Единственный (Изумрудный шелк твоих глаз) (СИ) - "Emerald" (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью TXT) 📗
И лорд Аррини стремительно покинул беседку.
…Габраэл держал на руках своего Единственного.
Он это чувствовал.
Ощущал со всем восторгом вдруг проснувшегося инстинкта.
Инстинкта, что требовал немедленно сделать добычу своей. Пометить ее всеми доступными метками, как снаружи, так и изнутри. Инстинкта, что дурманил голову почище наркотика, выключая всякое соображение. Но король держался… сдерживался из последних сил, понимая, что способен легко напугать обретенное сокровище, если набросится на него здесь и сейчас.
Тело Дарующего сотрясала внутренняя дрожь. И при этом незнакомец молчал. Лишь упрямо сопел, выворачиваясь из объятий мужчины. Но Габраэл не позволил. Схватил в охапку и унес, не обращая внимания на возмущенный писк разочарованных таким финалом зрителей. И лишь в полупустой галерее (не считать же за свидетелей обжимающиеся по нишам парочки!) опустил свою добычу на пол, придерживая за плечи — чтобы не удрала.
— Кто ты?! Чей ты?! — По сердцу вдруг резанула злая ревность.
Неужели чужой муж или жених?!
Боги! Если он вынужден будет убить любимого человека своего избранника, как прапрадед, то их будущая жизнь превратится в ад. Предок так и не смог завоевать любовь своего Единственного. Дарующий ненавидел короля Лизаррда III всей душой, вынужденный жить в золотой клетке и спать с тем, кто убил его мужа в поединке Волков. И, в конце концов, покончил жизнь самоубийством, не в силах добраться до горла ненавистного насильника. Лизаррд III тоже недолго зажился на свете, потеряв свою Пару. И прадед взошел на трон в годовалом возрасте под присмотром Регентского совета. Страшное это дело — Проклятие Темной Волчицы. Страна чуть не погибла, пока король не вырос и не взял власть в свои руки, отстранив от нее регентов, что едва не развалили Гирр.
Боги, смилуйтесь! Пусть ОН будет свободным! Не хочу убивать того, кто ЕМУ дорог. А иначе не забрать избранного… только через поединок.
— Чей ты?.. — чуть тише переспросил Габраэл, пытаясь успокоить Дарующего мягкими поглаживаниями по напряженной спине. Короля едва не трясло от нетерпения, а мальчишка в его руках упорно молчал. Лишь дышал часто-часто.
То, что под иллюзией юноша, Гирр-Эстег понял, скользнув рукой по плоской груди своей добычи. И это неожиданное открытие привело короля в щенячий восторг. Он уже любил своего Единственного. Хотя не знал ни его имени, ни его облика, ни даже запаха.
— Ну, что же ты молчишь? — С придыханием шепнул мужчина, любуясь беловолосым красавцем. Какой знакомый и одновременно незнакомый облик! Наверное, когда-то король уже видел его во сне. И хотя умом Габраэл понимал, что это всего лишь иллюзия, и под маской может оказаться совершенно обычная мордашка, если не хуже… Но при этом ничего не мог с собой поделать. Инстинкт уже развернулся во всю ширь, требуя любить и защищать того, кто этого явно не хотел. Иначе бы не отстранялся.
Напуганный слишком близким телом короля, юноша попятился, в панике упираясь спиной в стену коридора. И Габриэл… через силу!.. заставил себя придержать собственные желания.
— У столь прекрасного Дарующего должно быть много воздыхателей, — попытался зайти он с другой стороны. И при этом душу Габраэля опять царапнула ревность. Да какое там царапнула! Когтями принялась драть, в кровавые клочья. И король невольно зарычал, сверкнув в полутьме галереи золотом глаз, на миг разрушив свою маску.
«Мамочки! — В панике подумал Арэль. — Все-таки король!»
Вначале, когда мужчина подхватил его на руки, не дав упасть, юноша просто растерялся, не зная, КАК реагировать на такое. Как-то раньше его особа не вызывала подобных эмоций. Но потом услышал властное «МОЙ» и внутренне ощетинился колючками. Сразу вдруг вспомнился незабвенный Крейн, и его собственническое отношение к сыну Сомианны. А уж когда невольный спаситель подал голос, Ар и вовсе запаниковал, угадав под маской Гирр-Эстега. Как Белый Волк отнесется к появлению во дворце да еще и под чужим именем безродного лекаря… да еще и того, кто ему отказал, наградив при этом шишкой… гадать не приходилось. Или накажет за подлог вместе с Милаэлем. Или выгонит с позором, посчитав, что Арэль пришел сюда с любовником, которому под силу добыть приглашение для простолюдина.
