Любовь по-испански (ЛП) - Хелле Карина (серия книг .txt) 📗

решить.

— Я знаю, — бормочет она в мою грудь. — Может быть, когда наступит

понедельник, все разрешится. Я имею в виду, ты пойдешь на свою новую работу, наверное.

Возможно. Я не был уверен, когда на самом деле начну. Но это не казалось

справедливым, что Вселенная таким образом давала тебе одно, забирая другое. Я знал, что

это был закон равновесия и баланса, но не думал, что просил слишком много, просто

чтобы у нас обоих была работа, и мы были счастливы.

А, может, и было.

Я встречаю Бона в тапас-баре напротив Пласа-Майор. Мощеные улочки заполнены

туристами и пьяными студентами, которых намного больше на выходных. Я пытаюсь

пройти сквозь них, не в силах перенять их энтузиазм. Новости Веры сбили меня с толку, и

мой мозг ухватился за это волнение, я никак не мог перестать думать об этом.

Я нахожу его в самом конце, на темном угловом диване, жующим миску миндаля.

Бону, вероятно, около сорока сейчас, невысокий мужчина по сравнению со мной, но у

него есть способ, как сделать так, чтобы выглядеть выше. Его мать привила ему

правильную осанку, когда он был маленьким мальчиком, и сейчас, в сочетании с тем, что

он носит все только черное, это существенно меняет дело.

— Бон, — говорю я от души, чувствуя, как беспокойство сходит с его знакомого

лица. Его темные волосы прорежены немного сверху, но в остальном он выглядит так же.

Он встает с дивана и пожимает мне руку, а я слегка похлопываю его по спине.

— Матео, — встречает он меня, — ты совсем не изменился. — Он делает паузу, глаза блестят. – Или, может, изменился. Ты, вроде, похудел.

Я хватаюсь за свой живот, хотя знаю, что мои мускулы никогда не менялись. –

Наверное, лучше питаюсь.

Блеск усиливается и он ухмыляется.

— Держу пари, что так и есть. Садись.

Он быстро машет официантке и заказывает нам два пива. Бон всегда был болтуном, и я не останавливаю его, когда он начинает рассказывать обо всех интересных вещах, которыми занимался в течение последних полутора лет. Наконец, после трех бокалов

пива, беседа замедляется, и он упорно смотрит на меня.

— Достаточно обо мне, — говорит он. — Как Хлоя Энн?

Ее имя всегда заставляет меня улыбаться.

— У нее все хорошо. Идет в школу в сентябре. Она довольно взволнована этим.

— А Изабель?

Мое лицо сникает.

— Ты, конечно же, знаешь, что мы разведены.

Он кивает и откидывается на спинку сиденья.

— Я знаю. Но хотел бы услышать это от тебя. Мы почти не общаемся больше, Матео, так что я знаю только то, что слышал от других людей. Или то, что я прочитал в

интернет-изданиях.

— Понимаю. — Я смотрю на Бона и задумываюсь, что он скажет, поймет ли. Я не

уверен, является ли то, что он видел и слышал, чем-то похожим на правду. Я прочищаю

горло. — Ну, мы с Изабель в разводе. Я встретил другую женщину.

— Более молодую женщину. Канадку.

— Да, — говорю я ему. — Она – все для меня. Ее зовут Вера.

— У нее чертовски много татуировок, — указывает он, как будто знает ее. Это

беспокоит меня.

— Так и есть, — признаю я. – Как ни странно, мне нравятся они.

Бон невесело смеется.

— Ты, Матео Казаллес, со всем своим стилем и элегантностью, любишь женщину, покрытую татуировками. Я бы подумал, что это отстойно для тебя.

— Я думал, что этот бар отстойный, все же я здесь, с тобой, Бон.

Он опускает голову.

— Ты пытаешься меня оскорбить?

— Это ты пытаешься меня оскорбить.

Он опустошает свое пиво.

— Да ну, это просто наблюдение, не более того. Мне интересно. Кому нет? Мы все

хотим знать о женщине, которая заставила великого Матео жить в скандале и отказаться

от своей прекрасной, стильной жены.

Существует грань его словам. Бон никогда не был поклонником Изабель, поэтому я

уверен, новости первоначально восхитили его. Он наклоняется вперед, покручивая пиво

обеими руками.

— Правда ли, что ей всего двадцать три?

Я ощетиниваюсь, ненавидя эти сплетни, ненавидя, что люди знают о ней из других

источников.

— Ей двадцать четыре сейчас.

— А тебе почти сорок, да? Довольно большая разница в возрасте.

— Ты завидуешь?

Он пожимает плечами.

— Может быть. Я – не фанат женщин с татуировками, хотя видел многих в

различных частях мира. Скажи, Матео, ты счастлив?

— Я никогда не был так счастлив.

Он оценивает меня внимательно, прежде чем сделать еще один глоток. У меня

начинает немного болеть голова.

— Ты кажешься счастливым. Должен сказать, когда я впервые услышал об этом, то

не поверил. Я собирался позвонить тебе, но решил, что это было, вероятно, тем, что меня

не касалось. Если ты хочешь пройти через ранний кризис среднего возраста, то это не мое

дело. Это случается с каждым человеком.

— Это не кризис, — процеживаю я сквозь зубы.

— Я вижу, — говорит он, — и это удивляет меня. Ты по-прежнему с ней, да?

Я могу только кивнуть. Мое сердце начинает колотиться.

— Я должен сказать, что удивлен. Обычно такая интрижка не длится долго.

— Это никогда не было интрижкой.

Его губы изогнулись.

— О, конечно. Ты находишь молодую киску в своей рабочей поездке, оказываешься с ней в постели, твоя жена узнает и разводится с тобой, но это никогда не

было интрижкой.

Я прикладываю все усилия, чтобы не ударить по столу кулаками.

— Все не так произошло.

— Нет? — интересуется он. – Так расскажи.

Он — придурок, и я не могу понять, почему. Он всегда любил провоцировать меня

и раздражать, но на сей раз это более личное. Возможно, впервые, это личное.

— Я встретил Веру, в то время как был на языковой иммерсионной программе. Я

влюбился в нее. Ничего не произошло... — И это не так, кое-что произошло. Я переспал с

ней. Я нарушил супружескую верность, чего поклялся никогда не делать. Но мне слишком

стыдно в этом признаться ему, не тогда, когда я чувствую, что он использует это против

меня. — Но я также понимал, что то, что у нас было с Изабель, было неправильным, это

было не то, чего мы хотели, и что наш брак был закончен. Когда Вера вернулась в

Ванкувер, я покончил с этим.

— Но Вера, должно быть, приехала еще до того, как вы развелись окончательно.

Я кивнул.

— Да. Может быть, я был несколько нетерпелив. Но я не мог терпеть, что она так

далеко от меня.

— Я не виню тебя, — говорит он. — Я видел фотографии. Даже те, топлес. Я не

мог оторваться от этих грудей.

Мои глаза сузились в щели.

— Если ты скажешь что-нибудь еще, то, черт возьми, не думай, что я не достану

тебя через этот стол и не задушу.

— Старик, — говорит он со смехом. — Импульсивный Матео. Мне было

интересно, когда он вырвется наружу.

— Следи лучше за собой, — предупреждаю его, мне совсем не смешно. Я

указываю на него пальцем. — Мое отношение к Вере самое серьезное. Она, возможно, моя будущая жена, о которой ты говоришь такое.

Его глаза расширяются от удивления, а затем затуманиваются чем-то сродни

жалости.

— О, боже. Ты не можешь быть серьезным.

Лучше бы я ничего не говорил. Это было чем-то, что было только в моей голове, потом и у Лючии, а теперь и у Бона.

— Матео, Матео, Матео, — говорит Бон со вздохом. – Прекрати держаться за свою

молодость, старина. Этот тип женщины хорош для того, чтобы несколько раз затащить в

постель. Может, много раз. Она сбавила тебе десяток лет, трахая тебя. Это сделало свое

дело, ты великолепно выглядишь. Но на этом все. В этом и состоит главная ценность

данного типа девушек. Все, что тебе следовало сделать, это позабавляться с ней и никогда

не рассказывать Изабель. Теперь ты развелся из-за пустяка. Ты действительно думаешь, что можешь взять и жениться на этой Вере? Ты не можешь. Хватит морочить голову себе.