Тайный враг - Веснина Елена (книга жизни .txt) 📗
— Когда выпили хересу? — припомнил Борис.
— Можешь стать учителем танцев. А мне что делать? Нажить себе врага в лице Амалии — это все равно, что перестать кормить ядовитую змею, с которой обитаешь в одной клетке.
— Учителем танцев? — призадумался Борис. — Это мысль. Я еще могу выдувать из жвачки большие пузыри, в детстве я лучше всех во дворе попадал в кольцо. Может, во мне погиб великий баскетболист? А если с этими трюками засесть в подземном переходе… — Борис вдруг закричал: — Подходите, люди добрые, надую и кину!
Юрий Владимирович прикрыл уши.
— Или нет, я же все-таки доктор — буду взвешивать людей на улице… — продолжал фантазировать Борис. — У меня вон и весы есть, тратиться не нужно. А вы будете мне помогать, собирать деньги в шляпу.
— Нет, я не умею собирать деньги, я умею их только терять, — погрустнел Юрий Владимирович. — Но ты прав, перед нами — необозримое поле деятельности.
— А давайте мы с вами, Юрий Владимирович, вообще убежим. В Южную Америку к индейцам. Вот им-то точно все равно, какая у доктора Медведева репутация на родине. Буду нарывы вскрывать и клизмы ставить кокосовым молоком. Меня там полюбят и изберут вождем племени. А я назначу вас своим главным визирем и не дам съесть в первый же день.
— Дикие племена, кокосовое молоко — я тебе удивляюсь, Борис, как ты можешь шутить в нашем положении?
— Не знаю. Возможно, это способ сказать самому себе, что я еще жив, ну, или, по крайней мере, собираюсь пожить еще какое-то время. Как вы думаете, писатель?
— Я не могу думать. Меня последние события окончательно подкосили, — пожаловался Юрий Владимирович.
— Замечу, что ваши герои всегда были мужественными людьми, хотя не очень… сообразительными.
— Конечно, они ведь не знали всей картины, не наблюдали сверху все сюжетные линии, как наблюдаю их я.
— Отлично! Вот и представьте, что теперь герой — вы. И даже не подозреваете, что вам уготовил наш автор. — Борис многозначительно указал пальцем вверх.
— Надеюсь, что он, в отличие от меня, пишет не только детективы с убийствами, — улыбнулся Юрий Владимирович.
— Я всегда думал — почему убийства хорошо продаются? — вдруг спросил Борис.
— Считается, что люди любят читать о том, чего им недостает в обычной жизни. Видите ли, сейчас книги читателей не образовывают, как раньше, они выполняют функцию компенсаторную: женщинам не хватает любви — они носят в сумочках любовные романы. Мужчины жаждут подвигов и приключений — пожалуйста, «глотайте» детективы.
— А помните, как раньше мы зачитывались классикой, — мечтательно протянул Борис.
— О! Конечно…
— У Леонида Андреева что-то такое было: «Бог нашей драмой коротает вечность, сам сочиняет, ставит и глядит», — процитировал Борис.
— М-да. Сейчас боятся высоких слов. А напрасно, правда, это Омар Хайям.
— Ну и хрен с ним, но вот что я вам скажу. Вы тут давеча что-то про предложение Амалии сказали… Так вот.
Ни за что не соглашайтесь на брак с Амалией, — вдруг поменял тему Борис.
— И как я ей об этом скажу? Мол, извините, мы ваше предложение рассмотрели, но удовлетворить не можем! Она меня съест раньше, чем твои индейцы.
— М-да, ситуасьён. Но есть выход!
— Сказать: женюсь, но только в Южной Америке после обряда очищения тебя клистиром и изъятия жала, — мрачно сообщил Юрий Владимирович.
— Фу, вам не идет такой пассаж, — поморщился Борис.
— Думаете, мне подойдет такая жена? — спросил Юрий Владимирович.
— Нет! Вы тайно женитесь на другой! Я все придумал, вы тайно женитесь, а Амалии предъявляете паспорт с печатью, мол, рад бы в рай, да жена не пускает.
— Фиктивный брак? Никогда! — возразил Юрий Владимирович.
— Тут, правда, возникает вторая проблемка — брак надо оформить задним числом, чтобы не подкопались.
— У меня денег нет.
— На ЗАГС хватит, — махнул рукой Борис. — Но есть третья проблема.
— Что еще?