И все, что он мог сделать — это упорно молчать, в надежде при случае ускользнуть. Но король держал хоть и не больно, но крепко. И вырваться из захвата его рук не представлялось возможным.
А между тем Габраэл боролся с желанием сорвать с незнакомца маску и увидеть, наконец, лицо своей Пары.
Узнать его истинный запах…
— Не бойся… — шепнул Гирр-Эстег, наклоняясь так низко, как только позволяли приличия. На краткоее время разум все-таки победил инстинкты, и его величество принял весьма трудное решение не срывать завесу тайны до середины ночи, когда иллюзии и сами слетят со всех гостей.
— Сегодня ночь праздника. Веселись! Но твоим партнером по танцам буду только я. И я убью любого, кто посмеет на тебя покуситься!
Вот эти слова перепугали Арэля до дрожи в коленях. Он уже понял, что его облик чем-то привлек короля. А о любвеобильности Белого Волка ходили легенды. Не хотелось бы потомку Мираннов очутиться в королевской постели в роли одного из многочисленных любовников. Нет, решительно надо рвать когти! Вот только как выбраться?
А Гирр-Эстег тем временем решительно повел его в зал, вливаясь в круговерть танцующих. И Арэль подчинился… еще и потому, что подчиниться хотелось. Что и говорить, под волнами страха глубоко на дне души жило странное чувство единения с этим слишком властным мужчиной. Именно ЭТО толкало юношу к Белому Волку, хотя разум просто вопил бежать от него подальше. Но руки короля уже легли на талию… так крепко… так нежно… так жарко…
И не убежать, хотя сердце мертвенно обмирает от нехороших предчувствий. А сам ты почти прижат к могучей груди партнера…
И аромат ЕГО кожи опьяняет, кружа голову как старое вино, которое ты лишь недавно рискнул попробовать, несмотря на то, что до второго совершеннолетия еще далеко… мог и разум потерять. Или УЖЕ потерял?..
И в танце ты то и дело касаешься бедром ЕГО отвердевшего естества, добавляя в симфонию запахов еще и нотку неподдельной страсти, что вызывает непонятный жар по всему телу…
Чудо еще, что столь возбужденный Защищающий все еще держится, не заваливая тебя прямо в зале. Но ЕГО руки многозначительно танцуют по твоему телу, безмолвно обещая все муки ада и рая. И ты дрожишь, сам не зная отчего.
Непослушное тело то холодеет, то наполняется огнем.
Страх разоблачения, смешанный с непонятным предвкушением, кружит голову, туманя рассудок. И ноги едва повинуются тебе. Но твоему властному партнеру на все наплевать. И тобой вертят, словно нарядной куклой…
Вот оно как — любить, но не быть любимым.
И понимание того, что король видит перед собой не тебя, а неизвестного красавца, что соткало твое воображение, горечью растекается в груди, возвращая ясность мыслей. Тебе не нужна золотая клетка фаворита… подчиняться инстинктам и ждать, когда король вволю наиграется, чтобы потом выбросить использованную вещь.
А ведь Арэль даже на это пошел бы без сомнений, не виси на нем долг перед собственной страной. Теперь бы пошел… когда выпил аромат Белого Волка. Того, кто неприкрыто хотел его в эту ночь ярких иллюзий.
Никогда раньше такого не бывало! Никогда раньше между ними не раскручивался незримый аркан, грозя задушить обоих в тенетах внезапной страсти.
Но Арэль не мог остаться… никак не мог. Самое большое через год, но нужно было начинать войну против Крейна. Уже почти все готово.
Порушить надежду своего народа, бросившись с головой в омут непонятного чувства? Арэль так не мог.
Либо король, либо долг.
Проклятый выбор…
…А изматывающий душу и сердце танец все не кончался. Подолы многослойных туник развевались, оплетая ноги беловолосого красавца при очередном повороте танцевальной фигуры. Стремительный ручеек шагов гиррской лизирры, и твои ноги не заплетаются с непривычки только благодаря помощи короля. Да и прихотливому костюму мастера Фат-Минеа спасибо — скрыл твою неловкость за длинными подолами накидок. Но дальше ты танцуешь уже на руках у Гирр-Эстега, что в этом танце позволяется. И остается лишь замереть — не вырываться же на глазах у всего зала…
