Работа над ошибками (СИ) - Клюшина Инесса (книги txt) 📗
«Живем, блин», — сказал бы Пуля, если бы в их тушеночные учения где-нибудь в горах, полях или болотах кто-нибудь завез японские роскошества, а не выдавались бы надоевшие сухпайки с вечным «Адаптоном», яблочным пюре, кашами с мясом, незабываемой военной тушенкой да витаминками — по одной на сухпаек.
Иногда вместо тушенки попадался зеленый горошек (обычно в банках без маркировки). Вот тогда было свинство, и приходилось жрать несчастный горох под приколы более удачливых товарищей. А иногда не везло всем, и ржали над этим, изощряясь в приколах, вместе…
За прошедшие дни Стас чего только не передумал. Главное: как занять себя, чтобы отпустило. Москва не помогла. Уже рассматривал и Египет, и Турцию, и Доминиканскую республику. Была даже залетная идея вернуться в армию, а еще лучше — поехать на Кавказ, отыскать там Пулю, набить ему морду за то, что связался с моджахедами, и увезти сюда. Совершенно бредовая идея, но Стаса она развлекла: он начал было строить планы по возвращению блудного Пули, но потом признался себе, что вряд ли ему позволят аферу провернуть. Да Пуля сам его отправит домой первым же поездом, и хорошо, если не грузом двести! Что ему стоит, первоклассному снайперу, нажать курок? С придурка станется.
А Вероники вновь не было дома. Не было дома и Жужика: Стас звонил долго, но из-за двери никто не залаял. Как и в первый раз.
Отмечать праздник вдруг расхотелось: роллы показались невкусными, мидии горчили. Наверно, надо было идти к Димычу и Дианке, там хотя бы он развеялся рядом с детьми и старым другом.
Стас подошел к окну. Черное небо посверкивало яркими крупинками звезд. Стоит прогуляться, подышать воздухом. Тогда будет легче. Сидеть рядом со свечой и старыми армейскими фотками — это ж совсем свихнешься.
Он задул свечу, быстро оделся. Снял с вешалки горнолыжную куртку.
«У тебя есть шапка, Стас? Как ты без шапки все время ходишь…». Стас до скрипа сжал зубы. Ну вот, опять! Мать твою, нет ее! Нет! Забудь!
Сбежал с лестницы и, кивнув консьержу, крикнувшему: «С наступающим!» толкнул подъездную дверь.
Холод и высокое небо над головой отвлекли Стаса. Он, задрав голову, смотрел на звезды, и память возвращала его в сотни ночей в палатках — тех, что были на учениях. Тогда он и не знал, что переживает самые радостные дни своей жизни, да, сложные и неоднозначные, но еще не заполненные памятью о потерях, глодающих душу не хуже прожорливого зверя.
Глава 31
Твою мать! Опять она! Работает на трассе!
Стас не мог ошибаться. Светленький хвостик, высокие лаковые сапоги на шпильке, очки в пол-лица.
Ну что, мадам? Вы боролись, но это ни хр. на не работает!
Злорадства хватило Стасу ненадолго. Он проехал немного и остановился. Не двигаясь, сидел в машине.
Она столько переживала из-за девчонки…
Пусть ее Лена стоит здесь. Стас проедет мимо, ему без разницы!
Руки не слушались. Он уже вытаскивал из кармана телефон и набирал номер Вадима.
— Вадим, не хочешь прикрыть малолетнее бл. ство? Меня возьмешь в команду? Помогу, чем смогу…
Поступок будет подарком ей, хотя она никогда не узнает об этом. Больше мелкая стоять на трассе вряд ли станет. Стас устроит шалаве такую рекламу — мало не покажется. А девчонка, как он помнил, пиариться боялась.
Стас это сделает для той, которую он…ладно, уже неважно.
Меня выписали девятого января. Десятого дети пойдут в школу, их родители — на работу, Вероника же останется дома.
Я вольна искать место или устроить отпуск за свой счет, предаваясь блаженной лени.
Надумала все-таки выбрать первый вариант: за любую работу, лишь бы была, хвататься не хотелось, плюс лучше найти поближе к дому и не с символической зарплатой.
Как несколько месяцев назад, я забрала Жужика. Теперь у Розы Андреевны, не у Стаса.
