Смертельно влюбленный - Браун Сандра (полные книги TXT) 📗
* Последовала долгая пауза, затем Гамильтон заговорил:
* — Браво, Кобурн! Это была очень страстная речь, и я ее внимательно выслушал, — снова пауза. — Хорошо, ты остаешься работать под прикрытием. Но, как бы хорош ты ни был, ты не сможешь ликвидировать один все то дерьмо, в которое вляпался за последние дни. Тебя ведь подозревают в массовом убийстве. И все, кто носит в этом штате полицейский значок, будут рады возможности попрактиковаться на тебе в стрельбе. Тебе нужна поддержка. Ее обеспечит ван Аллен.
* — Нет. У Бухгалтера есть информаторы в каждом полицейском отделении, управлении шерифа, городской администрации, в каждом суде. Каждый должен быть под подозрением.
* — Ты хочешь сказать, что Том ван Аллен…
— Я хочу сказать: дай мне сорок восемь часов.
— Ты смеешься?
— Ладно, тридцать шесть.
— Но для чего?
Кобурн еще пристальнее посмотрел на Хонор.
— Я готовлю кое-что, что откроет все карты.
— Что это?
— Не могу сказать.
— Не можешь или не хочешь?
— Выбери сам.
— Вот дерьмо!
Хонор чувствовала беспомощность и раздражение
Гамильтона по голосу, доносившемуся из трубки.
— Это как-то связано с миссис Джиллет? — поинтересовался Гамильтон.
Кобурн ничего не сказал.
— Я тебе не сопляк зеленый, — Гамильтон, похоже, начинал выходить из себя. — Ты ведь не ожидаешь, что я поверю, что ты случайно выбрал дом этой женщины из всех на речном побережье Луизианы, когда тебе надо было спрятаться? И что, пока ты был там, тебе неожиданно пришла в голову мысль обыскать жилище несчастной вдовы? И ты, уж конечно, не ждешь, что я поверю, что эта женщина без веской причины согласилась последовать с тобой по доброй воле, после того как ты убил на ее глазах старинного друга семьи. И нечего и думать, что я могу поверить, что ты, Кобурн, — именно ты — взял под свое крыло женщину с ребенком от доброго сердца, и это притом, что много раз подвергалось сомнению, есть ли у тебя вообще сердце.
— Ах, мистер Гамильтон, вы больно раните мои чувства!
— Я знаю, что покойный супруг миссис Джиллет был офицером полиции. И знаю, что недавно убитый Фред Хокинс был его лучшим другом. А теперь назови меня сумасшедшим, но все эти совпадения не дают мне спать спокойно.
— Ты не сумасшедший, — Кобурн отбросил издевательский тон.
— Так что же есть у миссис Джиллет?
— Я не знаю.
— Она знает, кто скрывается под кличкой Бухгалтер?
— Говорит, что нет.
— Ты ей веришь?
Кобурн снова пристально вглядывался в лицо Хонор.
— Да!
— Тогда на какой информации она сидит?
— Я не знаю.
— Перестань морочить мне голову, Кобурн!
— Я не морочу.
Гамильтон тихо выругался.
— Хорошо, не надо ничего мне говорить. Вот вернешься в Вашингтон, обсудим твое несоблюдение субординации вдобавок к другим нарушениям, которые…
— Применяете тактику запугивания, шеф? Валяйте. Выкиньте меня из вашего чертова бюро. Посмотрим, стану ли я плакать.
Гамильтон распалился не на шутку.
— Я снабжу ван Аллена всем необходимым, чтобы вывести тебя из-под прикрытия, если понадобится — силой. Я пойду на это ради безопасности женщины и ребенка.
Лицо Кобурна словно окаменело.
— Попробуй сделать это, Гамильтон, и они будут мертвы. Довольно скоро.
— Послушай, я знаю ван Аллена. Я сам назначил его на эту должность. Я гарантирую тебе, что он не играет на два фронта, но он…
— И кто же он?
— Бюрократ.
— Это само собой. А что он за человек?
— С мягкими манерами. Спокойный, хотя живется ему нелегко. Его личная жизнь — полное дерьмо. У него ребенок с особыми потребностями, которому надо бы жить в спецучреждении. Но живет он дома.
— Как так получилось?
— Том не обсуждает это. Думаю, дело в том, что ему не осилить расходы.
И снова на лице Кобурна появилось хмуро-задумчивое выражение, которое уже научилась узнавать Хонор.
