Инструкция на конец света (ЛП) - Каейн Джейми (е книги .txt) 📗
будет? Когда вернется?
– Нет.
– А ее мобильный? – хотя я и спросила, но знаю, что он отключен, я
пыталась позвонить с телефона Иззи.
– Она оставила его дома.
– Оо.
М-да. Это похоже на маму. У нее никогда не было привычки брать
телефон с собой, к тому же она постоянно забывала его заряжать и
просто думала, что ей редко звонят.
– Ты пытался позвонить кому-нибудь из родственников?
– Пару раз, никто не ответил на звонки.
– Наверное, она знала, куда идти, да?
Отец ничего не ответил, и я снова пытаюсь представить маму, где она
и что делает... и понимаю, что никакого понятия об этом не имею.
Вообще, понимание того, что моя мама – преподаватель было у меня
только в мыслях. Даже идея о том, что мама могла мечтать о чем-либо,
выходящим за пределы нашего мирка, казалась мне нереальной и
неинтересной, как сложные математические вычисления.
– Ты не думал, что она могла пострадать, или что-то серьезное могло
случиться? – опять молчание. – Пап? Это не шутки. Что, если она
разбилась или заблудилась, или... – Или что? Я не знаю.
– Полиция позвонила бы, случись что-то серьезное. Она не хочет
быть найденной, вот что я имею в виду.
– Но почему? – глухо спрашиваю я.
Я знаю почему. Но мне нужно убедиться в правильности догадки.
– Не знаю.
По тону его голоса было понятно, что тема закрыта. Отец никогда не
признается, что чего-то не знает. Только сейчас я понимаю, какая же
нетвердая почва у меня под ногами. В жизни я всегда рассчитывала на
несколько вещей: на абсолютную уверенность моего отца во всем и на
тот факт, что родители вместе.
Не сомневаюсь, папа любит маму. Он может и не показывает этого,
но это так. Я уверена. Другое дело, любит ли она его. Я опять в
растерянности. За окном мелькает сосновый лес. Мы проезжаем
большой знак с медной надписью «Деревня Садхана и Духовный центр».
– Кто там живет в этой Садхане? – спросила я.
– Эти люди – группка сумасшедших язычников.
Я исподтишка взглянула на профиль отца, пока он был занят дорогой.
На его голове до сих пор короткая стрижка, хотя он и в отставке. Он не
планировал уходить, но так вышло, и мне всегда кажется, что он готов
надеть униформу и в любой день вернуться к работе. Я отвожу взгляд,
пока он не заметил, как я за ним наблюдаю.
Мне хочется спросить: «Так ты знаешь, кто эти люди?»
Но вместо этого получается:
– То есть, там что-то вроде церкви?
– Там, похоже, живет группа хиппи, которые используют духовность
как прикрытие для выращивания травы.
Я вспоминаю Вольфа, парня из леса (и уже не в первый раз). Он
странный и сколько бы я ни думала, у меня не получается приобщить его
хоть к какой-то категории людей. По-моему, он полная моя
противоположность – я-то скучная девочка-ботаник азиатской
внешности, обученная охоте.
Знаю, что для людей я – тихоня. Потому что в классе сидела
спокойно, не поднимала руку, чтобы другие могли ответить, поскольку
знала все ответы на вопросы.
– Давай-ка я кое-что тебе проясню. Мы больше не в военном городке,
здесь, в гражданском мире куча сумасшедших – и твоя работа держаться
в стороне от этого, понятно?
– А с кем же мне дружить?
– Ни с кем. У тебя есть сестра и этого достаточно.
Я отвернулась к окну и закатила глаза. До чего бредовая идея
дружить с Иззи. Он вообще давно ее видел?
– Мы с ней немного разные.
– Не спорь. Вы с Иззи – семья, вам ничего не должно мешать
общаться.
Я подавила громкий вздох.
– Хорошо, пап.
Я слышала от него подобное и раньше. С моей стороны глупо было
бы затевать этот разговор, зная, что он ни к чему не приведет. Хотя,
может, просто Иззи настолько женственней меня, что он считает, что ей
необходим телохранитель?
Он вообще ее не знает.
* * *
Когда мы возвращаемся домой из продуктового магазина, я помогаю
папе выгружать еду из пакетов. Ее так много, что её наверняка хватит на
ближайший месяц.
Отец работает в полнейшей тишине. Интересно, надеялся ли он
увидеть маму дома?
В кухне он уже распределил шкафы для еды. Я стараюсь положить
всё в точности предназначенное для этого место.
Когда не осталось ничего, кроме гигантского мешка сухого риса и
пустой канистры, я стала искать отца, чтобы узнать, что с этим делать. У
нас уже был случай, когда моль в кладовой всё сожрала. Перерыв весь
дом, я нашла отца, сидящим в своем офисе. Он что-то просматривал и
иногда делал заметки на страницах.
– Гм… – пытаюсь привлечь его внимание. – Что делать с рисом?
Он нахмурился, как будто не понял вопроса, и эта неопределенность
в его глазах пугает. Обычно он выглядит самоуверенно, а тут он
показался мне даже хиловатым и как будто постаревшим. Я даже вижу
проблески седых волос на голове и глубокие морщины вокруг рта и глаз.
Раньше я этого не замечала.
– Я собираюсь уехать на некоторое время, вам придётся побыть
одним, – говорит он.
Мне нужно время, чтобы осознать сказанное. А пока я молчу. Не
знаю, что ответить.
– Куда ты собираешься?
– Искать маму.
– И сколько ты будешь её искать?
– Столько, сколько потребуется.
– И мы с Иззи будем здесь одни?
У нас ведь даже нет телефона или интернета. У отца был план жить
за счет солнечных батарей, но мы их еще не установили.
Хорошо, что хоть электричество есть.
– Да. Здесь достаточно еды, я оставлю вам немного денег. И ружье.
– Но... – вырвалось у меня, прежде чем я успела подумать. Это самое
нелюбимое его слово.
Отец строго смотрит на меня.
– Все будет нормально.
В моей голове тысяча вопросов, но пока я их формулировала, отец
дал мне какую-то книгу. Я вижу что это «домашняя» книга, где он
записывает все, что считает связанным с семьей.
Это какой-то неясный документ, который он написал для мамы,
сестры и меня пару лет назад. В него мы, собственно, никогда не
смотрели, зато отец к этой книженции обращался при каждой
возможности.
Я беру книгу в руки и сжимаю так крепко, как будто я тону, а книга
может меня спасти.
Значит, я и Иззи одни в этом разбитом доме, в самой глуши. Звучит
ужасно. Но отца это не волнует, он хочет, чтобы я доказала, что смогу
выжить в этих обстоятельствах.
Я вглядываюсь в небо, как будто там что-то может быть написано.
Существует миллион причин, почему оставить нас тут вдвоем –
плохая идея, но отец просто не сможет сидеть и ждать.
– Где ты будешь ее искать? – наконец спрашиваю я.
– Тебя это не должно волновать, – по его взгляду видно, что он
считает, что я «недалекая».
Еще больше вопросов возникает, если подумать о том, что что-то
может случиться, ведь мне даже позвонить некому. У отца нет телефона,
он думает, что в них нет необходимости. К тому же по нему
правительство легко может отследить наше передвижение. Телефон есть
у сестры, но связь тут почти не ловит.
– Вы двое продолжайте работать по списку, если все сложится
удачно, я вернусь максимум через неделю.
«Если всё сложится удачно...»
Надо постараться не говорить ничего Иззи.
Может и получится, но как я проживу с ней наедине целую неделю?
Или даже больше, чем неделю.
Даже не хочу об этом думать.
Папа не из тех людей, с которыми можно спорить, даже если ты его
дочь. Он настолько уверен в собственной правоте, что любые слова,
противоречащие его убеждениям, для него так же достоверны и
убедительны, как и жужжание летающей вокруг головы мухи. Это всего-
навсего мелкая помеха, от которой надо отмахнуться, а в идеале –