Золушка из глубинки, или Хозяйка большого города - Шилова Юлия Витальевна (чтение книг TXT) 📗
Я попыталась собраться с мыслями, подошла к окну, посмотрела на больничный двор и еще раз мысленно прокрутила действия тех, кто отправил на тот свет ни в чем не повинную Дарью.
– Значит, следующей буду я! – пронеслось у меня в мозгу.
Преступники упорно ждут моей выписки. Интересно, а где и как убьют меня? Прямо на выходе из больницы? При входе в метро? В квартире? Или тогда, когда я буду переходить улицу?
От всех этих мыслей подкосились ноги. Я тупо смотрела в больничное окно и понимала, что завтра меня уже выписывают из больницы. Завтра, после обеда, я буду обязана взять свою сумочку и идти туда, где мне угрожает опасность. Значит, мой сегодняшний вечер может оказаться последним, потому что завтра меня уже может не быть. Мне захотелось позвонить Сашке и обо всем ему рассказать. Он такой благородный, такой преданный, такой обязательный и такой непонятный… Нам всегда непонятны люди, которые совершают благородные поступки, не требуя ничего взамен. До этого довела нас наша нелегкая жизнь с ее извечными жестокими принципами.
Я с трудом удержала себя от того, чтобы не дойти до телефона и не набрать Сашкин номер. Я понимала, что не имею морального права рисковать жизнью еще одного человека. Я подумала, что уже хватит. Хватит смертей…
Этой ночью я не спала. Я стояла у больничного окна, смотрела на больничный двор и пыталась понять, как мне жить дальше… Куда мне идти? Куда бы я ни пошла и что бы ни делала – меня везде поджидает опасность. Не выдержав, я разрыдалась и, сотрясаясь от всхлипов, закрыла лицо ладонями. Я оплакивала смерть Дашки и свое будущее. Я чувствовала, что еще никогда в жизни не была так загнана в угол. Еще совсем недавно Дарья предложила мне пожить в ее квартире, а теперь Дарьи нет, и мне некуда идти. Везде, где бы я ни находилась, эти люди меня обязательно найдут и со мной расквитаются. Завтра, после обеда, они будут ждать меня у больницы. Они понимают, что меня некому защитить. Значит, завтра – конец. Конец всем моим мучениям, невзгодам и постоянным переживаниям.
Перепуганная моими рыданиями соседка тут же проснулась, встала со своего места и протянула мне полный стакан воды.
– Попей, легче будет.
Я стала жадно пить воду и попыталась успокоиться.
– Что случилось? Ты что плачешь-то?
– Я жить не хочу! – в сердцах произнесла я.
– Вот те раз! Опять все повторяется. Тебя же только с того света вытащили, а ты туда опять собралась. Что значит – жить не хочу?! Нужно жить через не хочу!!!
– Я беременная, – всхлипывала я и тряслась как в лихорадке. – У меня нет ни денег, ни работы, ни жилья. Везде опасно. Вернуться я домой не могу – тоже опасно. Мало того, что вернусь, как побитая собака, которой отпинали бока, так еще и с пузом. Мать в крик. Отец начнет пить и шлюхой называть. Они меня из дома выгонят!
– Да никто тебя не выгонит! Родителям ты любой нужна, и они всегда тебя примут. В твоей ситуации бывают сотни девушек. Они возвращаются домой из Москвы беременными, рожают, а их родители помогают растить детей. Дите подрастет, работать пойдешь. Может, и парень какой тебе приглянется. У тебя вся жизнь только начинается, а ты собралась ее заканчивать.
– У меня подругу убили, и меня хотят убить! – заголосила я еще больше.
Соседка по палате подумала, что у меня началась белая горячка, и потрогала мой лоб.
– Ты что такое говоришь? Тоже мне королева нашлась: ее хотят убить! Да кому ты нужна?! Велика барыня! А ну-ка, возьми себя в руки.
– Не могу!
– Сможешь!
– Не могу!!!
Соседка позвала медсестру, и та сделала мне укол: успокоительное со снотворным.
– Жить она не хочет! Говорит, что ее хотят убить, – пожаловалась она медсестре. – Головой тронулась девка. Ей о ребенке думать надо, а она концерты устраивает. Тоже мне, будущая мамаша.
