Интервенция любви (СИ) - Горовая Ольга Вадимовна (электронная книга TXT) 📗
Ее пытались подставить. Она не знала: кто, зачем, ради чего? Но то, что ее пытались сделать виновной в этом убийстве – было очевидно. А Инга не имела ни малейшего желания нести ответственность за то, чего не делала. Тем более ей не хотелось стать козлом отпущения в убийстве Миши.
Эти мысли буквально распирали ее голову, пока Инга ехала домой. Медленно, почти с черепашьей скоростью. Потому как следить еще и за дорогой у нее не было сил. Вся сосредоточенность Инги была посвящена одному вопросу: «что делать?».
Пока не получалось избавиться от страха, буквально заполонившего ее всю в том старом и обшарпанном кабинете следователей. А следовало отодвинуть это все и попытаться найти выход. Понять, что делать? Разобраться, что происходит и кто устроил эту чертовщину вокруг нее?
Может самой съездить к адвокату Миши? Поговорить. Потребовать объяснений, что за нелепицу тот наплел милиции?! Еще и эти «коллеги».
Она остановила машину, паркуясь в своем дворе. И вдруг застыла за рулем, с наполовину вытащенными ключами от автомобиля, зажатыми в руке. Словно в насмешку, чтобы добить Ингу, этакой «вишенкой на торте», на нее вдруг кристально ясно обрушилось понимание – она совершенна одна здесь. В этом городе. В этой области. И нет никого, на кого можно было рассчитывать или к кому она могла бы обратиться за помощью.
Родители далеко, да и нет у них ни связей, ни денег. Это Инга содержала родных последние семь лет, а не наоборот. Да и втягивать их в это, по крайней мере сейчас, когда ничего не ясно, а и у отца, и у матери не особо крепкое здоровье – она не собиралась. О друзьях речи не шло: нельзя сказать, что у Инги имелись такие друзья или подруги, которые безоговорочно стали бы на ее сторону при обвинении в убийстве. То есть знакомых, приятелей и подруг существовало достаточно. Но с ними, скорее, можно было бы поболтать о погоде или последних событиях в жизни страны, нежели позвонить среди ночи со словами: «Эй, меня тут в убийстве бывшего мужа обвинили. Можешь поверить? Помоги, а?». А даже если и поверит кто-то именно в ее версию – опять-таки, особо влиятельных особ среди них нет.
Клиенты. Тут другой разговор. Тут влияния через край. Но исходя из утреннего разговора с Суреном и приказа владельца центра (он-то откуда раньше нее о подозрениях узнал?! Те самые связи?), вряд ли кто-то ринется помогать ей по доброте душевной или из благодарности за то, как Инга обслуживала их. Если уж руководство, на которое она честно вкалывала последние два года, так быстро открестилось от Инги.
Дать кому-то взятку за помощь? Может и сработает. Но кому? И сколько? У нее не так и много денег. Разве что продать квартиру и машину…
Хватит ли этого?
Она не представляла. И у кого спросить – понятия не имела. Инга уже позвонила своему адвокату, в панике передав тому разговор со следователем. Он мало чем мог помочь, специализируясь на разводах и тяжбах о разделе имущества. Но обещал найти ей адвоката, понимающего в криминальном праве среди коллег. А так же заверил, что обязательно поговорит со следователями об их с Михаилом разводе.
Все, больше никто не приходил пока в голову, как вероятный помощник. И от этого понимания не становилось радостней.
Но Инга решила, что опустошение и отчаяние вряд ли помогут найти выход. Она глубоко вздохнула и выбралась из машины. Сейчас придет домой, сварит себе кофе, закурит (гори оно синим пламенем это здоровье, когда она в такое влипла!) и попытается осмыслить все с начала. Однако, вызвав лифт, чтобы подняться на свой шестой этаж, Инга поняла, что до кофе не дотянет. Руки тряслись, как у какой-то истерички.
Сначала сигарета. А потом все остальное. Именно с этой мыслью она чуть ли не влетела в квартиру, лихорадочно звеня ключами и отбросив сумку на комод, торопясь к заветной пачке, припрятанной тут же в верхнем ящике.
Вот только, вытащив сигарету и схватив зажигалку, она так и не прикурила, четко поняв – это все чепуха. Смерть Миши, увольнение, обвинение в убийстве и полное отсутствие у нее необходимых связей. Полная туфта. Игрушки просто. И думать тут не о чем. И бояться этого – глупо.
Потому что, развернувшись к кухне, Инга уперлась взглядом в дуло пистолета, застывшее в сантиметре от ее лба.
Глава 2
Факт первый: еще вчера он не планировал ее убивать.
Факт второй: это и сегодня не казалось ему разумным.
Но у заказчика появились какие-то свои новые обстоятельства, и у него прибавилось работы.
Глупо.
Лютый не выяснял, что за причины свалились сегодня на голову клиента, приводя в панику. Не его это проблемы. Принял заказ и пришел его выполнить, насколько бы это не было тупо со стороны заказчика, если смотреть объективно.
«Меньше лезешь в суть – сохраняешь клиентов, а не заводишь врагов» – его девиз, если дело касалось политики.
Факт третий: жизнь ломает хорошие планы и добавляет хлопот. Жизнь – дерьмовая штука.
Что ж, приходилось подстраиваться.
Однако и сейчас он считал, что устранить в течение суток оба объекта – все равно, что выставить маячок для тех, кто захочет покопаться в этом деле поглубже. «Эй. Тут явно что-то не сходится». Вот, что заметит любой заинтересовавшийся следователь.
Факт четвертый: это все еще не его проблемы, что не могло не радовать.
Он за собой следов не оставит, как и обычно. Так что все не состыковки пусть разгребает заказчик, которому приспичило устранить и эту женщину.
С точки зрения Лютого, до этого утреннего звонка, клиент вел себя вполне разумно. Он не выяснял причин, по которым ему заказали первый объект – политика. Но подставить его жену в качестве виновной было хорошей идеей, и к тому же, как он понял из оговорок клиента, решало еще какие-то вопросы. Лютый сделал все на месте преступления, чтобы обеспечить жизнеспособность данной версии в глазах следователей. Даже потратил время и силы на маскировку, чтобы лично изучить жену объекта и откорректировать согласно этим данным свои действия. И все развивалось по его плану.
Пока какой-то бешеный петух не клюнул клиента в темечко и не заставил добавить Лютому работы.
Факт пятый: заказчики значительно усложняют жизнь любому наемнику. Тем более киллеру. Но это неудобство работы, с которым приходиться мириться. Зато клиенты имеют деньги, чтобы оплачивать свои причуды.
Женщина напротив него, до этого неподвижно застывшая секунд на тридцать, моргнула и медленно опустила руку с сигаретой, так и не прикурив.
Факт шестой: да, пистолет в его руке часто приводил к такому эффекту.
Эта еще быстро пришла в себя. Впрочем, другим он обычно не давал на это времени. Но в его планы не входило убивать ее здесь, на пороге. Заказчик хотел создать иллюзию самоубийства. Словно бы объект, мучимая раскаянием из-за убийства мужа, совершенного вчера, решила покончить и с собой.
Определенно, она вряд ли занялась бы этим на пороге своей квартиры, не успев снять обувь и плащ. Эта женщина не производила впечатления настолько необдуманной и порывистой особы. А Лютый привык выполнять заказы качественно. Не оставляя ненужных следов и зацепок.
Хотя, если бы кто-то спросил его мнение обо всем этом деле – вторая смерть подряд, за одни сутки… Тем более из-за раскаяния в убийстве, которое и так еще можно было оспорить – подозрительна. Любой здравомыслящий человек задумался бы.
Но его клиента такие «мелочи» не волновали. Вероятно, имелись рычаги давления, чтобы расследование не проводилось тщательно, и дело закрыли, просто приняв очевидно представленные факты. Однако, и в таком случае, самоубийство в дверях – казалось неубедительным.
Его цель пришла в себя достаточно и сейчас, видимо ободренная тем, что пистолет еще так и не был пущен в дело, решилась заговорить:
– Кто вы? Что…
Лютый покачал головой, ясно показывая, что лучше бы помолчать, и он не собирается просвещать ее о своих планах.
А для себя отметил, что голос женщины не дрожал. Хотя в глазах страх читался очень ясно. Она умела держать себя в руках, что уже было ему известно и подтверждало прежние наблюдения Лютого.