— Где взять подставную жену?
Юрий Владимирович вдруг обрадовался:
— Борюсик, сын мой, ты подал мне гениальную идею. Осталось ее воплотить в жизнь. А сейчас собирайся, брейся, одевайся, мы едем в офис.
— Зачем?
— Там наверняка знают что-нибудь о Доминике.
— Да и мне нужно кое с кем повидаться. Едем, — согласился Борис.
Доминика вышла из своего бывшего кабинета, глянула на перепуганную Юлю:
— Юля, где я могу повидать Маргариту Викторовну? — К-какую Маргариту Викторовну? — переспросила Юля.
— Вашу новую хозяйку, — спокойно ответила Доминика.
— Должна быть с минуты на минуту. Вы хотите с ней поговорить?
— Хочу посмотреть ей в глаза, — задумчиво произнесла Доминика.
А тут и Рита появилась. Ее новый облик так отличался от прежнего, что все просто остолбенели. Сестры по крови встретились взглядами. Рита твердым шагом прошла мимо Доминики и скрылась за дверью, где все еще было написано: «Генеральный директор Доминика Юрьевна Никитина».
Но через секунду вернулась, сняла с пальца кольцо, подаренное Доминикой, и демонстративно протянула ей:
— Вот. Возьми. Это твое.
Доминика взяла кольцо и, не сказав ни слова, вышла из приемной. Она немного побродила по городу, переваривая случившееся, а потом остановила такси.
— Куда? — спросил таксист.
— В Озёрку.
— Два счетчика.
— Хорошо.
Доминика порылась в сумке в поисках денег и, не обнаружив ничего, попросила:
— Остановите у банкомата.
Но банкомат сообщил расстроенной Доминике, что ее счет заблокирован.
— Проблемы? — догадался таксист.
— Есть такое, — призналась Доминика.
— Без денег на ночь глядя не поеду.
— Я их возьму дома и расплачусь на обратном пути, — пообещала Доминика.
— Не пойдет. Был у меня уже один такой шустряк, я его в Зазимье свозил, а он — шур — и сбежал, я потом по всему дачному поселку за ним гонялся. Бензина сжег на ямах и горках, блин… Правда, поймал. Но оно мне надо? Или деньги, или мы не едем.
— Хорошо, — согласилась Доминика, — тогда поехали на Полевую, я там возьму наличные.
На Полевой Доминика никак не могла вспомнить, какой ей нужен дом.
— Какой номер ищем? — уточнил таксист.
— Я не помню.
— Не понял, мы куда едем?
— Там еще на углу киоск с газетами был и лоток с мороженым, — припоминала Доминика.
— Когда был-то? До революции? — мрачно пошутил таксист.
— Лет десять назад.
— Вспомнила, — присвистнул таксист. — Да сейчас каждый день все меняется. Бизнес развивается, магазины открываются, киоски твои давно снесли.
— А почему вы мне говорите «ты»? — удивилась Доминика.
— Вот когда деньги появится — тогда раскланиваться буду и двери открывать, поняла? — объяснил таксист.
Вдруг Доминика увидела тот самый киоск с газетами и лоток с мороженым.
— Стой! Вон киоск и будка. Сворачивай во двор.
— А почему тыкаешь? — спросил таксист.
— Потому, что ты — хам, а хамы понимают только хамское обращение. Это мой жизненный опыт, ничего личного. Приехали, — отрезала Доминика.
Она подошла к знакомой двери и позвонила. Ей открыла пожилая женщина.
— Елизавета Андреевна, здравствуйте, вы меня помните? — спросила Доминика.
— Нет, не припоминаю.
— Я — Доминика.
— Кто? — переспросила женщина.
— Доминика Шевчук. Вы еще говорили, что так сейчас не называют, имя у меня редкое, а потому я за него в ответе, помните?
Женщина стала что-то припоминать.
— …и что барышни локти на стол ставить не должны, а мужчины должны вставать, когда женщины входят в комнату… — продолжала Доминика.
— Никуша! Боже! — всплеснула руками Елизавета Андреевна.
— Да, это я!
— Проходи, что же мы у порога стоим? Попьем чайку, как в старые времена, помнишь, как ты ко мне захаживала?
— Конечно, помню, у вас всегда было варенье из крыжовника, у нас на даче все росло, а вот крыжовника не было, а я его так любила.
Елизавета Андреевна была искренне рада Доминике:
