Женщина с зонтиком и перспективами - Седлова Валентина (читать книги бесплатно полностью без регистрации txt) 📗

Валентина Седлова

Женщина с зонтиком и перспективами

Я шла по улице в самом дурацком из всех возможных настроений. Нет, не случилось ничего такого, о чем бы вы могли подумать: меня не выгнали с работы, на мой кошелек с мобильником не польстился ни один карманник, и даже дорогущие итальянские колготки (о чудо!) за целый день беготни так и не соизволили пустить хоть одну тонюсенькую стрелочку. Причиной печали был мой бой-френд Толя. Себя он, правда, к месту и к не к месту гордо именовал «гражданский муж», вызывая у меня то приступы раздражения, то безумного веселья. Смотря по ситуации. Я как раз собиралась сегодня вечером сказать ему, что дорогам нашим лучше бы разойтись в разные стороны, но эта сволочь опередила меня, позвонив на работу и радостно поведав, что он начал ремонт в квартире. Так что все мои надежды на скорое прощание с Толиком в момент лопнули мыльным пузырем.

Чувствую, что после таких сумбурных объяснений, вы окончательно запутались. Почему я не могу распроститься с Толиком после начала ремонта? Откуда взялся этот самый Толик? И кто я сама такая, собственно говоря?

Отвечаю с конца. Я — Лиза. Свободная девушка двадцати четырех лет от роду, владелица роскошной трехкомнатной сталинской квартиры в районе метро «Университет», в настоящее время — сценарист, один из «жизнелюбивых» авторов мыльного опуса под названием «Жизнь и любовь». Что, совсем ничего не понятно? Ладно, тогда попробую рассказать обо всем подробно. Сделаю, как говорят у нас на работе, флэш-бэк [1], то бишь откат в недалекое прошлое. Только учтите: продюсеры его, как правило, недолюбливают и временами бьют за это по рукам.

Моя семья немногочисленна, и состоит из дедушки-академика, родителей и меня, любимой. Родители, оба доктора наук, ученые (правда, до определения «ученый с мировым именем» еще не дослужились), сейчас безвылазно торчат в Штатах и время от времени совершают кавалерийские наскоки с целью затащить меня туда же. Бр-р. Наши представления о том, как должна строиться карьера и жизнь, мягко говоря, не совпадают по всем пунктам. Дедушка-академик, контуженный в войну, с ранней весны и вплоть до морозов живет на даче, предаваясь безобидным увлечениям вроде грибной охоты и выращивания супер-моровки и мега-тыкв. К сожалению, с возрастом его контузия заявила о себе в полную силу, поэтому дедуля большую частью пребывает в счастливом маразме и полной уверенности, что он — главный герой книги Стивена Кинга «Зеленая миля», вынужденный проводить остаток своей жизни в доме престарелых, чем здорово шокирует соседей по дачам. Но о дедушке позже. Главное во всей этой ситуации то, что нынче я являюсь полновластной хозяйкой вышеупомянутой квартиры. То есть, живу практически с королевской роскошью. Москвичи меня поймут. Хоть Булгаков и небезосновательно считал, что квартирный вопрос их испортил, зато они точно знают цену квадратным метрам, не отягощенным обилием родственников и соседей.

Теперь о работе. На самом деле с моей семейкой поступить во ВГИК на сценарный было столь же нереально, как разбить посреди Красной площади фруктовый сад. Единственную поблажку, которую я смогла выторговать, полгода подряд закатывая матушке качественные истерики, так это милостивое разрешение поступать не на химический или физический, а на экономический факультет. На этом поблажки закончились. После пяти лет учебы я стала обладательницей красного диплома по специальности «мировая экономика», хотя про себя искренне удивлялась, как мировая экономическая система еще умудряется худо-бедно функционировать и при этом еще не развалилась к чертям собачьим. Правда, сомнениями своими я благоразумно не делилась ни с однокурсниками, ни, упаси Бог, с преподавателями. В общем, поступать в аспирантуру я отказалась наотрез. Экономическая наука могла спать спокойно и не бояться того, что пострадает от меня и моих паникерских домыслов.

Чтобы отвязаться от предков, заламывающих руки в трагедии, что в семье появилась белая ворона, презревшая науку, то есть я, пришлось устроиться на работу. Естественно, секретарем-референтом — а кем же еще? Полгода, проведенных в совместной америкосо-отечественной фирме, убедили меня в том, что экономика, как сфера приложения моего не научного, но трудового энтузиазма, меня тоже совершенно не радует. Поэтому первым самостоятельным шагом за всю жизнь стало увольнение из референтов и переход в свободные художники. Родители обиделись окончательно и отказали в финансировании.

