Ключи Пандоры - Ланской Георгий Александрович (бесплатные онлайн книги читаем полные txt) 📗
– Вы узнали, каким образом Атанасян собирается вывезти Шмелева из Москвы?
– Нет! Об этом они будут разговаривать при встрече.
Бабушкин нарисовал еще один зигзаг рядом с первым и принялся закрашивать пространство между ними.
– Шмелева задержать и доставить в контору как можно скорее, – коротко приказал он. – Возможно, у него есть данные на Завадского. Его же пока не трогать, пусть продолжает следить за Харламовым. Главное, не упустите!
– Есть! – четко произнес Сабли.
Он поднялся со стула и направился к выходу из кабинета, но Бабушкин остановил его.
– Кстати, а почему ты сказал, что Атанасян собирается отправить Шмелева домой? Почему не за границу?
– Так журналист не собирается бежать, – ответил Саблин. – Он собирается драться. Причем на своем поле!
Глава 8
Никита выключил телефон, открыл крышку и вынул батарею. Даша, которая смотрела на него по-собачьи преданными глазами, немедленно поинтересовалась:
– Все в порядке?
– Да! – кивнул Никита. – Роман прилетит завтра рано утром. В шесть вечера мне надо быть у посольства. Там он меня подберет и спрячет. Ну, а потом мы подумаем, как мне выехать домой.
– Это хорошо! – Даша прижалась к плечу Никиты, мимолетно коснулась его подбородка. – Может, перекусим где-нибудь, а? Шпионские дела, оказывается, способствуют аппетиту.
– Перекусим! – согласился Никита. – Только не здесь. Надо отъехать на пару станций.
Утром Даша сообщила о своем желании поучаствовать в том, что искренне считала приключением. Поэтому звонить Жанне и Роману Даша увязалась вместе с ним, назвав это «пойти на дело», что ее невероятно забавляло.
Но сначала она решительно заявила:
– Тебе все равно нужна будет помощь, а иначе засыплешься. Денег у тебя кот наплакал, даже не хватит от патруля откупиться, да и внешность надо бы изменить на всякий случай.
– Будем клеить усы и бороду? – весело фыркнул Никита. – А что? Присобачу бородку клинышком и стану походить на товарища Ленина.
– Клинышки не есть тренд этого сезона, – серьезно возразила Даша. – Бороду клеить не будем, а вот постричь тебя и переодеть надо. Враги знают, как ты выглядишь. Мало ли что, вдруг столкнешься на улице? Будет секунда форы.
– Даша, у меня, как ты верно заметила, денег на шмотье и парикмахера нет! – напомнил Никита. – Весь мой капитал – две сотни баксов мелочью. Разве что на паранджу хватит, и то сильно сомневаюсь!
– Не надо ничего покупать, все есть! – отмахнулась Даша. – Вон, Тимохины вещи в шкафу третью неделю киснут. А постричь я и сама сумею, не зря год в салоне красоты работала!
– Пытки запрещены Женевской конвенцией!
– Ой, ой, смотрите-ка, разговорился! Пошли в ванную, я тебя мигом обкорнаю!
Никита с наигранным ужасом схватился за уши, получил шутливый подзатыльник и покорно поплелся в ванную, думая о том, что волосы не зубы, вырастут. Ну, а в случае, если вырваться не удастся, ему будет уже все равно. На зоне и так обреют, а в гробу все равно с какой стрижкой лежать, туда любых берут без фейс-контроля. Но Даша дело говорила. Как бы он ни выглядел в будущем, от нынешнего облика надо было избавляться.
Волновался он зря. Даша свое дело знала. Возилась она с ним невероятно долго, угрожающе щелкала ножницами перед носом, жужжала бритвой и безжалостно размазывала по голове краску для волос. Через час, смыв следы ее надругательства, Никита с удивлением и легким шоком смотрел на себя в зеркало. От прежнего вида мало что осталось. Патлатый шатен канул в Лету, уступив место коротко стриженному брюнету с выразительным взглядом. Выбритые виски, короткая челка. Даша окинула его довольным взглядом и поцеловала в макушку.
– Нравится?
– Гламурненько! – покачал головой Никита. – Сам себя не узнаю! Ловко ты меня преобразила!
