Зачётка, или с Новым Годом, Глеб Борисович! Книга 1 (СИ) - фон Беренготт Лючия (книги онлайн полностью txt) 📗

Лючия Фон Беренгот

Зачётка, или с Новым Годом, Глеб Борисович!

Книга 1

— А, Наумова… Проходи-проходи… С наступающим тебя!

— Здравствуй… те, Глеб Борисович. Спасибо… И вас… с наступающим.

— Я тебя вызвал, чтобы отдать зачетку.

— А вот за это большущее спасибо! Я уже беспокоилась, если честно.

— Не стоит благодарности…

Шелест бумаги…

— Глеб Борисович, вы…

— Что еще, Наумова?

— Вы же… не поставили… тройку…

— Конечно не поставил. Ты ведь не сдала экзамен.

— Но я думала… Вы обещали!

— Что я обещал?

— Я… вы…

Ернчческий смех.

— Ты серьезно думала, что один минет даст тебе пропуск на второй семестр?

— Да вы… Как вы?..

— Признаюсь, это был очень неплохой минет. Хоть и неумелый.

Жалобный всхлип.

— Но как же так… И что же мне деееелать? Меня ведь отчислят….

— Вообще-то у меня есть несколько идей…

— О, боже…

— Одна из них — ты подбираешь сопли, зализываешь раны и возвращаешься в свой… откуда тебя принесло в не резиновую?

— Из Тюмееени… ыыы…

— Прекрасный город. Был там в… девяносто восьмом, если мне не изменяет память.

— Ыыыы…

— Салфеточку?

— С-спасибо… — всхлип, высмаркивание… — К-какой… какой второй вариант?

— То есть первый тебя категорически не подходит?

— Не подходит…

— А зря. Потому что второй предполагает твою полнейшую деградацию и растление, вкупе с лишением маленького недостатка, в простонародье именуемого «девственностью».

— Вы негодяй и ублюдок!

— Ну-ну, милочка, не преувеличивай. Негодяй и ублюдок — он жирный, вонючий… старый. А я… Впрочем у тебя была возможность оценить кубики на моем животе. С очень близкого расстояния, смею заметить.

— Сволочь!

— А вот этого не стоит делать. Ты неприятная, когда говоришь это слово — «сволочь». У меня может на тебя не встать. И тогда — здравствуй, Сибирь! Или это у нас Урал? Кстати, у вас замечательные термальные источники… Обязательно съезжу на каникулах — может и тебя навещу…

— Не дождетесь!

— В смысле?.. Что ты задума… Ооохх… Наумова… черт бы тебя… Не ожидал… Браво…

— Заткнитесь и помогите мне с этим дурацким ремнем.

Шуршание одежды, бряцание пряжки.

— Твой… энтузиазм вдохновляет… ремень очень дорогой, между прочим, не порви…

— Приподнимитесь… надо снять…

— Пожалуйста-пожалуйста… Все… для нашей молодежи… Достаточно?

— Справлюсь…

Стон. Тяжелое дыхание.

— Ш-ш-ш… Не так быстро… Хочу растянуть…

— А я не хочу…

— Я не сказал — «прекращай и разговаривай». Давай-ка снова заткнем тебе ротик… Ухх…

Спустя две минуты…

— Попробуй втянуть глубже… Ооо… Вот так… молодец, Наумова… Мягче… Осторожнее с клыком, ты меня и в прошлый раз им царапала… О, да… Самое то…

— Ай! Оставьте в покое мои волосы!

— Прости пожалуйста… Не отвлекайся…

Быстрые, мокрые, сосущие звуки.

— Рукой… держи у основания…

Прерывистый, хриплый стон…

— Еще… сильнее… помогай рукой…

— Вы будете кончать когда-нибудь?

— Вот, честное слово, чуть не кончил, если бы ты использовала свой ротик по назначению, вместо того, чтобы ворчать… А теперь иди сюда — я хочу пощупать твою грудь.

Испуганный взгляд.

— Пожалуйста… пожалуйста, не надо… Мы… мы так не договаривались…

— Мы вообще никак не договаривались, Наумова… Давай, залезай ко мне на коленки… Нет, ногами врозь… И прижмись ко мне… Вот так…

— О…

Обоюдные стоны… звуки поцелуя. Пальцы скользят по горячей коже.

Хрипло:

— Сними футболку…

— Я не могу…

— Прямо сейчас.

Шорох снимаемой через голову одежды.

Слабым голосом:

— Ты не носишь лифчика…

Злобно:

— Он мне не нужен…

— Вот уж, действительно… как я раньше тебя не замечал, Наумова… Сейчас проверим какие они на ощупь…

Касание, тихий всхлип.