Жить стало труднее, но значительно интереснее. Иногда единственной пищей был черный хлеб, дрянная корейская лапша и чай третьей заварки, но несчастной в такие моменты я себя нисколько не чувствовала. Дни и ночи я проводила за компьютером, создавая офигительный опус под названием «Мой Первый Сценарий». Именно так, с большой буквы. Поскольку у меня не было никаких соображений относительно того, как именно выглядят сценарии, я перерыла Интернет, пересмотрела с ручкой и блокнотом кучу фильмов с пометкой «сокровища мирового кинематографа», хронометрируя и конспектируя их сцены, после чего взяла свой уже законченный к тому моменту сценарий и переписала его заново. После переделки подумала и переделала его еще один раз. Никаких сомнений относительно собственных сценарных способностей я не испытывала и из-за отсутствия специального образования не страдала, руководствуясь мудрым девизом: «Никогда не бойся делать то, чего не умеешь, и помни: Ноев ковчег сделал любитель. Профессионалы построили „Титаник“.

А затем все произошло как-то очень просто и обыденно. Я разослала свой сценарий по электронной почте в кучу студий и компаний. Через неделю из одной компании мне пришло предложение написать тестовый сценарий на заданную тему. Еще через две недели оттуда позвонили и сказали, что завтра собеседование. А теперь я вместе еще с четырьмя сценаристами и двумя редакторами пишу сюжет для отечественного мыльного сериала. И скажу откровенно — я люблю свою работу, хотя временами и готова выть от нее на луну или бегать по стенке. Не обращайте внимания, мы все здесь такие.

Вы спросите, а как же мой «Первый сценарий»? А никак. Он сделал свое дело и теперь может спокойно пылиться в столе. Может быть, когда-нибудь по нему и будет снято кино. А может быть, и нет. Меня это мало волнует, честно говоря. Его сюжет прост, но лихо закручен и коммерчески перспективен, так что все может быть, все может статься.

Зато сюжет нашего мыла — это, я вам скажу, еще тот сюрреализм! Как вам ситуация? Мать — Ирина Леопольдовна, сорока с хвостиком лет от роду, владелица заводов, газет, пароходов, вышла замуж за молодого парня Романа, ровесника своей дочери Милы, у которого, как вы догадываетесь, ничего этого нет. Соответственно, молодые у нее под носом быстро снюхались, простите за каламбур, и закрутили любовь. Да такую, что у Милы через положенный природой срок должно дите родиться от ее не в меру молодого отчима. Мало своих проблем, так еще бывший муж Ирины Леопольдовны — Родион Михайлович — шантажирует ее молодого мужа: мол, если не признаешься Ирине в преступной связи с нашей дочерью, считай себя коммунистом. То есть останешься без штанов и содержания, поскольку Ирине это вряд ли придется по нраву. Роману это, конечно, тоже не по душе. Тем более что парень он вроде как честный и правильный. Мучается, когда врет, а врет он постоянно все двадцать пять часов в сутки напропалую, поэтому мучается тоже непрерывно. Когда кастинг проводили, дюжину актеров забраковали, пока не нашли этого карамельного. Смотреть на него — и то приторно становится, такой правильный и красивый.

Вы спросите: а какого военно-морского ему бы просто не уйти к дочке и не послать Ирину с ее бывшим мужем по известному адресу? А вот тут-то главная соль мыльных сериалов и их главный постулат, гласящий: самое разумное с бытовой точки зрения решение проблемы однозначно неприемлемо. То есть, чем больше трудностей, тем виртуознее мы их будем решать и на большее количество серий историю растянем. И наплевать, что герои ведут себя как законченные неврастеники и мечутся из крайности в крайность по пять раз на серию. Оказывается, дочке и Роману жить больше не на что, кроме как на денежки Ирины Леопольдовны. И жить негде, кроме как в ее квартире. Поэтому они упорно молчат, как пленные партизаны, и страдают от любви друг к дружке. Но сегодня, наконец-то, когда Мила призналась Роману в том, что находится уже на четвертом месяце беременности (и как она все это время умудрялась молчать? Ума не приложу), мы таки заслали это чудо гороховое по имени Рома идти к жене и резать в глаза правду-матку. Мол, люблю я твою дочку, не вели казнить — вели миловать. Пафоса мы нагнали соответствующего, зрительницы от умиления плакать будут и за валокордин хвататься. Я тоже прониклась общим боевым настроением, и уже представляла, как вернувшись домой, скажу Толику «гуд бай, май лав», как этот удод опередил меня и «обрадовал», что начал ремонт в моей квартире.