И обнял свою спасительницу, но она вывернулась и притащила ворох одежды. Никита долго капризничал, уверял, что попугайские шмотки Тимофея никогда в жизни не наденет, притом ему уже давно не двадцать, чтобы наряжаться столь крикливо. Дарья ругалась, кричала, что старается только для него и вообще выглядит он невероятно… стильно. Последнее слово она произнесла с сомнением в голосе. В ярко-желтой футболке и красных клетчатых джинсах Никита и правда смотрелся чудновато.
– Отлично! – скорбно вздохнул он. – Надену эти майку и штаны, чтобы снайперу было легче целиться.
– Нужен ты кому-то! – пробурчала Даша, но все-таки принесла более темную майку и обычные джинсы.
– Откуда у тебя столько его барахла?
– Так он набухается, изгваздается весь, ну, и бросает одежду у меня, если с Иркой тут ночуют. Я стираю, жалко выбрасывать, вещи ведь дорогие! Тимохе они не нужны. Ни за что больше не наденет однажды облеванную майку.
– Очень мило! – вздохнул Никита и покрутился перед зеркалом, на предмет обнаружения застарелых пятен.
Но майка выглядела вполне пристойно. Даша хмурилась и смотрела исподлобья, прикусив губу. Никита почувствовал угрызения совести. Его спасают, а он еще кочевряжится…
В метро Даша присмирела, вела себя тихо. Никита иногда бросал на нее взгляды и усмехался. Надо же, девушка Бонда, Изабелла Скорлупко или, как ее там, Фамке Янсен? Нет, та злодейкой была, значит, Изабелла… В светлой майке, короткой юбке, расшитой стразами кепке и в очках на половину лица Даша совсем не походила на разведчика, как, впрочем, и Никита, у которого от собственного гардероба осталась только обувь.
Из подземки они вышли в раскаленную духоту. Даша тотчас заприметила неподалеку итальянский ресторанчик и решительно направилась к нему. Никита покорно шел рядом, о чем-то сосредоточенно размышлял, и только в холле, наткнувшись на зеркальный простенок, шарахнулся от собственного изображения.
– Тьфу ты! Никак не могу привыкнуть, что это я!
Даша не на шутку развеселилась. Надо же, супермен, агент ноль-ноль-семь сам себя не узнал! Комедия в лицах!
Подхватив смущенного Никиту под руку, она потащила его в зал, где вкусно пахло жареным сыром, специями и еще чем-то знакомым.
За едой они почти не разговаривали. Никита вяло жевал и, кажется, даже не замечал, что именно, и становился все мрачнее и мрачнее. Даша старалась его не отвлекать, но в конце концов не выдержала.
– Почему ты собрался домой? Разве не лучше уехать, скажем, в Европу?
– Я – не политический беженец. Мне никто не предоставит убежища, а Интерпол вряд ли бросится защищать меня, менять личность, документы и пол.
– Пол можно оставить, – хихикнула Даша, но Никита смерил ее хмурым взглядом, и она немедленно перестала веселиться.
– Кроме того, я не собираюсь бежать, – добавил он. – Я ничего преступного не совершал! Не убивал, не предавал, не подставлял! Дома и стены помогают. Там от меня труднее избавиться по-тихому!
Сердце у Даши упало.
Там была другая, его жизнь, в которую Дашу не брали.
Она посидела с минуту, а затем не сдержалась и спросила дрожащим голосом:
– Ты что, вот так уедешь – и все? А как же я?
Никита оторопело смотрел в ее глаза, в которых уже копились слезы, и только спустя мгновение до него дошло.
О, господи!
Влюбилась? Как же он сразу не догадался?
Нужно было что-то сказать, что-то сделать, а слова не шли в голову, застревали в горле колючим ежиком, а в темя молотком стучала одна-единственная, крайне издевательская фраза.
Их бин капут!
Лучше не скажешь!
Никита беспомощно улыбнулся и накрыл ее ладонь своей. Он пытался подобрать слова, убедительные, мягкие, и в то же время понимал, что не может, а главное, не хочет ничего объяснять. А что он мог сказать?
Например, правду. У него и впрямь другая жизнь, не слишком шикарная, кстати. В анамнезе не самая высокооплачиваемая работа, развалившаяся машина, годная только на металлолом, маленькая квартира и… Светка, которая наверняка считает, что он воспользовался случаем и сбежал.
При мысли о Светке Никита приуныл. Сколько они уже вместе? С полгода? Восемь месяцев? Однако жить с ней было совершенно невозможно. Понимая это, Никита тем не менее малодушно откладывал разговор о грядущем расставании, потому что понимал, как это будет выглядеть.
