Большой секрет (СИ) - Ветрова Роза (читаем книги бесплатно TXT) 📗
— Ты придурок, — орал он совсем рядом, и, вдруг испугавшись, что он меня сейчас коснется, я пулей выскочил из воды. Пацан вылез следом, сел на безопасное расстояние и принялся снимать обувь и выжимать носки, дрожа, как осенний лист на ветру. Поток ругательств не прекращался. Его загорелые руки покрылись мурашками, и моя шея вдруг тоже.
Я по-прежнему стоял в баскетбольных шортах, а с него вода бежала ручьем, джинсы потяжелели.
— Снимай и выжимай все, — с трудом разлепил я губы, прокашлявшись от воды.
— Обойдусь, — зло бросил Валерка, снял кепку и принялся сушить волосы руками.
— Пойдем. — Я заставил себя сделать к нему шаг и, схватив за плечо, потянул вверх.
— Отвали, — он пытался сбросить мою руку, но безуспешно. Я вдруг опять почувствовал долбанную ответственность за него. В конце концов это будет полностью моя вина, если этот сопляк заболеет.
— Куда ты меня тащишь, сказал же отвали.
Я зашел в свою комнату и буквально втащил его внутрь следом, от нас обоих на полу оставались мокрые лужи.
— Иди в душ, пока не помер от холода. Кто ж знал, что ты такой хиляк, — не удержался чтобы не съязвить.
Он стоял как истукан посреди комнаты, разинув рот.
Открыв шкаф, я быстро поковырялся в нем и бросил в Валерку чистую футболку и спортивные штаны.
— Самое маленькое что у меня есть. Чистое полотенце в ванной в шкафчике под раковиной.
— Да мне не надо, — растерялся тот.
— Ты как домой собирался ехать?
Он ничего не ответил, просто стоял и молчал.
— Слушай, — не выдержал я. — Ты мне тут лужу наделал, иди уже, ради Бога.
— А как же ты?
— У предков в комнате тоже есть ванная.
— Х-хорошо, — он уже начал стучать зубами.
Я взял себе сухую одежду и вышел за дверь.
**
Лера
Кажется начинаю дико ненавидеть Орловского. Как же он бесит! Напыщенный кретин. Невероятный придурок.
Стою в душевой кабине, выбираю гель для душа. В бутылке с нарисованным лаймом и мятой почти не осталось ничего: это что его любимый? Тут же одернула себя. Зачем мне эта информация??? Слишком многое начинаю узнавать об Орловском, и мне это совсем не нравится. Так и не выбрав никакой, плюнула и просто встала под горячие струи. Интересно, что бы сказал Орловский, узнав, что в его душе моется голая девушка? Точнее, что бы он сделал? От странных мыслей в районе пупка стало жарко, и я попыталась прогнать их прочь. Как же он мне надоел, целыми днями наблюдаю его самодовольную рожу, теперь и в голове поселился.
Согревшись в горячей воде, наконец выползла из кабинки, нашла полотенце и насухо вытерлась. Поспешно натянула его штаны прямо на голое тело и уставилась на мокрые эластичные бинты. Чертыхнувшись, полезла искать фен, тот нашелся в том же шкафчике.
Не верится, что весь этот бред происходит со мной. Просушив бинты, обмотала грудь, и только потом надела его футболку. Хоть футболка и была чистая, на ней, помимо запаха порошка, едва улавливался другой запах, наверное его парфюма, который не выбить ни одной стиральной машиной. Украдкой понюхала тонкий запах, на секунду прикрыв прикрыв глаза. Господи, начинаю вести себя как фетишистка. Одежда все равно оказалось слишком велика, штаны пришлось подвернуть.
Волосы высохнут так, решила я и поспешила выйти из ванной. Итак слишком долго провозилась с бинтами, как бы Орловский не стал стучаться в дверь. Но в комнате его не оказалось. Не удержавшись, я оглянулась по сторонам, осматривая его комнату. Никогда не была в комнате у парня.
Судя по обстановке, он вел довольно аскетичный образ жизни, либо просто редко тут бывал. В центре большая широкая кровать, аккуратно заправлена, на светло-сером покрывале ни бугра, ни складки. Около кровати тумбочка с торшером, на подоконнике баскетбольные мячи с автографами. В углу стоит высокий шкаф, все полки заставлены кубками, наградами и медалями. Я подошла поближе и удостоверилась, что все за достижения в баскетболе. На его рабочем столе стоял открытый ноутбук, экран давно погас, рядом валялись огромные наушники. Не считая медалей, его комната была довольно обезличенной. Ни каких-то копрометирующих журналов, дисков… Хотя сейчас все делается в компьютере или даже телефоне.
Внезапно осознав, что я действительно в комнате Орловского, я одернула себя. Зачем мне узнавать о нем еще больше? Мне никогда не обедать с ним в дорогих кафе, не тусоваться с ним и его друзьями на вечеринках. Это просто невозможно, абсурдно. Мне он не интересен ни капли. Такие как я, всегда будут по другую сторону баррикад, у нас нет ни малейшей общей точки соприкосновения. Отработаю долг и помашу ему ручкой. Нужно деликатно выяснить у него сколько мне еще отрабатывать, и как он оценивает мою работу вообще? За час или по факту выполнения? Необходимо срочно убираться отсюда, заканчивать всю эту историю, пока я не завралась еще сильнее. Хотя куда еще сильнее? Так думала я в тот момент, и ох как же сильно я ошибалась.
Я вышла из его комнаты, держа мокрый комок одежды. Нашла блондина на кухне, он уже переоделся в черные брюки и свитшот. Он что-то искал в холодильнике, отбрасывая влажные волосы со лба.
— Есть охота, а тут шаром покати, — проворчал он, выпрямляясь и оглядывая меня, задержав взгляд на босых ступнях. — Давай закажем что-нибудь?
— Кхм, нет, спасибо. Если я больше не нужен, то поеду домой. Уже темно.
На удивление я чувствовала себя уютно в его вещах, здесь, рядом с ним, и мне это очень не нравилось. Пора возращаться в свою реальность, которая не лучше, и не хуже, просто другая.
Орловский захлопнул холодильник и посмотрел на часы на своей загорелой руке.
— Я отвезу тебя.
— Не нужно, я сам, — попыталась я возразить.
— Захлопнись, сказал же отвезу, — бросил он и опять куда-то ушел. Он целый день будет бегать туда-сюда?
Впрочем вернулся он через минуту, кинул мне белоснежные носки и слегка потрепанные баскетбольные кроссовки.
— Наверное подойдут. Я в четырнадцать лет в них пару игр отбегал, но нога быстро росла, — сказал он, чему-то улыбаясь.
— Зачем ты их до их пор хранишь? — удивилась я.
— Они счастливые, — смутился парень. — Ну это у спортсменов такая фишка. Всегда есть счастливая форма или предмет. Стас у нас не стрижется пока сезон не закончится, а Леха счастливый кулон носит во время игр. Я кроссовки вот эти храню. Шнурки с них снял, на новые кроссы перешнуровывал долго. Потом бросил эти глупости, вернул их на место. Если играешь дерьмово, никакие шнурки не помогут.
— Ты играшь дерьмово?
Он засмеялся.
— У меня самый высокий КПИ (коэффициент полезности игрока — прим. автора) в команде. В обеих командах, — поправил он. — Я в городском основном составе, ну и в универе тоже бегаю.
— Ясно, — только и ответила я.
Кроссовки оказались точно впору, сидели как влитые. Представила Орловского еще ребенком, светловолосым, бегающим по корту, плачущим после провалов и счастливым после побед. Конечно же он был всегда душой компании, вокруг него всегда было много друзей. Наверняка он рос без горестей и забот, безмятежно наслаждаясь детством. Так и должно быть.
Мы сидели в его машине, мне казалось, мои веки оттянули и насыпали туда песка, чесались неимоверно. Я, не стесняясь, зевнула. Блондин почти не смотрел в навигатор, видимо хорошо зная все дороги. Он сидел, расслабленно откинувшись на спинку, одна рука на руле, локоть второй торчал в открытом окне, и смотрел на дорогу. Рукава свитшота он закатал до локтей, обнажая свои крепкие загорелые руки. Краем глаза я отметила его красивую линию челюсти, пару родинок на щеке, на шее, и, вспоминая его голый торс, на теле. Его длинные пальцы спокойно и уверенно держали руль, он явно ведущий во всем. Я покраснела и уставилась на свои колени, сжимая свой рюкзак и пакет с мокрой одеждой, который тут же зашуршал.
— Брось назад, — на секунду повернувшись ко мне, сказал парень.
— Мне не мешает, — заупрямилась я.
Он резко бросил руку в мою сторону, схватил рюкзак и пакет и быстрым движением отправил на заднее сиденье.
