Таинственный - Ланзони Фабио (читаем книги txt) 📗
– Туше. – Она мерзко хихикнула. – Защищайтесь, сударыня.
– Гретхен, опусти саблю, ты не можешь это сделать.
– Я должна, Джори. Пришла твоя очередь. – Гретхен повернула саблю так, что лезвие сверкнуло в луче света от лампы. – Настало время тебе понести наказание.
– Но, Гретхен, тебя же поймают. Рано или поздно кто-нибудь поймет, что ты убила Эдриен и Клоувер и…
– И Ребекку, – подсказала Гретхен. Пораженная Джори машинально повторила:
– И Ребекку? Сестру Сойера? А ее-то за что? Чем она провинилась?
– Я застала ее с Карлом. Как-то вечером в августе я хотела сделать Карлу сюрприз, приготовила ужин, сложила его в корзинку для пикника и неожиданно приехала к нему. Я так старалась! А сколько на это ушло времени! На одного только жареного цыпленка по французскому рецепту я потратила несколько часов. Я испекла пирожные, прихватила бутылку шампанского и клубнику. Клубника – это очень романтично, ты согласна?
Джори молча кивнула.
– Но приехав, я застала его с этой девицей. Они вместе гуляли по пляжу, и я видела, как Карл обнимал ее за плечи, похлопывал по спине. Они выглядели как парочка любовников, Джори. Она хотела украсть у меня Карла! Но Карл мой, я так ей и сказала.
– О, Гретхен…
– Джори, я собиралась с ней только поговорить. Позже, той же ночью, я дождалась Ребекку в ее коттедже. Я собиралась только поговорить с ней, предупредить, чтобы не лезла к Карлу, но я так расстроилась, что не смогла с собой справиться. Я очень люблю Карла… и не хочу его потерять. – Гретхен задумалась, медленно поворачивая в руках саблю.
Ни на секунду не забывая о нацеленном на нее остром как бритва лезвии, Джори попыталась воззвать к ее разуму.
– Гретхен, Карл бы не захотел, чтобы ты причиняла кому-то вред, – осторожно начала она.
– Карл ничего не знает и никогда не узнает.
– Если ты… – Джори тяжело сглотнула, – если ты меня убьешь, он узнает. Он же не глуп, Гретхен, ему достаточно сопоставить одно с другим, и он все поймет.
– Нет – если ты во всем признаешься.
– Что ты имеешь в виду? – Джори была потрясена.
– Клоувер и Эдриен были убиты в то время, когда ты находилась в Близзард-Бэй. Удивительное совпадение, не правда ли? Я очень рада, что вовремя об этом подумала. Если ты сознаешься в двух убийствах…
– Но я не собираюсь ни в чем…
– В своей предсмертной записке, – не слушая ее, продолжала Гретхен. – Перед тем как совершить самоубийство, ты напишешь записку и во всем признаешься. Так что, Джори, садись и пиши.
Когда к Джори вернулся дар речи, она попыталась возразить:
– О чем ты говоришь? Я вовсе не собираюсь совершать самоубийство.
– Собираешься, Джори, собираешься. Знаешь, что ты сделаешь? Выйдешь на эту роскошную террасу, заберешься на перила и прыгнешь вниз с высоты двадцать третьего этажа. Тебя найдут размазанной по асфальту. Но сначала тебе придется написать предсмертную записку, и советую поторопиться, иначе…
Внезапно кончик лезвия оказался совсем близко, и Джори услышала треск разрываемой материи – лезвие порвало рукав блузки, двинулось вверх и замерло в опасной близости от ее горла. Гретхен держала саблю так, что ее кончик почти касался ее кожи. Джори поморщилась.
– Ну как, собираешься писать записку?
– Д-да, – заикаясь, пролепетала Джори, стараясь унять дрожь и не двигаться, чтобы не наткнуться на острие.
– Вот и хорошо, я тебе продиктую, что писать. У тебя есть под рукой бумага и ручка?
– Бумага… она лежит в столе.
– Отлично. Возьми бумагу. – Гретхен вдруг заговорила как деловая женщина, голос стал ровным, тон – почти доброжелательным. Она отвела саблю и сделала Джори знак пройти к массивному дубовому письменному столу, стоявшему возле камина.
Джори, пошатываясь, поплелась к столу. Ноги у нее подгибались, а мозг лихорадочно работал. Должен же быть какой-то способ, нужно что-то делать… или как-то отговорить ее, найти нужные слова…
«Сойер! – вдруг подумала Джори. – Где ты? Ты мне нужен!»
При мысли, что она больше никогда его не увидит, у Джори выступили слезы на глазах. Уезжая из Близзард-Бэй, она тоже твердила себе, что видела Сойера в последний раз, что между ними все кончено и она не желает его видеть. И только сейчас она поняла, что в глубине души не верила в то, что все кончилось. Несмотря ни на что, в сердце жила надежда. Вот почему ей так не хотелось решать, что делать со своей жизнью дальше, и не хотелось даже обсуждать возможность работы, которую предложил отец.
«Я хотела быть с Сойером, верила, что все как-нибудь устроится, он за мной приедет и в конце концов мы будем вместе…»
– Джори, хватит копаться! – рявкнула над ухом Гретхен. – Вынимай блокнот и садись писать!
– Сейчас, – пробормотала Джори, ее голос дрожал, – я уже достаю бумагу.
Она открыла выдвижной ящик и стала в нем копаться, пытаясь сообразить, нельзя ли найти в письменном столе что-то, что можно было бы использовать в качестве оружия. Если как следует порыться, может быть…
– Только смотри без глупостей, – угрожающе произнесла у нее за спиной Гретхен.
Джори почувствовала, как ей в спину ткнулось что-то острое, и поняла, что это сабля. Вздрогнув, она схватила наугад первый блокнот, который попался под руку – отрывной с желтыми листами, – и ручку.
– Теперь садись, – приказала Гретхен и предусмотрительно выдвинула из-под стола стул. – Пиши то, что я тебе буду диктовать.
– Сейчас, – прошептала Джори.
«А если закричать что есть мочи? – думала она. – Может быть, кто-нибудь услышит и придет на помощь?»
К сожалению, она слишком хорошо знала ответ: никто не мог ее услышать. Перед тем как въехать в эту квартиру, Джори удостоверилась, что здесь хорошая звукоизоляция. Она заплатила бешеные деньги специалисту, чтобы тот проверил, надежно ли квартира изолирована, не будут ли ей мешать звуки из квартиры снизу или шум лифта. Всего лишь мелкий штрих, дополнительный атрибут роскоши. А теперь он будет стоить ей жизни.
Гретхен начала диктовать, а Джори – писать. Нетвердой рукой она записывала путаные, бессвязные фразы о том, как в припадке ярости убила сначала одну старую подругу, затем другую, а позже ужаснулась своим преступлениям и решила свести счеты с жизнью. Джори очень старательно выводила буквы, пытаясь как можно дольше тянуть время. Она все еще надеялась, что произойдет какое-нибудь чудо и спасет ее от неминуемой смерти.
– А теперь прощайся с близкими, – распорядилась Гретхен. – Попрощайся с любящим папочкой… словом, тебе виднее, прощайся с кем хочешь.
– С матерью и сестрами, – прошептала Джори. – С их мужьями, с моими племянниками и племянницами…
Джори готова была перебрать всех родственников, лишь бы продолжать писать. Все что угодно, лишь бы выиграть еще минуту или две.
– Ну что, со всеми попрощалась? – поинтересовалась Гретхен, теряя терпение. Она покосилась через плечо.
– Нет еще… Погоди, дай подумать, кто еще остался…
«Сойер. Я хочу попрощаться с Сойером. Я должна написать ему то, о чем никогда не смогу сказать лично…»
Джори дрожащей рукой вывела имя Сойера и помедлила, не отрывая пера от бумаги.
– Закончила ты наконец? – недовольно спросила Гретхен и ткнула ее в спину саблей.
– Нет…
«Я тебя люблю».
Три слова отчетливо прозвучали у нее в мозгу, и она быстро перенесла их на бумагу уверенным, четким почерком, понимая, что это правда. Она любит Сойера. Хотелось бы знать, увидит ли он когда-нибудь эту записку, а если увидит, поверит ли, что она убила Клоувер и Эдриен, а потом покончила с собой. Не может быть, Сойер никогда не поверит, что она на это способна.
Глаза Джори защипало от слез, и она поспешно сморгнула их. Если бы ей только выпал еще один шанс…
– Пора, Джори.
Голос Гретхен вернул ее к реальности. Но скованная ужасом, Джори некоторое время не могла пошевелиться. В голове не укладывалось, что ей сейчас предстоит умереть.
«Этого не может быть! – в отчаянии думала Джори. – Не может быть, чтобы моя жизнь кончилась вот так. Я только сейчас стала понимать, что для меня важно и что мне нужно от жизни. Мне нужен Сойер. Я хочу выйти за него замуж, родить от него детей. Именно об этом я мечтала. Больше мне ничего не нужно».
