ночью напал на твою сестру, — начала она. — Тот же тип убил ее подругу. Насколько я могу судить, это дело стало нашим личным. Может, пора позвонить отцу? Может, я должна ему все рассказать? Ты хочешь, чтобы он узнал, что его сын отворачивается от семьи?
“Снова” — это слово осталось непроизнесенным, но висело в воздухе. “Ты снова нас бросаешь? ”
Эл вздохнул, сопротивляться подобному ватиканскому обращению ему было не под силу.
— Ладно, ладно, мама.
Он потянулся за следующей булочкой, но мама шлепнула его по руке.
— Вот, — она взяла с блюда самую большую булку с самым толстым слоем глазури, — эта лучше.
Рейдин подалась вперед и посмотрела маме в глаза.
— Я вижу, с вами можно пойти в разведку! У меня есть план.
Ма улыбнулась Рейдин, может, она не поняла, что та чокнутая? Может, по ее представлениям, надеть в ясный день шляпу-дождевик и носить с собой дробовик означало просто хорошо одеваться?
— Мы отправимся на гоночный трек и проведем небольшое расследование на месте!
— Нет, Рейдин, — спокойно возразила я, — вообще-то я рассчитывала, что вы с мамой останетесь здесь, в нашей штаб-квартире, чтобы мы могли вам позвонить, если потребуется помощь.
К счастью, Элу хватило здравого смысла кивнуть в мою поддержку, но Рейдин не клюнула на эту удочку.
— Чушь собачья! — заявила она. — Мы с твоей мамой не собираемся заниматься канцелярской работой! У меня есть кое-какие собственные идеи.
Ма, наверное, тоже сошла с ума, потому что закивала так, словно Рейдин говорила что-то очень дельное. Соседка сдвинула шляпу на лоб и посмотрела в глаза моей матушке.
— Для начала предлагаю устроить засаду Лулу, что вы на это скажете? Если эта девка водит за нос моего племянника, он должен об этом знать.
Ма поджала губы, и я поняла, что она вспомнила некую официантку из клуба “Сыновья Италии”, что в южной Филадельфии.
— Супружеская измена — это недопустимо, — сообщила она. — Я пошла упаковывать провиант.
Ма решительно встала, подтянула пояс халата и воинственно посмотрела на меня и Эла, как будто говоря: “А ну-ка попробуйте меня остановить! ” Я промолчала, на то было сразу две причины. Во-первых, я не считала, что Лулу может представлять какую-то угрозу, особенно для Рейдин, почти члена ее семьи. Во-вторых, я знала, что если попытаюсь возразить, мама влепит мне пощечину, а я пока выпила слишком мало кофе, чтобы крепко стоять на ногах.
— Душечка, я пойду за машиной, — сказала Рейдин, обращаясь к маме.
Когда она ушла, мама удалилась в спальню, чтобы привести себя в порядок.
— Почему ты ее не остановила? — накинулся на меня Эл, крошки дождем посыпались из его рта на рубашку.
Я быстро влепила ему оплеуху, в точности как делала мама.
— А ты сам о чем думал, голова садовая? Брат промолчал, потирая голову.
— По-моему, тебе нужно поехать на трек и покрутиться вокруг Роя Делла и его команды, — сказала я. — Может быть, удастся разузнать что-нибудь про Толстяка.
Эл нахмурился, как будто раздумывал, не отказаться ли от участия в этом деле.
— Если, конечно, ты не будешь настаивать на том, чтобы этим делом занялась полиция, — быстро добавила я. Эл метнул на меня свирепый взгляд. — От тебя только и требуется, что притвориться болельщиком. Не бог весть какая премудрость!