— Что? Нравится?

— Нет… Это мерзко…

Смех.

— А если я лизну твой сосок? Приподнимись-ка немного…

Звуки борьбы, потом задушенный стон.

— О боже… что… вы…

— Еще?

— Нет…

— Тот случай, когда «нет» означает «можно, только осторожно». Убери руки…

Снова борьба.

— Знаешь, держи-ка их у меня за головой. Пока я тебя не связал… Ммм… Какая сладкая…

Влажные звуки, прерывистое дыхание, стоны.

Потом тишина.

— Что?.. Почему?..

Мягкий смешок, смущенное молчание.

— Почему я остановился? Чтобы ты попросила продолжить.

— Но я не хочу… — Правда?

— Конечно… Я ведь только из-за… зачетки…

— И в трусиках у тебя совсем-совсем сухо?

Резкий вдох.

— Глеб Борисович, не разговаривайте со мной… так.

— Как? Грязно? Потерянный кивок.

— Потому что тебя это отвращает? Или, наоборот, возбуждает?

Молчание.

— Чего ты больше боишься, Наумова? Признаться самой себе, что ты давно меня хочешь, или убедить нас обоих в том, что ты всего лишь честная шлюха, отсасывающая преподам за оценки?

Звонкая пощечина.

— Ах ты… Стой! Куда пошла?

— Пустите! Пусти… архгхх… что… ммм… мммм…

Долгий, глубокий поцелуй.

— Какая вам разница, чего я хочу? Совесть мучает?

— Слушай, давай не будем устраивать разборки… Я не в том состоянии.

Хмыканье.

— Вижу. Давайте я просто… закончу вам "отсасывать", и вы мне поставите эту долбанную тройку.

— А потом ты пойдешь домой и будешь мечтать обо мне в своей узкой девичьей постельке? А через годик-другой потеряешь свою драгоценную девственность с каким-нибудь кретином, который мало того, что кончит на третьей секунде, еще и растрезвонит об этом всему университету.

Тяжелый вздох.

— И поэтому вы предлагаете мне свои услуги — как специалист?

— О нет, милочка. Не предлагаю. Навязываю. Я навязываю тебе свои услуги. Придешь ко мне сегодня в семь вечера — вот… по этому адресу. Поняла?

— Идите к черту! Никуда я не пойду!

— Еще как пойдешь, если не хочешь обратно в Тюмень. И наденешь свое самое сексуальное белье. И юбку покороче. Именно юбку, а не платье. А теперь… иди сюда — мне нужен один полноценный оргазм перед тем, как я вплотную

займусь твоим воспитанием… ***

Робкий стук в дверь. Потом еще один — сильнее.

Звук отпирающегося замка.

— Наумова, следи за моим пальцем…

— Зачем? О…

— Именно. У меня есть звонок. Я услышал тебя совершенно случайно, проходя мимо входной двери.

— Лучше бы не услышали… Эй! Что вы делаете!

— То, что ты видишь — закрываю дверь. Мне надоело, что ты все время огрызаешься.

— А зачетка? — пихание тяжелой двери, борьба. — Да подождите вы!

— Никакой зачетки. Отлично провести время на праздниках! Сфотографируйся для меня в термальниках — на память…

— Стойте! Я… я не из Тюмени… — Что ты имеешь в виду?

— Я говорю так, чтобы… чтобы не смеялись… А на самом деле я из Доброго ​— это поселок городского типа сто пятьдесят километров от Тюмени… У нас там… Понимаете, Глеб Борисович, у нас нет работы… вообще никакой. И ничего нет. И все пьют. Все… Мама пьет, папа… и брат. Если я туда вернусь… я ведь оттуда уже не выберусь…

Тихий плач. Тяжелое молчание.

— Если ты хотела меня разжалобить, Наумова, у тебя получилось. Заходи, деревенщина моя.

— Спасибо.

— Пальто давай. Уже накапала мне тут.

Шорох снимаемой одежды.

— Боже, какая у вас шикарная квартира…

— Эта не квартира, Наумова. Это прихожая. По коридору и налево.

Цоканье каблуков.

— О! Я думала, мы идем в спальню.

— Ты хочешь встречать Новый Год в спальне? В принципе, неплохая идея, учитывая, что телевизор у меня там есть.

Изумленное молчание.

— Вы пригласили меня… встретить Новый Год?

— Нет, я пригласил тебя, чтобы трахнуть, но поскольку так уж получилось, что сегодня Новый Год, думаю, можно как-нибудь на это отреагировать.