Испорченная кровь (ЛП) - Фишер Таррин (лучшие бесплатные книги .TXT) 📗
прочесть твою книгу?
Бренна пожала плечами.
— Если тебе хочется.
Я наблюдал, как струйка пота стекала вниз по
шее девушки и исчезала между грудей. Волосы у неё
были влажные, лицо раскраснелось, но мне всё равно
хотелось схватить её и расцеловать.
— Поехали со мной к моим родителям. Я хочу
провести рождественский ужин с тобой.
Я думал, ч т о она откажется, и мне придётся
потратить минимум десять минут, убеждая её. Но я
ошибся. Она согласно кивнула. Я был слишком
напуган, чтобы сказать что-нибудь, когда Бренна шла
со мной к машине, боясь, что девушка передумает.
Без каких-либо возражений она забралась на
переднее сиденье и сложила руки на коленях. Всё это
выглядел слишком чопорно.
Как только мы выехали на дорогу, я потянулся к
радио. Мне хотелось послушать рождественские
гимны. Хоть так подготовить её к рождественской
суматохе, с которой ей придётся столкнуться в доме
Ниссли. Бренна перехватила мою руку.
— Давай не будем включать его?
— Конечно, — ответил я. — Ты не любишь
музыку?
Девушка уставилась на меня, потом посмотрела
в окно.
— Все любят музыку, Ник, — сказала она.
— Но не ты?
— Я не говорила этого.
— Ты имела это в виду. Умоляю, расскажи мне
что-нибудь о себе, Бренна. Просто дай мне хоть
какую-то информацию.
— Хорошо, — ответила она. — Моя мать
любила музыку. Она звучала в нашем доме с утра до
вечера.
— Поэтому ты не любишь её?
Мы завернули на подъездную дорожку возле
дома моих родителей, и она воспользовалась этим,
чтобы не отвечать на мой вопрос.
— Довольно мило, — сказала Бренна, когда мы
затормозили.
Дом моих родителей выглядел довольно
скромно. Последние десять лет они потратили на то,
ч т о б ы всячески его модернизировать. Если дом
показался ей милым снаружи, то, как она оценит
кухонные столешницы, выполненные из розового
мрамора или фонтан в виде писающего мальчика,
установленный в центре холла. Я дождаться не мог,
когда Бренна увидит всё это.
Когда я ещё жил в этом доме, пол у нас был
покрыт
линолеумом,
а
сантехника
работала
нормально только десятую часть времени. Бренна
никак не прокомментировала гигантских оленей,
украшающих лужайку, и венок, размером с входную
дверь. Она просто выскочила из машины и
последовала за мной в дом, где прошло моё
счастливое детство. Я взглянул на неё, прежде чем
открыл
дверь:
спортивная
одежда,
волосы
растрепались и облепили лицо.
Какая женщина прыгнула бы в машину на
Рождество, чтобы встретиться с вашей семьёй, не
надев кардиган и платье? Она. После неё все прочие
женщины казались пресными и фальшивыми. С
Бренной не соскучишься.
— Это о тебе, Сенна?
Айзек пристально смотрел на меня. Я не знала,
о чём он думал, но лично у меня в голове крутилось
только: « Чёрт подери Ника и его книгу».
Я едва могла... Не знала, как... Мысли
разбегались в разные стороны.
— Ты дрожишь, — сказал Айзек. Он отложил
книгу на тумбочку и налил мне стакан воды. Стакан
был пластмассовый, но тяжёлый, и такого странного
цвета, как будто смешали воедино все яркие наборы
п л а с т и л и н а «Плей-До ».
Он
вызывал
у
меня
отвращение, но я взяла его и сделала несколько
глотков. Стакан оказался слишком тяж ёлым. Часть
воды пролилась на больничный халат, от чего тот
прилип к моей коже.
Я передала его обратно Айзеку, который
отставил стакан в сторону, не отрывая при этом
взгляда от моего лица. Он обхватил своими руками
мои ладони, чтобы унять дрожь. И частично ему это
удалось.