— Дай мне сорок восемь часов, — снова попросил он Гамильтона. — А за это время проверь ван Аллена. Если ты сможешь убедить меня, что он — честный человек, я пойду на контакт с ним. Если повезет, к тому времени у меня уже будет достаточно улик против Бухгалтера.
— Но что ты собираешься пока что делать с миссис Джиллет и ее ребенком?
— Не знаю.
— Дай мне снова поговорить с ней.
Кобурн передал телефон Хонор.
— Я здесь, мистер Гамильтон.
— Миссис Джиллет, вы следили за ходом нашего разговора?
— Да.
— Извиняюсь за некоторые выражения, которые я себе позволил.
— Ничего страшного.
— Каково ваше мнение?
— О чем?
— Обо всем, что мы с Кобурном обсуждали.
— Ли Кобурн — его настоящее имя?
Казалось, этот вопрос застиг Гамильтона врасплох.
После паузы он ответил положительно, но миссис Джиллет, видимо, не была уверена в правдивости его слов.
— Почему женщина в вашей приемной сказала, что он мертв?
— Она выполняла мой приказ. Для защиты Кобурна.
— Объясните.
— Он ведь попал в очень тяжелую ситуацию. Тяжелую и противоречивую. Я не мог рисковать. Кто-то, заподозрив Кобурна, мог позвонить в ФБР и косвенно убедиться в правоте своих подозрений. Поэтому я пустил по бюро слух, что Кобурн убит при выполнении задания. Эти сведения даже включены в его личное дело. На случай, если какой-нибудь хакер вскроет наши файлы.
— И вы — единственный, кто знает, что он жив?
— Я и моя ассистентка, отвечавшая на звонок.
— А теперь еще и я.
— Это так.
— И теперь, если что-нибудь случится с Кобурном, все, что он рассказал мне о Сэме Марсете и Бухгалтере, и все, что я сама сумела невольно понять, будет иметь огромную важность для ФБР и Министерства юстиции?
— Да, — неохотно ответил Гамильтон. — И Кобурн готов подвергнуть вашу жизнь опасности, охраняя эту информацию. Скажите мне правду. Что такое у вас есть? За чем охотится Кобурн?
— Этого не знаю даже я сама, мистер Гамильтон.
У Хонор было такое ощущение, что во время возникшей паузы Гамильтон пытается решить для себя, можно ли ей верить.
Затем он спросил:
— Вы говорите это под давлением?
— Нет.
— Тогда помогите мне прислать к вам других агентов. Они придут и заберут вас и вашу дочь. Вы не должны бояться, что это не понравится Кобурну. Он не посмеет вас обидеть. Я сделаю так, что от этого будет зависеть вся его дальнейшая карьера. Но вы должны выйти из подполья, чтобы я мог вас защитить. Скажите, где вы находитесь.
Она смотрела в глаза Кобурну все те несколько долгих секунд, пока здравый смысл боролся внутри ее с чем-то куда более глубоким, для чего Хонор не смогла бы придумать названия. С чем-то, что побуждало ее отбросить внутреннюю осторожность, отказаться от того, что она знала, и поступать так, как она чувствовала. И это чувство было достаточно сильным, чтобы Хонор испугалась его. Еще больше, чем сидящего напротив мужчину, впившегося в ее лицо отчаянными голубыми глазами.
И все же она поддалась этому чувству.
— Вы ведь слышали, что сказал Кобурн, мистер Гамильтон? Если вы прямо сейчас пришлете за нами других агентов, вы никогда не поймаете Бухгалтера.
И прежде чем Гамильтон успел что-то ответить, Хонор передала трубку Кобурну. Взяв ее, Ли злорадно произнес:
— Сегодня тебе не везет, Гамильтон. Сделка не состоялась.
— Это ты промыл ей мозги?
— Сорок восемь часов.
— Вы где-то на воде?
— Сорок восемь часов.
— Господи Иисусе! Но дай мне по крайней мере номер телефона.
— Сорок восемь часов.
— Хорошо, черт бы тебя побрал! Я даю тебе тридцать шесть часов! Тридцать шесть — и это…
Кобурн отсоединился и кинул телефон на койку. Затем он спросил Хонор:
— Как ты думаешь, эта посудина сможет плыть?
23
Когда Том вернулся домой, Дженис была поглощена игрой в слова на своем сотовом. Она даже не заметила, что муж дома, пока он, подкравшись к ней со спины, не назвал ее по имени. Дженис вздрогнула:
