Жестокие клятвы (ЛП) - Макколл Джо (книги бесплатно без txt, fb2) 📗
Ее горло перехватывает, и она отстраняется от меня. Я позволил ей. Ее близость сбивает с толку мой гребаный разум. Вина сжимает мою грудь, но я игнорирую ее, глядя на нее сверху вниз, на моем лице застыла ухмылка. Она Кастеллано, и мне нужно избавиться от этой проблемы, прежде чем у моего члена появятся новые идеи.
Залезая в карман, я достаю телефон.
— Что… что ты делаешь? — её голос слегка дрожит.
— Я собираюсь сделать несколько фотографий для аукциона, — просто говорю я ей.
— Нет.
— Ты не можешь говорить «нет», мышонок, — ухмыляюсь я. — Это ты вошла в мой львиный ров.
— Ты думаешь, что то, что ты спас мне жизнь, дает тебе право делать мои извращенные фотографии, чтобы потом продать меня? — спрашивает она недоверчиво. Теперь она это понимает.
— Да, — усмехаюсь я. — Я так думаю.
— Ты больной.
Я небрежно пожимаю плечами. Забавно видеть, как она взволновалась после той покорности, которую проявляла. Я осознаю, что я человек слова и сделаю именно то, что обещал. Ее руки сжимаются по бокам, лицо краснеет.
— Если тебе нужны эти фотографии, тебе придется сделать это мне, — рычит она, но это так же слабо, как рычание котенка. — Потому что я не буду тебе позировать.
Мой телефон снова спрятан в карман. Я люблю вызов.
— Если ты настаиваешь.
Ее глаза расширяются, и она разворачивается, чтобы выбежать из комнаты, без сомнения, думая, что сможет спрятаться в ванной. В своем нынешнем состоянии она слишком медлительна, и я легко ее ловлю, обхватив рукой затылок, чтобы остановить. Я прижимаю ее к груди.
— Это будет намного веселее, мышонок, — шепчу я ей на ухо, мой язык высовывается, чтобы лизнуть, прежде чем прикусить ее мочку уха.
— Нет! — крики Вани бесполезны и остаются без внимания. Я чувствую запах ее страха и наслаждаюсь ее запахом.
— Мы могли бы сделать это проще.
Она вырывается из моей хватки, пытаясь высвободиться, пока я тащу ее к ближайшему столбику кровати. Просунувшись между матрасом и каркасом кровати, я выхватываю пару кожаных наручников, которые держу там, что нелегко, когда в моих руках извивающаяся женщина.
Я прижал ее тело к столбу, игнорируя ее стоны от боли, когда дерево впилось ей в грудь и живот. Она хотела трудного пути, и я дам ей это.
Как только ее запястья надежно закреплены наручниками, я поднимаю ее руки вверх и закрепляю ее руки на одном из крючков на стойке. Теперь она вытянулась передо мной, ее тело было полностью выставлено напоказ.
— Остановись! — она плачет, слезы смачивают ее щеки. — Пожалуйста остановись.
— Мы могли бы сделать это по-хорошему, Ваня, — напоминаю я ей. — Но ты не хотела.
Я достаю телефон и делаю несколько фотографий. Клиентам аукционного дома понравится ее покрасневшая задница.
— Ублюдок, — шипит она. — Ты монстр. Я тебя ненавижу.
Не обращая внимания на ее насмешки, я поворачиваю ее тело к себе, цепочки наручников скручиваются при этом движении. Моя камера делает одну фотографию за другой, пока она прячется от меня. Хорошо. Мужчинам на рынке Аид нравится, когда на фотографиях изображены страх и слезы. Им это тяжело. Черт, мне неприятно видеть ее такой, и я далеко не так развратен, как мужчины, которым планирую ее продать.
Слезы цепляются за ее длинные ресницы, а страх в ее глазах заставляет мое тело наполняться темным, извращенным удовольствием. Милая маленькая Ваня не знает львиного логова, в который она зашла, и я более чем рад показать ей это. Я не позволю своему члену отвлекать меня. Не снова.
— Интересно, сколько я получу за твою девственную киску? — ухмыляюсь я, кладу телефон обратно в карман и освобождаю ее от наручников. Я дважды проверяю ее живот, чтобы убедиться, что ни один из швов не разошелся. Они в порядке.
Ее челюсть сжимается, но она не отвечает. После минуты молчания я решаю добавить еще больше оскорблений. Просто ради черта.
— Но в таком состоянии за тебя никто платить не будет, — отмахиваюсь я от нее. — Иди прими чертов душ. От тебя пахнет смертью и мочой.
Красный цвет растекается по ее телу, ее грудь приобретает ярко-розовый цвет, что делает ее совершенно восхитительной. Я хочу увидеть, как она окрасится в этот цвет, пока я довожу ее оргазм на своем языке, мое имя — как молитва, выкрикиваемая на ее сочных губах.
Уголок моего рта приподнимается в рычании от непрошеных мыслей, просачивающихся в мою голову. Я резко разворачиваюсь и выхожу из комнаты, хлопнув и заперев за собой дверь.
На этот раз, ожидая у двери, я слышу не крик разочарования.
Вместо этого это серия сдавленных рыданий. У меня кровь замирает, когда я слышу, как она несколько раз повторяет фразу по-гречески.
«Макари на меня эйче на петано», что в переводе «я бы хотела, чтобы он позволил мне умереть.»
Ее вкус все еще у меня на языке, когда я наблюдаю за ней, как извращенец, из своего офиса, а запись с системы безопасности распространяется по моему ноутбуку. Через несколько мгновений она поднимается с пола и, шатаясь, идет в ванную. Мне не нужен звук, чтобы знать, что она принимает душ. Видно, как пар просачивается между щелями двери.
Она находится там почти полчаса, а когда возвращается, все, во что она завернута, — это полотенце. Я стону при виде ее миниатюрного тела, завернутого в короткую ткань. Мне потребовалось все силы, чтобы не отреагировать на ее обнаженное тело, когда я ранее заставил ее уронить простыню.
У Вани тело создано для секса.
Я наблюдаю, как она осматривает комнату, несомненно, в поисках одежды, которой можно было бы прикрыться. Она ничего не найдет. Когда она ничего не находит, ее плечи опускаются, и она неохотно берет выброшенную ранее простынь и обертывает её вокруг своего гибкого тела. Она сидит на краю кровати, положив ноги на раму, прижимая к себе простыню, как будто это своего рода спасательный круг. Ее плечи начинают дрожать, грудь вздымается, и я не сомневаюсь, что она снова плачет.
Бедная маленькая принцесса.
Чего, по ее мнению, можно добиться плачем? Сомневаюсь, что она знает, что в комнате есть камера, я ее хорошо спрятал, но нельзя быть слишком осторожным. Женщины из семьи Кастеллано — не что иное, как коварные манипуляторы. Все это могло быть уловкой, чтобы заставить меня пожалеть ее.
Это не сработает.
Даже сейчас мой член наполовину тверд от вида ее болезненных слез. Они ничего не делают, а только подпитывают темную, зловещую сторону меня. Сторона, с которой она скоро станет до боли знакомой.
— Ты уверен, что знаешь, что делаешь? — голос Антона из дверного проема моего кабинета. Он единственный ублюдок, которому разрешено просто вальсировать, и он это знает. Любого другого избили бы за фамильярность, и он это тоже знает. Вот почему он этим пользуется. — Ты не знаешь, что она имела какое-либо отношение к манипуляциям Ады.
Я презрительно фыркаю.
— Они были лучшими подругами, братан, — усмехаюсь я. — Ты думаешь, она не знала, что моя жена замышляет в тени?
Антон вздыхает.
— Все еще. Ее продажа ничего не изменит, — предупреждает он меня.
— Это сделает меня богаче, — я небрежно пожимаю плечами.
Теперь его очередь фыркать.
— Капля в море по сравнению с тем, что у тебя уже есть, — напоминает он мне. — Не говоря уже о том, что ты потеряешь возможность захватить империю Кастеллано. То, над чем ты упорно трудился последние несколько лет.
Отвернувшись от экрана, я смотрю на своего «Советника». Мой заместитель. Мой лучший друг.
— Я сделаю контингент в оговорке тому, кому ее продам, — холодно говорю ему. Я прекрасно знаю, что у него есть история с Ваней. Будучи бывшим телохранителем Ады, он проводил с ней немало времени. Я не допущу, чтобы его ошибочные чувства по отношению к ней встали на моем пути. — Я получу часть империи Кастеллано. Остальное они получают, плюс Ваня. Таким образом, я получаю то, что хочу, и в то же время избавляюсь от вредителя. Беспроигрышный вариант.