После душещипательного приветствия (в конце его Жужик все-таки залез ко мне на ручки, позабыв, что он уже упитанная дворняга, а не крошечный щенок с переломанными лапками, который сильно болел и которого Вероника долго носила на руках) мы с Жужиком простились с Розой Андреевной и вернулись домой.
В подъезде столкнулись с соседкой.
— Вероника, здравствуй! К тебе приходил мужчина раза два. Высокий такой, большой, светловолосый… Ты уезжала, что ли? И собачки не было…
— Я была в больнице, Жужик жил у знакомой.
— Ох ты…
Соседка заахала, нажелала мне здоровья и хорошего жениха в придачу. С трудом улыбнувшись, я обещала, что так и будет, потом поднялась с Жужей на второй этаж и открыла ключом дверь своей квартиры.
Значит, он приходил. И звонил на старый номер, наверно. Не вернуть ли мне старую сим-карту в телефон и позвонить?
Так хотелось это сделать. Даже больше: набраться наглости и постучать в его дверь.
Стоять на пороге и смотреть. Потому что за порог Стас вряд ли меня пустит.
Или сказать: «Стас, я все выдумала, с Робертом меня ничего не связывает…». И тут выходит в прихожую Алиска…
Никуда я не пойду. С мужем хлебнула горя, когда узнала, что у него есть любовница и я стала лишней… Странно, что он вообще здесь побывал. В шахматы не с кем играть, наверно.
Вынужденное безделье (не знаю, что посулила Роза Андреевна матери своего ученика, но держали меня в больнице до последнего, переплюнув все положенные для этого сроки, хотя у меня со здоровьем было далеко не плохо) порядком меня расслабило. В ближайшие дни я займусь домашними делами: выкину из квартиры все лишнее, устрою дома уборку, затем начну искать работу.
Не забыть бы еще: завтра мы встречаемся с Робертом, и репетиторства с Марком продолжатся, а это значит, небольшие деньги у меня будут.
Кроме того, я обзвоню всех моих детей, с которыми я индивидуально занималась русским языком. Всех тех, кто не учится в школе, где я работала, разумеется: в моей, наверно, скабрезную историю знает каждый первоклассник. Поражаюсь, что ко мне не пришел никто из полиции, министерства образования, прокуратуры — откуда там приходят, если учителя подозревают в приставаниях к ученику?
Скорее всего, делу сразу же дали задний ход: Максиму тоже не нужна широкая огласка. Веронику обвинили, убрали из школы — и будет.
Не пропаду, подработки есть. Я начала тратить отложенные деньги, но увлекаться не стоит. Неизвестно, сколько времени займет поиск новой работы, придется растягивать накопления.
Так или иначе, Вероника начинает новую жизнь. Без школы, лишних друзей и воспоминаний.
Вечером десятого числа, прямо перед встречей с Робертом, я вдруг почувствовала непонятную тревогу. Она пришла из неоткуда, заставив отставить утюг, которым гладила высохшие вещи. Прислушалась к себе и снова потянулась к утюгу. Глупости. Делай свое дело, Вероника. Только всяких дурных предчувствий тебе не хватало.
За окнами порядком стемнело. Так как мы с Робертом должны сегодня встретиться, я оделась заранее: не собиралась заставлять его ждать.
Время тикало, а Роберт не звонил.
Забыл? Из Питера еще не вернулись? Устал с дороги?
Я перебрала огромное количество оправданий. Но можно же было предупредить, верно?
Отложила последние джинсы, которые гладила, выключила утюг. Невидящим взглядом посмотрела на стопку.
Кем будет Вероника, если не учителем? Продавцом яиц, дворником, кондуктором. Весь мир для нее открыт.
Ирония меня никогда не покинет. Пока могу не волноваться: запасы круп и денег есть, чтобы в отчаянии не кидаться в те профессии, которые никогда не привлекали. Возможно, секретарем стоит себя попробовать. Я ответственная и исполнительная — школа научила. Корректором, редактором…
В восемь вечера я перестала ждать чего-либо. Доготовила плов, скормила тарелку Жужику и легла почитать.
Роберт позвонил в восемь пятнадцать вечера.
Его голос меня несколько насторожил. «Встретимся в сквере около твоего дома, Вероника, на освещенной аллее. Я через минут двадцать подъеду. Удобно?»