— Он написал это для тебя, — сказал Айзек.
Его
глаза
потемнели,
словно
голову доктора
переполняли мысли. Мне не хотелось отвечать.
Сложно было не заметить сходство имён:
Сенна, Бренна. Так же, как нельзя было не заметить
и саму суть истории. Тонкая грань, разделяющая
вымысел и правду. Мне стало дурно от того, что Ник
рассказал эту историю. Нашу историю? Свою версию
событий. Некоторые вещи должны быть похоронены
глубоко под землёй и лучше их там и оставить.
Я указала на книгу.
— Возьми её, — попросила я. — И выброси.
Его брови сошлись на переносице.
— Зачем?
— Потому что не хочу помнить о прошлом.
Целую минуту Айзек внимательно изучал меня,
затем взял книгу, засунул е ё под мышку и пошёл к
двери.
— Подожди!
Я протянула руку, требуя дать мне книгу, и
доктор подошёл обратно ко мне. Я открыла её,
пролистнула, пока не добралась до страницы с
посвящением, нежно провела кончиками пальцев по
словам… а затем вырвала страницу. Безжалостно.
Вернула книгу Айзеку, по-прежнему сжимая в кулаке
вырванный лист. Он ушёл с каменным лицом, шаркая
ногами по полу больницы. Шарк… шарк… шарк. Я
слушала, пока шаги не стихли.
Согнула страницу пополам, а потом ещё раз и
ещё, пока она не стала размером с ноготь большого
пальца, и тогда его проглотила.
Через неделю меня выписали. Медсестры
сказали, что обычно после двойной мастектомии
пациентки возвращаются домой через три дня, но
Айзек задействовал связи, чтобы меня продержали
там какое-то время. Я ни словом не упомянула об
этом, когда он передал мне бумажный пакет с моими
лекарствами. Засунула его в свою косметичку,
стараясь не обращать внимание на дребезжание
таблеток. Пытаясь игнорировать какой тяжелой стала
сумка. Полагаю, ему было легче ухаживать за мной в
больнице, нежели у меня дома.
Он перенёс операции и отпросился, чтобы
отвезти меня домой. Меня это раздражало, но всё же
не знаю, как бы я справилась без него. Что можно
сказать человеку, который заботится о вас без вашего
разрешения? « Держись от меня подальше, то, что
ты делаешь неправильно? Твоя доброта сводит меня
с ума? Какого чёрта ты хочешь от меня? » Мне не
хотелось быть чьим-то объектом заботы, но Айзек
умный и у него есть машина, а я одурманена
обезболивающим.
Я задавалась вопросом, что он сделал с книгой
Ника. Выбросил её в мусорку? Оставил в своём
кабинете? Может быть, когда я вернусь домой, она
окажется на моей тумбочке, как будто никогда не
покидала её.
Медсестра везла меня по коридорам больницы
к главному входу, где Айзек припарковал свою
машину. Он шёл немного впереди меня. Я наблюдал
за его руками, за складками кожи на ладони под
большим пальцем. Искала следы книги на пальцах.
Глупо. Если бы я нуждалась в словах Ника, я могла
б ы и х прочитать. Руки Айзека были крупнее, чем
книга Ника. Они только что проникли в моё тело и
вырезали мой рак. Но я продолжала видеть книгу в
его
руках, и то, как его пальцы загибали угол
страницы, прежде чем перевернуть её.
Когда мы оказались в автомобиле доктора, он
включил музыку без слов. Это, по какой-то причине,
обеспокоило меня. Может быть, я ожидала, что он
поставит что-то новое для меня. Я барабанила
пальцами по окну, пока мы ехали. Было холодно.
Холода продержатся ещ ё несколько месяцев, прежде
чем погода переменится, и Вашингтон согреет
солнце. Мне нравилось ощущение холодного стекла
под пальцами.
Айзек внёс мою сумку внутрь. Когда я зашла в
свою
комнату, то взгляд сразу же метнулся к
