Одно мгновенье до любви - Брокман Сюзанна (книги онлайн полностью txt) 📗
Он бросил на Сибелу последний взгляд — на долю секунды утонув в темноте ее глаз, — потом повернулся и выскользнул в царящую за стенами дома ночь.
Он знал, что Сибела на время войны установила для себя три правила. Эти три правила должны были помочь ей бороться с оккупантами, хозяйничавшими в Сент-Элен.
Первым было — никогда не упускай возможности нанести удар по немцам. Вторым — никогда не обещай никому встретиться еще раз. И — это было третьим правилом — никогда не влюбляйся. Поскольку война и любовь несовместимы.
Сибела рассказала Джо о своих правилах, когда они выпили несколько бутылок вина. Потом она отправилась к себе наверх, взяв с Джо слово, что он тоже будет следовать ее правилам.
Теперь, роя лопатой яму, он мучительно раздумывал, даст ли ей это обещание раненый американский летчик.
К тому же может оказаться, что Сибела от него и не потребует следовать своим правилам.
— Спасибо тебе большое, — сказала Тому Келли, закрывая дверь в спальню отца. — Опять ты меня выручаешь.
В длинном коридоре царил полумрак. Свет, пробивающийся с нижнего этажа, отбрасывал необычные тени. Это выглядело очень романтично.
Но все остальное не располагало к роману — пульсирующая боль в голове, нелепый наряд, состоящий из одних шорт, и то, что Келли не относилась к пустышкам, которым можно было поморочить несколько недель голову, а потом смыться.
— Я рад, что мог быть полезен, — сказал он. — Знаешь, Келли, я должен перед тобой извиниться.
Она прочитала по его глазам, за что он хочет извиниться, и отвернулась:
— Нет, не стоит.
— Я должен. Та ночь, перед тем как я уехал из города…
— Мы оба поддались порыву, — отозвалась Келли, стараясь не встретиться с ним взглядом. — Мы оба были такими молодыми.
Это она была молодой. Ему-то было около девятнадцати. И на порыв можно списать первый поцелуй, но не то, что произошло позже, в темноте площадки для парковки автомобилей.
— Так или иначе, я всегда хотел извиниться перед тобой. Я воспользовался случаем.
— О, пожалуйста… — Явно смущенная, Келли поспешно пошла по коридору. — Не делай из мухи слона. Ты не передашь Джо, что он не уволен? Скажи, что у отца это просто сорвалось с языка.
— Думаю, Джо и сам это понял, — ответил Том. — Но я передам ему.
— Будет плохо, если Джо не помирится с отцом до самой его смерти.
Том стоял у двери; он понимал, что пора уходить. Сейчас он попрощается и двинется домой. Он уже извинился, хотя Келли явно не была склонна затрагивать эту тему.
Но уходить не хотелось. Хотелось обнять ее за талию, несмотря на то что ее сейчас обуревали заботы, несмотря на ее затрапезную домашнюю одежду.
Том кашлянул:
— Мне нужно посмотреть, как там Джо. Я попытаюсь с ним поговорить.
Келли кивнула и протянула руку:
— Спасибо тебе еще раз. И пожалуйста, не волнуйся насчет… Ты знаешь. Это было так давно.
Так просто уйти сейчас было бы грубо. Том только осторожно протянул ладонь, боясь дотронуться до Келли.
Ее маленькая твердая рука утонула в его, но пожатие было крепким. Это его не удивило — он знал характер Келли Эштон.
Сделав над собой усилие, Том отступил назад. И разжал руку. Толкнув дверь кухни, он даже смог изобразить на лице улыбку.
— Увидимся завтра, — произнес он, покидая кухню.
Глава 5
Верно, это он. Это Джо.
Келли смотрела вверх на статую, расположившуюся посреди ухоженной лужайки между городской гаванью и знаменитой на весь мир гостиницей.
Сегодня утром она встретила Тома перед памятником и нисколько этому не удивилась. Не было ничего странного в том, что он захотел еще раз взглянуть на статую, которую называли «Герой Болдуинз-Бридж».
— Привет, — только и сказала она при встрече. Поспешное бегство Тома вчера вечером ее удивило.
— Взяла свободный день? — Его голос звучал как обычно — непринужденно и дружелюбно.
— Совсем нет. — Келли постаралась, чтобы ее голос прозвучал также непринужденно — чтобы он не догадался, что при его виде ее бросило в жар и ей захотелось, чтобы он немедленно, при всех, начал ее целовать. — Вернее, я действительно собиралась провести этот день дома, но мне позвонили, и потому мне придется возвращаться в Бостон.
У Тома на голове была бейсбольная кепка, а на носу — очки. Хотя они и закрывали большую часть лица, все же можно было разглядеть усталость, словно Том плохо спал сегодня ночью или все еще мучился головной болью. Однако от него столь замечательно пахло свежим бельем и хорошим кофе, что у Келли неожиданно возник порыв уткнуться носом в его футболку и глубоко вдохнуть.
— Посмотри. — Келли достала из сумочки сделанные в библиотеке ксерокопии. — Это из «Голоса Болдуинз-Бридж». Том рассмеялся:
— У нас мысли совпадают. Я как раз собирался в библиотеку.
— Я провела там больше двух часов, и это все, что я нашла, — сказала она. — Может, ты будешь более удачлив.
— 8 мая 1946 года, — прочитал Том, взглянув на верхний лист. — Спустя год после войны.
— Да, через год после победы в Европе. Тогда в городе торжественно открыли памятник. Именно этот памятник, — добавила она. — Его установили на средства миссис Харпер Бэлдвин в память о ее сыне и племяннике — хотя в статье и утверждается, что в честь двух ее сыновей. Оба служили в Пятьдесят пятой, оба остались в живых — и не в последнюю очередь благодаря Джо, который, рискуя жизнью, предупредил командование о готовящемся наступлении. Миссис Бэлдвин использовала фотографию Джо в качестве модели для памятника, но надпись со своим именем тот потребовал убрать.
Келли замолчала, глядя, как Том быстро пробегает глазами страницу и разглядывает фотографии. На одном фото миссис Харпер Бэддвин стояла рядом с Джо, который явно чувствовал себя неловко. Их окружала весьма хорошо одетая публика. Джо же был в военной форме, и его лицо казалось не правдоподобно молодым. В 1946 году ему было двадцать два. Когда его сбили над Францией, ему было восемнадцать!
— Во второй статье кратко пересказывается случай, как Джо спас дивизию, — пояснила Келли. — В ней я не нашла почти ничего нового по сравнению с тем, что рассказал нам отец прошлым вечером. Хотя здесь упоминается, что Джо… — Келли придвинулась ближе, чтобы прочитать текст из-за его плеча. Ее рука скользнула по руке Тома, когда она показывала нужный абзац. — Вот здесь. «Джозеф Паолетти, работающий в настоящее время садовником в Болдуинз-Бридж в семействе Эштонов, встретился с Чарлзом Эштоном, офицером Пятьдесят пятой, тогда лейтенантом, когда тот в июне 1944 года был ранен во Франции. Г-н Паолетти помогал прятать раненого офицера от немцев, когда из-за немецкого контрнаступления лейтенант Эштон оказался далеко в тылу на оккупированной немцами территории».
Келли подняла глаза на Тома.
— Мой отец тоже был там. В тылу у немцев. Ты знал это?
Он удивленно взглянул на нее поверх очков, и она рассмеялась:
— Глупый вопрос. Извини.
Том медленно перевел взгляд с фотографии Джо — еще молодого, но уже столь же серьезного — на суровое лицо статуи.
— Это точно Джо. — Келли перехватила его взгляд. — У него глаза Паолетти.
Том рассмеялся:
— Ты хочешь сказать, что у него хитрые глаза, как у всех Паолетти?
Келли обернулась:
— Нет, Боже. Ты не…
— Ладно, — буркнул он. — Вольно! Я пошутил.
Но она стояла достаточно близко, чтобы видеть выражение его глаз.
— Нет, ты не шутишь.
Келли сообразила, что стоит чересчур близко к Тому, но назад не отступила. Не захотела. Ее притягивало к нему. Это было удивительно — никакого притяжения не было, когда он находился далеко, и сразу возникало, когда он был близко. Это было что-то вроде притяжения наэлектризованных тел; Келли показалось, что между ней и Томом может проскочить искра.
Прошлым вечером она извинила его за то, что он целовал ее когда-то давно, — но он не просил ее простить его за то, что он покинул город на следующий день, только лишь невнятно попрощавшись. Если бы он тогда попросил ждать его, она бы ждала.
