Как две капли воды - Браун Сандра (книги бесплатно txt) 📗
Ей было странно, что он ничего не ответил, потому что сама она чувствовала себя так, словно вот-вот развалится на куски. Она не могла ни говорить, ни двигаться, ни даже думать. Ее мозг отказался функционировать. Казалось, земля ушла у нее из-под ног и она летит в невесомости черного безвоздушного пространства.
Нельсон энергично отодвинулся вместе со своим стулом от стола и поднялся:
– Я думаю, следует перенести обсуждение этого вопроса в гостиную.
Зи, бледная как полотно, но такая же решительная, как муж, встала за ним:
– Мона, сегодня не нужно десерта. Посмотри, пожалуйста, за Мэнди. Мы будем заняты некоторое время.
Дороти-Рей потянулась за бокалом с вином. Джек взял его у нее из рук и поставил обратно на стол. Он подхватил ее под локоть, поднял со стула и потащил в холл. Фэнси шла за ними. Внутри у нее все кипело от любопытства.
Когда они дошли до арочного проема, Джек сказал дочери:
– Ты в это не лезь.
– Ну вот еще. В первый раз у нас случилось что-то интересное, – сказала она с усмешкой.
– Это тебя не касается, Фэнси.
– Я тоже член семьи. Дед вот только что сказал. Кроме того, я работаю на избирательную кампанию. Я имею право участвовать в семейном совете. Больше, чем она. – И Фэнси указала на мать.
Джек порылся в карманах брюк, вытащил чек на 50 долларов и вложил его в руку Фэнси:
– Найди какое-нибудь другое занятие.
– Сукин сын, – проворчала она, уходя.
Тейт был бледен от ярости. Он медленно и аккуратно сложил салфетку, положил ее возле тарелки:
– Кэрол?
Эйвери подняла голову. Она готова была отрицать все, но ярость в его глазах остановила ее. Он твердой рукой вывел ее из столовой и провел через холл в большую гостиную.
Стояли сумерки. Из окон гостиной было видно небо на западе, расцвеченное красками заката, панорама захватывала дух. Как часто Эйвери восхищалась этим вечерним пейзажем, однако сейчас бескрайний горизонт давал ей ощущение незащищенности и одиночества.
Все до одного посмотрели на нее враждебно, когда она вошла в комнату. Особенно ожесточенными были лица двоих мужчин из фирмы по связям с общественностью.
Дерк был высокий, худой и мрачный. Он напоминал героя гангстерского фильма. Казалось, его лицо треснет, если он улыбнется.
Ральф был полной противоположностью Дерку – полный, кругленький и веселый. Он все время шутил, более ко всеобщему раздражению, чем к веселью. Когда он нервничал, то позвякивал мелочью в кармане. Сейчас монеты в его кармане гремели, как бубенцы на санях.
Эти люди не называли своих фамилий. Она полагала, что это особый прием для установления дружеских контактов с клиентами. Что касается ее, то это не сработало.
Нельсон взял на себя роль ведущего:
– Эдди, поясни, пожалуйста, то, о чем ты только что сказал в столовой.
Эдди сразу перешел к делу:
– Ты делала аборт?
Она открыла было рот, но не смогла произнести ни слова. Тейт ответил за нее:
– Да.
Зи вздрогнула, будто ее изящное тело пронзила стрела. Нельсон нахмурился. Брови его сомкнулись. Джек и Дороти-Рей уставились на Эйвери в недоумении.
– Ты знал об этом? – спросил Эдди у Тейта.
– Да.
– И ты никому не сказал?
– Это касается только нас. – Тейт зло огрызнулся.
– Когда это было? – спросил Нельсон. – Недавно?
– Нет, перед катастрофой. Незадолго.
– Великолепно, – пробормотал Эдди. – Лучше не придумаешь. Черт вас побери!
– Как вы выражаетесь в присутствии моей жены, мистер Пэскел! – зарычал Нельсон.
– Извини, Нельсон, – выкрикнул тот, – но понимаешь ли ты, как это отразится на кампании Ратледжа, если это выйдет наружу?
– Понимаю. Но мы должны следить за собой. Что толку злобствовать сейчас. – Когда все успокоились, он произнес: – Как ты узнал об этом… аборте?
– Медсестра позвонила в штаб, чтобы поговорить с Тейтом, – рассказал Эдди. – Он уже ушел, и я взял трубку. Она сообщила, что Кэрол обратилась к ним с шестинедельной беременностью и просила сделать аборт.
Эйвери опустилась на валик дивана и сложила перед собой руки.
– Мы должны обсудить это при них? – Она кивнула на парочку из фирмы по связям с общественностью.
– Пусть уйдут. – Тейт кивнул на дверь.
– Минутку, – возразил Эдди. – Им нужно знать все, что происходит.
– Но не о нашей личной жизни.
– Обо всем, Тейт, – сказал Дерк, – вплоть до дезодоранта, которым ты пользуешься. И никаких сюрпризов. Особенно неприятных. Мы вам об этом сказали с самого начала.
Тейт готов был взорваться:
– Чем угрожала сестра?
– Что расскажет прессе.
– Или?
– Или мы заплатим ей.
– Шантаж, – сказал Ральф, позванивая мелочью уже на другой мотив. – Не очень оригинально.
– Но эффективно, – сказал Эдди резко. – Мое внимание это привлекло. Ты понимаешь, что, возможно, все погубила? – набросился он на Эйвери.
Эйвери, пойманной в ловушку собственным обманом, приходилось терпеть их обвинения. Другого выхода у нее не было. Ее не заботило, что думают о ней другие. Но при мысли о чувствах Тейта, считавшего себя обманутым, ей хотелось умереть.
Эдди прошел к стойке со спиртным и налил себе виски без содовой:
– Пожалуйста, ваши предложения.
– А что доктор?
– Сестра там больше не работает.
– Ага! – Ральф перестал звенеть монетами. – Почему?
– Я не знаю.
– Выясните.
Последняя реплика принадлежала Эйвери. Она встала. Она видела лишь один способ хоть как-то оправдать себя в глазах Тейта – это помочь ему выпутаться из тяжелой ситуации.
– Выясни, Эдди, почему она больше у него не работает. Может быть, он выгнал ее за профнепригодность.
– Он? Но доктор – женщина. Боже, ты даже этого не помнишь?
– Ты хочешь помочь или нет? – накинулась на него Эйвери, пытаясь как-то замять свою ошибку. – Если сестру уволили, то она не может выступать в качестве надежного свидетеля.
– В чем-то Кэрол права, – заметил Ральф, оглядывая суровые лица присутствующих.
– Ты заварила эту кашу, – сказал Эдди, надвигаясь на Эйвери. – Что ты теперь собираешься делать, нагло отрицать все?
– Да, – ответила она вызывающе.
Она почти услышала, как все усиленно заработали мозгами. Они всерьез обдумывали ее слова.
– А если у нее есть твоя история болезни?
– Данные можно фальсифицировать, особенно копии. Останется только мое свидетельство против ее свидетельства.
– Мы не можем лгать об этом, – сказал Тейт.
– Почему, черт возьми? – удивился Дерк.
Ральф рассмеялся:
– Ложь тоже составная часть кампании. Только лгать надо более уверенно, чем Рори Деккер. Вот и все.
– Если я стану сенатором, мне все равно придется смотреть в зеркало по утрам, – сердито сказал Тейт.
– Мне не придется лгать. И тебе тоже. Никто не узнает об аборте. – Эйвери повернулась лицом к Тейту и взяла его за руку. – Если мы объявим все это блефом, она отступится. Я почти уверена, что на местном телевидении ее не будут слушать, особенно если ее выгнали с работы.
Если «Кей-Текс», у которой самый высокий рейтинг, будет первой телевизионной станцией, на которую обратится медсестра, то Айриш Маккейб похоронит эту историю в самом зачатке. Если же к кому-нибудь другому…
Эйвери вдруг повернулась к Эдди:
– Она говорила, что кто-нибудь может подтвердить ее слова?
– Нет.
– Тогда ни один порядочный журналист не будет с этим связываться.
– Откуда ты знаешь? – спросил Джек с другого конца комнаты.
– Я смотрела «И вся президентская рать».
– Бульварные газетки напечатают это и без подтверждения.
– Возможно, – согласилась она. – Но им никто не поверит. Если мы достойно проигнорируем эту скандальную историю, читатели сочтут ее омерзительной ложью.
– А если это попадет к людям Деккера? Они разнесут это от Тексарканы до Браунсвиля.
– И что с того? Это грязная история. Кто поверит, что я на такое способна?
– Почему ты сделала это?
