Слова (ЛП) - Джейд Эшли (читать книги регистрация TXT, FB2) 📗
В этом есть смысл. Дом выглядит прекрасно, но было бы ужасно одиноко жить здесь одному.
Феникс указывает на еще одну ванную комнату и две спальни для гостей, одна из них будет принадлежать Куинн. Зная ее, она возьмет ту, в которой шкаф побольше.
Его шаги замедляются, когда мы подходим к двери в конце коридора.
– Мы со Стормом бросали монетку на главную спальню. – Феникс нагло ухмыляется, поворачивая ручку. – Угадай, кто выиграл?
Я собираюсь напомнить ему, что никто не любит хвастунов, но, когда мы входим, мой мозг перестает соображать.
Калифорнийская двуспальная кровать королевских размеров с черными шелковыми простынями и обитым кожей изголовьем стоит посреди комнаты, напротив закрепленного на потолке большого телевизора с плоским экраном. Здесь есть гардеробная и роскошная ванная. Однако именно панорамный вид из распахнутых окон на Голливудские холмы превращает эту комнату из прекрасной в шикарную.
– Вау. – Это все, что мне удается произнести.
Встречать утро и засыпать с таким видом каждый день, должно быть, очень приятно.
Не уверена, что когда-нибудь захотела бы отсюда уходить.
Хрипловатый тембр Феникса эхом отзывается во мне, когда он обнимает меня за талию и целует изгиб шеи.
– Тебе нравится?
– Потрясающе. Это место совсем не похоже на тебя и в то же время очень тебя напоминает.
По телу разливается тепло, когда его рука скользит вниз, обхватывая меня через легинсы.
– Хочу трахнуть тебя возле этого окна.
Предполагаю, что так и произойдет – учитывая, что я здесь именно по этой причине, – но он убирает руку.
– И я сделаю это, но позже. – Он шлепает меня по заднице. – Идем. Наше свидание еще не закончилось.
Не могу даже представить, что еще он запланировал после всего этого.
– Что дальше? – шутливо спрашиваю я, следуя за ним вниз по лестнице. – Ужин на Эйфелевой башне? Может, полет на вертолете?
Он едва сдерживает улыбку, когда мы пересекаем дом.
– Еще лучше.
– Экскурсия по твоим машинам? – спрашиваю я, пока он ведет меня к одинокой двери в противоположном конце дома.
– Нет. Моя машина в другой стороне.
Когда мы входим в гараж, мое сердце колотится с бешеной скоростью.
Я тотчас переношусь в прошлое, потому что он устроен точно так же, как тот, что был в доме бабули. Тут даже стоят старые инструменты.
– Не могу поверить, что ты все сохранил.
– Мы с этого начинали.
Я предположила, что он имеет в виду его и Сторма. Однако, произнося это, он смотрит прямо на меня.
Когда Феникс подходит к футону, у меня скручивает живот, и я чувствую тяжесть в груди.
– Последние четыре недели я ломал голову, пытаясь понять, каким должно быть идеальное свидание для Леннон Майкл. Я думал об ужине в шикарном ресторане или о том, чтобы нанять всемирно известного шеф-повара, который будет для нас готовить. – Он резко выдыхает. – Но это не в твоем стиле.
Он прав. Мне не нужны ни шикарные ужины, ни шеф-повара.
А просто нужна честность.
И тот, кто не стал бы красть и причинять мне боль.
Опустившись на футон, он жестом показывает на перевернутый ящик, на котором лежат два завернутых в фольгу бургера.
Комната начинает вращаться, и мне кажется, что моя грудь сейчас разорвется от чувств. Именно этим мы занимались прямо перед тем, как я впервые спела ему свою песню.
Как будто он намеренно воспроизводит тот день.
Будто пытается вернуться назад.
– Потому что вот он, твой идеал. То, что было между нами до того, как все изменилось. – Его голос опускается до грубого хрипа. – То, кем я был, а не кем я стал.
Он прав.
Я увлеклась им с первого взгляда, но влюбилась я в Феникса Уокера именно в этом гараже.
И мое сердце всегда будет принадлежать тому Фениксу.
Упомянутое сердце до боли сжимается, а ноги отказываются идти вперед.
Мне постоянно хотелось нажать кнопку перемотки и вернуться в тот день, но только для того, чтобы принять другое решение.