Снотворное и успокоительное сделали свое дело. Я легла на кровать и промокнула слезы платком. Перед глазами вновь предстала Дашка. Быть может, больше никогда в жизни у меня не будет такой близкой подруги, как она. А потом я вспомнила Димку. Вспомнила мои слезы, унижения и его надменный и жестокий взгляд. Умом я всегда понимала, что у нас вряд ли что получится, а вот сердцем… Сердцем я не могла этого понять. Мне показалось, что со стороны я выгляжу испуганной собачонкой, которой просто велели убраться и не путаться под ногами. Жизнь со мной показалась Димке слишком безрадостной, нищей и однобокой. Ему были нужны дорогие супермаркеты, в которых можно было оставить за один раз не одну тысячу долларов. Он любил посещать московские бутики, которые покидал, нагрузившись красивыми бумажными пакетами. Димке было необходимо, чтобы на его девушке было изысканное белье самой известной марки, чтобы он ел из роскошного сервиза и вытирался дорогим полотенцем. Он хотел заходить в ванную комнату, выложенную до потолка эксклюзивной плиткой, сидеть в джакузи и любоваться позолоченными смесителями.
Я вспомнила, как оставалась в квартире Диминых родителей совершенно одна. Как я бродила по комнатам, садилась в кожаные кресла, вдыхала запах кожи и упивалась особой изысканностью и шиком. Я смотрела на обстановку квартиры завороженным взглядом, потому что раньше никогда не думала о том, что люди могут так жить. Моя мать называла таких, как Димка и его родители, аристократами. Причем она произносила это слово с презрением. Но только я поняла, что ничего оскорбительного в этом слове нет, что так живут те, кто не может обходиться без вкусной еды, дорогой одежды и изысканного интерьера. Так живут люди, которые в состоянии ощутить особый вкус к жизни и получать от всего, что их окружает, истинное наслаждение.
Я и сама не заметила, как уснула. Ближе к обеду врач принялся готовить мою выписку, а я не выдержала, подошла к телефону и позвонила Сашке на работу. Когда его подозвали к телефону, я виновато проговорила:
– Саш, меня уже выписывают.
– Как выписывают? – опешил он. – Почему ты мне вчера ничего не сказала? Я бы с кем-нибудь поменялся и тебя встретил.
– Зачем бы ты меня встретил?
– Затем, что когда людей из больницы выписывают, их кто-то встречает.
– Чудной ты. И куда бы ты меня повез?
– Придумали бы что-нибудь, – окончательно растерялся Сашка, но тут же героически вышел из положения: – С ребятами бы поговорил, чтобы ты у нас на кухне пожила. Кухня большая. Там можно запросто раскладушку поставить.
– Думаешь, твои ребята согласились бы? Вы же в складчину за квартиру платите. Какого черта им нужно, чтобы на кухне жила беременная баба?!
– Ну зачем ты так? Но у меня нет возможности снять отдельную квартиру. Светка, а может, на Украину ко мне махнем? Точно, поехали на Украину!
– Куда?
– На Украину.
– Ты с ума сошел?
– Там прожиточный минимум меньше и квартиру дешевле снять. У матери свой сад. Все свежее: яблоки, груши, персики. Ну что, едем?
– Саш, ты о чем? У тебя сегодня высокая температура?
– Нет.
– Куда едем-то? Я знала, что ты ненормальный, но что до такой степени… В качестве кого ты собрался меня на Украину везти?
– В качестве невесты.
– Что ты сказал?
– Что ты слышала.
– И все-таки, Саня, у тебя сегодня температура.
– Света, я тебя как невесту привезу, а матери скажу, что я отец твоего будущего ребенка. Ты не представляешь, как они тепло тебя примут, как обрадуются своему внуку. Если тебе понравится, то мы можем у меня дома жить. У нас большой дом, свой участок. Если не хочешь, то отдельный дом снимем. Ты по хозяйству будешь хлопотать, а я работать пойду. Со временем денег подкопим, и я собственный дом построю. Сам, своими руками. Красивый, со ставнями. Светка, поехали!
– Нет, Сашенька, не поедем.
– Почему? – недоумевал тот.
– Потому, что в тебе сейчас жалость говорит, а нельзя планировать свою дальнейшую жизнь, руководствуясь чувством жалости. Саша, ты с Украины уехал, потому что тебе Москва нужна, и я очень хорошо это знаю. Она тебе нужна так же, как и мне.
– Да и черт с ней, с Москвой.