А не чтобы пережить его снова.
– Я тоже уже не тот человек.
– Знаю. – Его напряженный взгляд останавливается на мне. – Точно так же, как знаю, чем закончится наша история. – Морщинки на его лбу углубляются, и он отводит взгляд, будто не в силах смотреть на меня, произнося следующие слова. – Она закончится тем, что завтра утром ты прыгнешь в самолет и больше не захочешь меня видеть. – Он опускает голову. – Я просто желаю провести несколько часов не в роли отъявленного злодея.
Он поднимает на меня взгляд, и между нами проносится нечто невысказанное.
– Хорошо.
Феникс начинает разворачивать бургеры, а я сажусь рядом с ним.
– Я попросил домработницу забрать их из одного из моих любимых мест в Лос-Анджелесе. Они очень вкусные.
По крайней мере, пахнут и выглядят потрясающе.
Я уже собираюсь приступить к еде, но тут мне в голову приходит болезненная мысль.
– Я знаю, что инструменты те же, но это же не тот футон, верно?
Феникс откусывает большой кусок от бургера, тем самым избегая ответа.
Сузив глаза, я тянусь к стаканчику с газировкой.
– Ты не можешь использовать эту тактику дважды за день, Уокер. Отвечай на вопрос.
Его слова звучат приглушенно, поскольку он говорит с набитым ртом:
– Я воспользуюсь пятой поправкой[36].
Я тыкаю его в ребра.
– Феникс.
Он проводит большим пальцем по нижней губе и слизывает с него кетчуп.
– Это он. – Уокер смеется над моим испуганным выражением лица. – Ты сама спросила.
Я с отвращением качаю головой. Конечно, я выбросила простыню, с радостью обнаружив, что матрас под ней черный, но все равно это отвратительно.
– Я… Это выглядело как место убийства. – Я откусываю бургер, когда мне в голову приходит еще одна мысль. – Бедный Сторм. Он неосознанно сидел на футоне, испачканном моей… девственной кровью. – Поднеся соломинку ко рту, я делаю глоток газировки. – Ты ужасный Друг.
Феникс усмехается.
– Расслабься. Я помыл его той же ночью. – Выражение его лица становится смущенным. – И Сторм в курсе.
А вот это для меня новость.
– Что ты имеешь в виду, говоря, что он в курсе?
Феникс надавливает языком на внутреннюю сторону щеки.
– Ты оставила простыню в его мусорном баке, а бабуля заставляла его выносить мусор каждый вечер перед сном. К тому же он вошел, как раз когда мы… – Он пожимает плечами. – Ему не составило труда сложить два и два и понять, что той ночью я лишил тебя девственности.
– Только наполовину, – возражаю я. – Секс не засчитывается, пока ты не кончишь.
На его губах играет ухмылка.
– Это так не работает, дорогая.
Я перестаю есть.
– Ладно, во-первых, не называй меня дорогой. Никогда. Во-вторых, не я устанавливаю правила, так что не злись на меня.
Феникс тянется за салфеткой.
– Кто же тогда их установил? Потому как я бы хотел подать жалобу и потребовать пересмотра.
Черт бы его побрал. Он выглядит таким искренне расстроенным, что это даже очаровательно.
Но я остаюсь при своем мнении.
– Ого. Для человека, у которого имеется собственное правило не трахать девственниц, ты, похоже, очень хочешь приписать эту заслугу себе.
– Чертовски верно. И чем скорее ты это признаешь, тем скорее мы сможем навсегда покончить с данным спором.
Нет. Я не позволю ему победить.
– Я потеряла девственность с тобой и Дагом Голдштейном в конце первого курса Дартмута. Вы оба разделяете титул.
Ноздри Феникса раздуваются, а челюсть напрягается.
– Я не делюсь, Леннон. Не когда дело касается тебя. Этот придурок Даг Голдштейн может катиться к черту. Он не имеет права приписывать себе в заслугу то, что сделал я.
Полный отстой, не правда ли?
– Я…
– Ты сказала мне, что не жалеешь о случившемся, – смягчившись, хрипло напоминает Феникс. – Твои последние слова… перед тем, как я все испортил.
Мне бы стоило сказать ему, что это уже неправда, но тогда я бы солгала.
